Читать книгу "Петербургские окрестности. Быт и нравы начала ХХ века - Сергей Глезеров"

Вслед за Вербицкой часто спрашивали книги Александра Амфитеатрова, Леонида Андреева, Евгения Салиаса и Михаила Арцыбашева и уже только потом интересовались Антоном Чеховым, Максимом Горьким и другими подлинными мастерами.

Имя Леонида Андреева хорошо известно: в советское время он не «выпал» из классиков русской литературы, несмотря на его активное участие в белогвардейском движении и серьезную антисоветскую деятельность в годы Гражданской войны.

Александру Амфитеатрову – автору романов об интеллигенции, о «женском вопросе» и проституции повезло меньше, чем Леониду Андрееву: в глазах советских литературоведов он являлся прежде всего пропагандистом-белогвардейцем. В его «контрреволюционный» облик совершенно не вписывалась многолетняя борьба с царским режимом: еще в относительно тихом и безмятежном 1902 году Амфитеатрова выслали в Минусинск за сатирический фельетон «Господа Обмановы», посвященный императорской семье. В 1905 году он эмигрировал в Париж, где издавал оппозиционный журнал «Красное знамя». Вернувшись в Россию, в 1916 году стал редактировать газету «Русская воля».

Арцыбашев после революции также оказался в перечне активных противников новой власти. Советские литературоведы обвиняли его не только в «антисоветчине», но и в «проповеди аморализма, сексуальной распущенности, отвращении к общественным идеалам». Это касалось прежде всего его знаменитого романа «Санин».

Имя Амфитеатрова, как и Арцыбашева, вернулось в Россию во времена «перестройки» как часть литературы русского зарубежья. А вот писатель Евгений Салиас (настоящее имя – Салиас де Турнемир) и сегодня практически никому не известен. А ведь век назад многие зачитывались его историческими романами и повестями – такими, как «Пугачевцы», «Петербургское действо», «Свадебный бунт», «Барышни-крестьянки», «Владимирские Мономахи». Теперь эти книги ведомы только историкам литературы…

Спустя три года, в 1913 году, в Новой Ладоге Амфитеатров «обогнал» всех остальных русских писателей: именно его произведения чаще других спрашивали читатели Новоладожской общественной библиотеки. Лев Толстой оказался только на третьем месте, после Вербицкой.

Из иностранных авторов в 1910 году более иных читали немецкого драматурга Цахариаса Вернера – автора мистических драм, повествовавшего о величии стихийных сил и неотвратимости судьбы. Особенно часто, как ни странно, произведения Вернера спрашивали дамы. Через три года, в 1913 году, пристрастия новоладожан к иностранной литературе практически не изменились: на первом месте все так же стоял Вернер. Пользовались популярностью французский писатель Октав Мирбо и германский литератор Фридрих Шпильгаген. И уже только потом следовали Виктор Гюго, Эмиль Золя, Ги де Мопассан и Конан-Дойл… (Любопытно было бы провести подобное исследование в библиотеке Новой Ладоги сегодня. Мне кажется, что лидерами читательского спроса оказались бы Донцова, Маринина, Устинова, а Чехов, Толстой, Бунин и другие классики могут быть среди невостребованных. Прошу новоладожцев не обижаться на меня, конечно же, подобный результат гипотетического исследования можно ожидать для библиотеки любого города нынешней России.)

Народная библиотека в Сиверской

Имя поэта Аполлона Николаевича Майкова сегодня уже не столь известно, как в прежние времена. А ведь когда-то он стоял в одном ряду с такими классиками русской литературы, как Пушкин, Гоголь и Достоевский. Однако современники почитали Майкова не только за гениальный поэтический талант, но и за многолетнюю работу на благо просвещения русской провинции. Одним из детищ известного поэта была народная библиотека-читальня в поселке Сиверская почти в ста верстах от Петербурга.

Эта история началась в начале восьмидесятых годов XIX века, когда внимание петербуржцев привлекала местность, носящая название Сиверской. Красота природы и чистый воздух поманили сюда многих горожан, желавших отдохнуть от городской жизни. Скоро повсюду уже застучали топоры, слава о новой прекрасной местности быстро росла, и с каждым годом дачное население стало все больше увеличиваться.

Поскольку ближайший храм располагался в 12 верстах, то у сиверских дачников появилась идея построить собственную церковь. Особенно ее поддерживал кружок священников, постоянно живших в Сиверской. Мало-помалу заинтересованные лица стали собираться и толковать, как бы устроить церковь. Впереди вставало множество преград: где взять землю, деньги, как получить разрешение на постройку, кто будет содержать ее и т.д. Бесконечные раздумья и колебания прервал, наконец, местный дачевладелец петербургский доктор В.Т. Никитин, он решил пожертвовать свои землю и лес для церкви. «Построим, – сказал он, – сперва простой деревянный сруб, повесим там простенькие иконы, и наши дачные батюшки будут по воскресеньям и праздничным дням служить там. Увидят православные убожество церкви, и тогда каждый пожертвует по мере своих сил».

Вскоре, в июле 1888 года, сруб для церкви заложили, и сразу же без промедления образовался ее строительный комитет. В него вошли лица, пожертвовавшие на храм более десяти тысяч рублей. Среди них был и проводивший немалое время в Сиверской поэт Аполлон Майков. Он прожил в Сиверской в летние месяцы около двадцати лет.

Некоторые дамы, особенно сочувствовавшие делу, обошли с подписными листами всех дачников, и каждый из них сделал вклад или вещами, или деньгами. Так появилась возможность построить уже не простой деревянный сруб, а красивую церковь. Ее торжественно освятили в июне следующего года.

Тогда же создали нечто вроде церковного совета, во главе его встал Майков. Как вспоминали потом, «кто из постоянных сиверских обитателей не помнит, с какой заботливостью этот маленький, худенький старичок постоянно хлопотал то о привлечении дачниц и дачников в церковный хор, то об улажении их недоразумений и взаимоотношений, то о привлечении жертвователей. И церковные дела пошли правильно, быстро». Завершив строительство церкви, тот же кружок во главе с Майковым озаботился устройством возле нее школы, поскольку до ближайших школ было довольно неблизко, да и все они уже переполнились учащимися.

Поэт А.Н. Майков – основатель народной библиотеки в Сиверской

Два года ушло на обсуждение этого замысла, все упиралось, как всегда, в главное: где взять деньги на благородное мероприятие? Местные власти не торопились со стройкой. Так бы все и ушло в слова, если бы Майков не настоял на открытии школы на свой риск: содержать ее первый год за собственные деньги сиверских жителей и дачников. Успех предложения был самый неожиданный. Уже упоминавшийся доктор Никитин безвозмездно уступил помещение для школы, а Майков снабдил школу мебелью. Дачники внесли столько денежных пожертвований, что содержание учителя и школы сразу же обеспечивалось на год вперед.

Однако по мере развития школьного дела у неутомимого Аполлона Майкова возникли новые замыслы. Через несколько лет он заговорил о необходимости приобретения собственного школьного дома: «Мне идет восьмой десяток лет, значит, осталось жить недолго; но хотелось бы при жизни видеть это дело упроченным – приобрести школьный дом». Правда, деньги у него отсутствовали – школьная касса, хоть и постоянно пополнялась пожертвованиями дачников, насчитывала всего лишь две-три сотни рублей.