Читать книгу "Обернись!.. Часть первая - Ирина Арина"

– Можешь напяливать свой камуфляж. Тебе знакомо слово «камуфляж»?

– Нет, но по смыслу понятно, – продолжила разыгрывать неполное знание языка.

   Нам принесли заказ. «Уснувшей лисой» оказался кофе, украшенный сверху рыжей пенкой в форме лисьего хвоста, а «Зимней берлогой» воздушные бисквиты-пирамидки с безе, похожим на снег, на верхушке. Заглядывать в чашку Каиндеба я, естественно, не стала, а на тарелочке перед ним лежал эклер, надрезанный с одного конца, так что виден был темный крем, и сверху обильно политый каким-то красным соусом.

– Вынужден извиниться, издержки питания. По-другому вкусить шедевры кулинарии я, увы, не в состоянии.

   До меня медленно стало доходить, что за красный соус украшает его пирожное, тут же затошнило. Вампирский князь с интересом наблюдал за моей реакцией. К счастью, не он один:

– Мар, спокойно. Вот же урод, промолчать не мог!

   Я проглотила горькую слюну и пожала плечами:

– У каждого свои недостатки.

   Он захохотал.

– Смелая зверушка. Кстати, фильм гениальный.

   Наверное. Если бы я еще знала какой, сказала, что в голову пришло, без всяких привязок и намеков. Оказалось – «В джазе только девушки». Обсудили. Сошлись во мнениях. Не знай я, что передо мной сидит вампир и аккуратно, маленькой ложечкой, ест пирожное, политое кровью, беседа могла бы показаться даже приятной. О кино он знал все. После «Джаза» мы обсудили «Маску», «Такси», «Игрушку» и еще несколько комедий. Каиндеб дважды повторял свой заказ и интересовался, как долго я собираюсь гипнотизировать свой. Я честно пыталась протолкнуть в себя хотя бы глоток кофе, но как только подносила чашку к губам, тут же подкатывала тошнота.

– Ну что, Мария Ольховская, свое обязательство ты выполнила. Я ценю честность. Я подумал над твоим предложением предложить…

– Мар, осторожно, ловушка.

– Минуточку. Я никаких предложений не делала.

– Хитрая зверушка. Хорошо, я сам предлагаю твой вариант.

– Мар! Полностью сам.

– Не пойдет. Я хочу выслушать предложение полностью.

– Как интересно, это собственная интуиция или кто-то подсказал? Впрочем, не суть. Я предлагаю тебе добровольно отдать каплю крови в обмен на двух гномок.

– Двух конкретных гномок. Тех, которых забрали…

– Да знаю я каких. По поводу второй претензии не к нам, личная инициатива сводников.

– И без подвохов, типа перепутали, они все на одно лицо.

– Обижаешь, зверушка. Я честный бизнесмен. Хотя с лицами ты права, трудно различить. То ли дело на вкус.

– Когда и где?

– Кровь сейчас, здесь. Гномки завтра утром, там, где тебя прошлый раз оставили.

– Вечером деньги, утром стулья, – ляпнула машинально. Пришлось обсуждать «Двенадцать стульев», обе экранизации. Как он только в своей Европе их посмотреть умудрился?

   После взятия крови Каиндеб сообщил, что вынужден откланяться и ждет меня через две недели здесь же в это же время. Фаарр только выматерился.

   Са-Бира уже была в условленном месте. Посмотрела на меня и даже не высказалась по поводу нашего затянувшегося отсутствия. Встреча с вампиром продлилась больше двух часов.

   Гномам говорить пока ничего не стали, мало ли. Я сразу ушла спать, было ощущение, что из меня выпили все соки.

   Утром Младшие, дриады и я отправились проверять честность Каиндеба. Низкорослая пожилая женщина и совсем молоденькая девушка сидели возле реки и испуганно оглядывались. Мы решили, что объяснять им все лучше в спокойной обстановке, в присутствии гномов. А еще лучше, если они им все объяснят сами. Поэтому даже показываться на глаза не стали. Дриады быстренько уложили обеих спать и Ваади переправил всех домой. За это время успела увидеть ту же молчунью. Странно, у нее совсем не русалочьи глаза.

– Орлишка! Эмрис! – всплеснул руками Бахрап и тяжело осел на пол.

– Орлис! Тетка Рис! – ахнул Граж и уселся рядом.

  Все-таки надо было их как-то подготовить.

– Все успокоились. Бахрап, Граж, они в порядке, спят. И будут спать, пока не выясним, что у нас на Прощальной. Вы ехать-то сможете, если что?

   От потрясения гномы даже Огненного не услышали.

– Дак, как же ж это? Как же ж? Девоньки мои хорошие… Живые… Живые же ж! Вот же ж штольня-рудничок какая вышла-то… Гражик, вот же ж они, живые…

– Живые, дядька Храп! Орлис моя живая! А она же сделала, как сказала! Сделала, дядька Храп!

   Оба гнома повернулись ко мне, и я с тоской подумала, что сбежать не успею. Прощайте, ребра. Из медвежьих объятий меня извлекли Младшие, а Тайрин рыкнул на разошедшихся гномов не хуже, чем Фаарр и перекрыл им подход ко мне.

– Совсем обалдели? Поломаете девчонку критлицы бешенные.

– Дак мы же ж чего? Мы же ж со всей душой-то. Девонька наша, я же ж теперь до прощай-травы в долгу у тебя-то. Проси, чего хочешь теперь-то, я же ж завсегда…

– И я до прощай-травы все, что хочешь. Прям сразу говори, что делать.

   Ответила, не высовываясь на всякий случай целиком из надежного укрытия спин Младших, только выглянула немножко:

– Ничего не нужно. Вот что делали, то и дальше будем. А больше ничего я просить не собираюсь. Ой, нет, собираюсь. Не надо меня больше обнимать, пожалуйста.

   На площадь нам ехать в этот день не пришлось и это хорошо, уверенности, что гномы в их взвинченном состоянии справятся, не было. Гномок Алиани отправила по дальним дорогам сна и, как их мужчины не просили, будить раньше отказывалась. У всех хватало дел и не было свободного времени. После лечения Младшие, как обычно, исчезли, дриады возились в лазарете, а я отдыхала и пыталась поймать за хвост какую-то не желающую ловиться мысль. Что-то было сильно не так с молчуньями. Никто не знал, откуда они появились, и почему так странно себя ведут. И эти бездонные грустные глаза. Совсем не русалочьи. У русалок они разные: шальные, веселые, зовущие, но неизменно живые. В этих жизни не было, только беспросветная тоска.

   Вечером мы ушли на берег. Дома остались только гномы и Алиани для контроля. Бахрап и Граж были несколько раз подробно проинструктированы, что рассказывать и куда не соваться. Эльфов попросили вести себя максимально тихо и своего присутствия по возможности не проявлять.

   Фаарр и Ваади развели костер, Тайриниэль и Узиани где-то уединились, а я пошла поговорить с Малкой. Отозвала ее подальше, мне пока не хотелось афишировать свой интерес к неправильным русалкам. Ничего нового про молчуний узнать не удалось, все то же самое, что уже слышала раньше. Мы еще немного поболтали ни о чем. Потом вспомнила, как Младшие рассказывали, что в тот день Амарриэлли о чем-то говорила с одной из русалок, но никак не могла вспомнить с кем. Малка уплыла выяснять, кто это был и звать ее сюда. Вернулась расстроенная.