Читать книгу "Небо Валинора. Книга первая. Адамант Хенны - Ник Перумов"

Человек на возвышении не двигался, прожигая старого мечника взглядом.

– Ты воистину лицезреешь великого Хенну, всемилостивейшего повелителя, под чьей стопой дрожит твердь земная, воплощение благих богов, владыку, носителя и подателя Света, затмевающего сам солнечный диск!

– Прекрасно, – Санделло поклонился вновь, почтительно, но без подобострастия. – Вместе с дочерью моего павшего повелителя мы явились искать подданства великого Хенны, потрясателя основ.

Великий Хенна не проронил ни звука. Только взгляд его обшаривал шатёр, и, казалось, совсем не задерживался на горбуне.

– Вы пришли сюда незваными, но это не имеет значения. Мы рады всякому, кто жаждет приобщиться благости Божественного Хенны, – проговорил бородатый. – Я, Боабдил, смиренный слуга великого, удостоенный чести лобызать прах, попираемый его ступнями, готов…

Он замолк, потому что Хенна – сомнений не оставалось, это был именно он – вдруг резко сунул правую руку себе под тунику, сжав что-то, висевшее на груди, и заговорил.

Голос у Хенны оказался силён и низок, настоящий бас, почти что рык; глаза горели волей и решимостью. Слова хоббиту были непонятны, однако Хенна явно пока что не приказывал расправиться с дерзкими пришлецами.

Очевидно, погибших на внешнем кольце стражников до сих пор не обнаружили.

Бородатый Боабдил аж затрясся от усердия, едва Хенна закончил краткую речь.

– Я, смиренный слуга Хенны Светоносного, недостойный того, чтобы и край тени его коснулся б меня, передаю вам изречённые им в несказанной милости его слова. И они таковы: Божественный Хенна готов принять вас. Он видит ваше оружие и не страшится его, оно не причинит ему вреда. Возьмите его обратно, мы не станем препятствовать. Узрев своими глазами благость Божественного, вы сами отбросите все подозрения и станете в ряды нашего воинства!..

Хенна дослушал речь своего слуги, ухмыльнулся, широко развёл руки. Заговорил вновь, с явной насмешкой.

– И ещё говорит Божественный – ему ведомо, что с вами явились и другие, числом восемь, закутанные в покровы эльфийской магии; Божественный смеётся над попытками скрыть от него что-либо, они забавляют его. Он речёт к скрывающимся – явитесь перед его сияющим ликом, примите его слово и его дело! Ибо великий Хенна велик тем, что принимает всех, и нет для него ни лесного эльфа, ни подгорного гнома, ни истерлинга, ни харадрима, ни гондорца или обитателя северных стран. Все живые есть слуги Божественного Хенны, отмеченного благодатью великих и незримых богов!

Принц Форвё медленно распахнул плащ, за ним – остальные эльфы. Боабдил побледнел, подбородок его затрясся, трое других приближённых Хенны схватились было за оружие, пологи шатра колыхнулись, однако «Божественный» соизволил наконец приподняться, проревел что-то; голосина у него был как раз подходящий.

– Несравненный Хенна не изволит гневаться, хотя вы и отняли жизнь у некоторых его слуг, – трясясь, вновь заговорил Боабдил. – Он речёт, что давшие себя убить сами заслужили такой участи и недостойны служить Божественному.

Принц Форвё выразительно взглянул на хоббита. И Малыш с Торином выразительно глядели на хоббита. И Маэлнор с Беарнасом и Амродом.

Даже Тубала, и та.

Не смотрел один Санделло. Горбун глядел прямо в лицо Божественному Хенне, прямо и спокойно.

– Мы явились принять подданство великого Хенны, – невозмутимо проговорил он. – Мы ощущаем льющийся свет. Но откуда он взялся? И какими благими богами отмечен великий? Не поможет ли нам верный Боабдил, не развеет ли он тьму нашего незнания?

Божественного Хенну всё творящееся, похоже, изрядно забавляло, в отличие от четверки его приближённых, – разодетых по харадской моде, завитых и напомаженных, похожих на распорядителей тхеремского гарема, а не на жестоких воинов безжалостного правителя.

Боабдил осторожно, негромко и раболепно заговорил, постоянно кланяясь и избегая взглянуть Хенне в лицо. Тот, однако, оставался благодушен, усмехался, показывая белые зубы.

– Божественный велел мне просветить вас, – наконец выдавил Боабдил, обильно потея. Всё-таки вид вооружённых до зубов эльфов с гномами, да ещё и горбуна с Тубалой отнюдь не убеждал его в собственной безопасности. Хенна и впрямь ничего не боялся, а вот его подручные – совсем наоборот.

Однако воля «Божественного» здесь и впрямь была законом.

Боабдил несколько раз судорожно кивнул, ещё несколько раз быстро и мелко поклонился, пока наконец не заговорил:

– Знайте, вы, явившиеся незваными, но принятые, как лучшие друзья!..

Санделло выразительно поднял бровь.

– Да-да, – поспешил заверить бородач. – Принятые как самонаилучшие друзья!.. Великий Хенна отмечен благими богами – теми, что обитают за небесной твердью, управляя ходом светил, дневных и ночных, дождями и ветрами, песками и реками. Угодно им было, чтобы Свет неведомой ранее силы явился б ему в руки, дарованный ими самими. Свет тот изгоняет тьму и зло, Свет тот дарует правду, Свет тот указывает путь!

Хенна слушал, снисходительно кивая, и Фолко невольно заподозрил, что «Божественный» прекрасно понимает речи своего слуги, не нуждаясь ни в каких переводчиках, но почему-то продолжает играть избранную роль.

– Это хорошо, – спокойно сказал Санделло, едва Боабдил приостановился, набрать воздуха, – это очень хорошо, но сие мы ведаем и так, иначе не явились бы сюда, пред очи Божественного. Переведи, переведи, почтенный.

Почтенный перевёл.

– Сие мы ведаем и так, и оттого алчем знать, что же это за Свет и откуда он взялся? Как снизошёл он на Божественного? Поведай нам это, верный Боабдил!

– Благие боги наполнили своей волей Божественного! – завопил бородач, трясясь, словно в падучей. – Их воля сделалась Светом! А Божественный Хенна малой долею обретённого напитал драгоценный камень, сделав его символом власти своей, своей избранности!

– Ага, – сказал Санделло, кивая, словно в знак неотрывного внимания. – Напитал драгоценный камень? Дарованным благими богами божественным же Светом?

Хенна самодовольно, торжествующе ухмыльнулся. Он, конечно же, всё понимал.

И сунул руку за пазуху, в складку роскошных одеяний.

Фолко напрягся, ощутил, как мгновенно раскаляется до почти нестерпимого перстень на пальце; Хенна привставал и одновременно исчезал в заполнившем шатёр золотистом сиянии.

Хоббит пошатнулся. «Божественный» Хенна не лгал. Это была всем силам сила, мощь, невиданная в Средиземье, она совершенно не походила на мрачную мощь Олмера, на мёртвое могущество Девятерых или на загадочные движения магов Срединного Княжества, не говоря уж об эльфах-Авари.

Свет, в котором нет места теням. Свет чистый, беспримесный, белый. Свет, слепящий и режущий; золотистое сияние, распространившееся было по шатру, уже исчезло, поглощённое яростной белизной.

Фолко не устоял на ногах, упав на одно колено. Исчезло всё, остался лишь Свет.