Читать книгу "Арфа королей - Джульет Марильер"

Если Арку не даст оценки нашим действиям до того, как продолжить путь, я взбешусь. Это настолько занимает меня, что я почти не думаю о Брокке. Но перед тем как на рассвете я все же засыпаю, в окно сочится слабый, ясный лунный свет, и мои мысли вновь возвращаются к брату. «Надеюсь, ты счастлив, – думаю я. – Надеюсь, ты сделал правильный выбор. Надеюсь, однажды мы с тобой еще споем».

Приходит новый день. Лодыжка уже не так болит. Раны, полученные в сражении с Вороньим племенем, не такие глубокие по сравнению с теми, что я видела у лошадей. Думаю, они затянутся. Маэн смазывает их и накладывает чистую повязку на рану на плече, стесняющую движения.

После завтрака я помогаю молодому хозяину дома копать дренажную канаву. Колю дрова. Стираю и отжимаю одежду, вешаю ее сушиться на солнце. Устраиваю себе долгую прогулку по полям. Захожу на конюшню. Там суетится пожилой, крепко сбитый человек. Мы болтаем о пустяках. Я не спрашиваю его, был ли он когда-нибудь воином с Лебяжьего острова, хотя у него на лице любопытная татуировка, напоминающая орла. Он желает мне счастливого пути, я благодарю его за то, что уделил нам время и хорошо позаботился о лошадях.

За обедом мы с Дау молчим. Арку предлагает нам отдохнуть. Мы бормочем что-то в ответ. После обеда я опять иду гулять, иду вдоль ручья без всякой цели, просто чтобы поменьше думать. Как нам и было велено, пределов хутора не покидаю – они недвусмысленно помечены известняковыми глыбами. Подоткнув юбку, пытаюсь немного походить на руках, чтобы убедиться, что еще не разучилась.

Я сажусь под красивой ивой на краю надела и смотрю на бегущий ручей, на водную рябь, водовороты и изредка неподвижную гладь. Мимо проплывают утки, в воздухе носятся насекомые, стремительно шныряют рыбки, опасаясь ныряющих птиц. Меня пробирает дрожь. Я думаю о Брокке за непреодолимой стеной, о том, ждет ли Эрнья, что он изо дня в день будет сражаться с теми тварями. То, что он тогда сделал, уму непостижимо. Понимает ли королева, чего ему это стоило? Понимает ли она, что человек не может снова и снова так расточать свои силы, иначе от него останется лишь тень? Любит ли она его настолько, чтобы уберечь от такого? Или будет защищать свой народ, во что бы то ни стало?

Рядом кто-то вежливо кашляет, и я вздрагиваю от неожиданности.

– Черт! Никогда так не подкрадывайся!

– Ты расслабилась. Не теряй бдительности.

– Ну, спасибо. Это как раз то, что мне хотелось слышать.

Молчание. Он отворачивается и бросает:

– Я тогда пойду.

– Дау! Останься, пожалуйста. Мне нужна компания.

Он подходит, садится рядом, выпрямляет спину и сгибает колени. Наверное, демонстрирует идеальную бдительность. Мы смотрим на воду в ручье. Над нами бегут облака. Мои мысли вновь возвращаются к Брокку, и в этот момент случившееся воспринимается ударом под дых. Брат ушел и не вернется. Он сделал свой выбор и распрощался со мной, с нашими родителями и Гэленом. Предпочел тот, другой мир, и я никогда больше не услышу его голоса.

– Поплачь, если хочешь, – тихо говорит Дау.

Я уже плачу. Слезы текут, и я не могу их сдержать. Я рыдаю как ребенок, вспоминая лучшие дни, когда мы с Брокком защищали друг друга, когда вместе пели, играли и сочиняли стихи, учились сражаться. Я закрываю лицо руками. Проклятье! Я что, правда, ребенок?

Когда худшее позади, Дау вкладывает мне в ладонь чистый носовой платок. Как это он умудряется постоянно носить их при себе? Я вытираю лицо. Не хочу, чтобы Дау что-то говорил. Ему не понять. Он ненавидит своих братьев.

– Тебе, наверное, сейчас тяжело, – говорит он, – я знаю, как вы были близки.

– Не хочу об этом говорить, – бормочу я.

Достаточно того, что мне придется сообщать семье.

– Пари? – спрашивает Дау, все так же глядя на воду.

– В смысле?

– Вечером Арку нам кое-что скажет, так? Скажет, останемся мы или нет. Давай поспорим, останемся мы оба, останется кто-то один или же и тебя, и меня отправят домой.

Резкая смена темы прекрасна, как холодная вода после тяжелого боя на палицах.

– У меня туго с деньгами, – отвечаю я.

– Ставка не важна. Один медячок? Я ставлю на то, что тебя он оставит, а меня прогонит.

Я в недоумении смотрю на него.

– С какой стати, во имя богов, тебе в голову пришла такая мысль?

– Ты рискуешь, проявляешь качества лидера и твердо стоишь на том, во что веришь. Да и храбрости тебе не занимать.

– Те же самые мои поступки можно назвать глупыми, идиотскими и тупыми. Честно говоря, такие они и есть. Может, разве что, не тупые.

– Даже если так, как ты думаешь, что он решит?

– Я думаю ровно наоборот. Ты останешься, а я поеду домой.

– Ты говоришь так, только чтобы мне стало лучше.

– Чушь, Дау. Если во мне и есть что-то хорошее, то это честность. Ты не выходил из своей роли даже в самых сложных ситуациях. Проявлял ум, здравый смысл и замечательные физические способности. А еще… а еще поверил нам с Брокком, хотя для тебя ситуация была непостижимой. Ты не мог знать, что мы… что благодаря воспитанию нам с Брокком было легче это понять. И в свою очередь, доказал, что тебе тоже можно верить.

На этот раз молчание длится долго.

– Спасибо, – говорит Дау, – как бы мне хотелось, чтобы оценку моих действий проводили не они, а ты.

– Но тогда я отослала бы саму себя домой, что даже для меня стало бы странным поступком.

Он улыбается и говорит:

– Тогда каждый из нас ставит по медяку – либо так, либо эдак.

– Договорились! Нам, пожалуй, пора назад.

Но сразу мы не возвращаемся. Еще немного сидим на берегу, прислонившись спинами к иве. Становится теплее, и в какой-то момент я задремываю. А когда просыпаюсь, мы встаем, идем обратно, и каждый из нас в компании другого чувствует себя уютно.

Арку прогоняет нас по набору стандартных вопросов, которые мы слышим от него после каждой схватки. Самый сложный из сегодняшних состоит в том, чтобы определить слабые места и ошибки противника. В сложившихся обстоятельствах это кажется неправильным. Но поскольку это упражнение входит в подготовку воина с Лебяжьего острова, я раскладываю все по полочкам.

– Дау далеко не сразу стал доверять другим. Тяготился отведенной ему ролью, и порой это было заметно.

– Что еще?

– Больше ничего. О том, что он делал правильно и хорошо, я вам уже говорила. По большей части он вел себя отлично.

– Значит, Дау проявил себя лучше тебя? Лучше твоего брата?

– Нет, просто иначе. Вам не стоит оценивать нас, сравнивая друг с другом. Каждому из нас была отведена определенная роль. И все мы были нужны для выполнения миссии.

– Ладно. Теперь, Дау, послушаем тебя. Что Ливаун сделала не так? О ее сильных сторонах ты на удивление хорошо отозвался.