Читать книгу "Восхождение - Борис Сопельняк"

– Вот это да! – воскликнул пораженный услышанной новостью мсье Жак. – Вот это добыча! Его действительно нужно беречь как зеницу ока. На какой-нибудь крайний случай, – несколько смутившись, добавил он.

– Вы думаете, мы этого не понимаем? Еще как понимаем и пока что его используем в пропагандистских целях. А там будет видно, время покажет, как лучше распорядиться таким знатным пленником.

– Вот бы с ним поговорить, – мечтательно закатил свои коровьи глаза мсье Жак. – Наверное, он столько всего знает…

– Да ничего особенного он не знает, – досадливо крякнул Гесс. – В наших газетах печатали протоколы его допросов: если хотите, я их покажу. Никаких военных тайн Джугашвили не знал и ничего серьезного не сообщил: так, разная трепотня о женах, родственниках и полное незнание обстановки на фронте. А впрочем, ну его к дьяволу, этого грузинского сынка, – закрыл тему Гесс, – он мне не интересен. Вы лучше полюбуйтесь моим последним изобретением, – подвел он мсье Жака к будто вросшему землю, массивному одноэтажному зданию. – Это, можно сказать, моя научная лаборатория. Раньше здесь был крематорий, но мы его переоборудовали, завезли необходимое оборудование, провели ряд успешных опытов, и теперь моя лаборатория функционирует как круглосуточно работающий заводской цех.

– Раз заводской цех, значит, здесь что-то производят? – предположил мсье Жак.

– Производят? – усмехнулся Гесс. – Пожалуй что да. Здесь производят смерть, причем, как я уже говорил, индустриальным и очень дешевым способом. В качестве последнего аргумента – это определение, между прочим, придумал я, мы используем газ. Одни его называют цианистым водородом, другие – «циклоном Б». Но как бы его ни называли, действует он быстро, эффективно, безотказно и, что немаловажно, у обслуживающего персонала нет прямых контактов с предназначенным для уничтожения человеческим материалом.

Первый опыт мы провели над русскими комиссарами. Как раз в те дни пришел эшелон, в котором было девятьсот политруков, комиссаров и всякого рода других, как мы их называем, фанатических коммунистов. Они пытались затеряться в общей массе военнопленных, но рядовые солдаты так люто их ненавидели, что охотно выдавали сотрудникам гестапо. В соответствии с приказом фюрера многих тут же расстреляли, а тех, кого не успели, привезли в Освенцим.

Пока шла разгрузка транспорта, в потолке крематория было сделано несколько отверстий. Когда подвели пленных, им объявили, что в чисто гигиенических целях они должны пройти дезинфекцию, поэтому всем надо раздеться и проследовать в помещение. Как только все девятьсот человек вошли, мы плотно закрыли двери и через отверстия в потолке всыпали газ. Именно всыпали, так как концерн «ИГ-Фарбениндустри» поставляет «циклон Б» в виде небольших шариков, насыщенных цианистым водородом.

То ли мы поскупились и всыпали мало «циклона Б», то ли на заводе неправильно рассчитали концентрацию выделяемого в результате реакции газа, но русские довольно долго колотили в дверь, кричали, стонали и проклинали нас как палачей. Пришлось этих шариков добавить – и вскоре все стихло. Когда мы открыли дверь и дали остаткам газа улетучиться, стало ясно, что лучшего способа массового уничтожения людей не придумать: все девятьсот человек лежали без единого признака жизни. Потом их, конечно, сожгли в крематории и, как незадолго до казни сказал один пастор, если не их тела, то их грешные души были выпущены на волю.

– А сейчас эта, с позволения сказать, лаборатория работает? – поинтересовался мсье Жак.

– Я же сказал, что теперь это не лаборатория, а круглосуточно работающий заводской цех, – поправил его Гесс.

– Это я понял. Но, задавая вопрос, я имел в виду, работает ли этот цех в данную минуту, то есть сейчас?

– Конечно, работает. А вы что, хотите посмотреть, как «циклон Б» превращает людей в трупы?

– Нет-нет, – торопливо ответил мсье Жак, – сам процесс меня не интересует, а вот на результаты взглянуть бы хотелось.

– Нет ничего проще, – разрешающе взмахнул рукой Гесс. – Через полчаса емкость будут очищать от очередной партии цыган, и вы сможете посмотреть на результаты действия «циклона Б».

– Как «цыган»? – удивился мсье Жак. – Разве у вас есть цыгане?

– И довольно много, – подтвердил Гесс, – если мне не изменяет память, в Освенциме их более десяти тысяч. Странные они все-таки люди, – оживился Гесс, – ну прямо как дети! То ли потому, что они вели примитивный образ жизни на свободе, то ли в силу характера, цыгане легко переносят трудности лагерной жизни и все время находят повод, чтобы повеселиться. Вы не поверите, но даже в крематорий они идут с песнями и плясками. Так что хлопот с ними практически нет. Именно поэтому я без зазрения совести называю их моими любимыми узниками. Русские – упрямы, как быки, и все время думают о побеге, так что с ними приходится быть настороже. Евреи – изобретают самые невероятные способы, чтобы отлынивать от работы. Один, например, додумался до того, что за пачку папирос уговорил содрать ногти с больших пальцев ног. Это позволило ему попасть в лагерную больницу и на некоторое время продлить пребывание на этом свете.

А как они борются за теплые места! – продолжал Гесс. – Нет такой подлости, которую бы не совершил еврей, чтобы получить не кирку и лопату, а хоть крошечную, но власть, над своими же соплеменниками.

– Власть? – удивился мсье Жак. – Разве кто-то, кроме немцев, может здесь иметь власть?

– Послушайте, Лангфельдер, – подозрительно заглянул в его глаза Гесс, – а вы, случайно, не английский шпион?

– С чего вы это взяли? – до синевы побледнел мсье Жак.

– Гашке написал, что вы комендант французского концлагеря. Но какой вы, к черту, комендант, если в нашем деле ничего не смыслите?! Ваши вопросы настолько наивны, что я просто диву даюсь. Ну, как можно поддерживать порядок в таком многонациональном бедламе, как Освенцим, не опираясь на надзирателей и бригадиров, – мы их называем «капо», из тех же цыган, русских или евреев?! Да эти капо куда свирепее и беспощаднее, нежели охранники из СС.

Как вы думаете, кто загоняет евреев в газовые камеры, немцы? А вот и нет! Это с великим старанием делают евреи, пробившиеся, как они говорят, на теплое место. Именно они внушают жертвам, что тех ждет всего лишь дезинфекция, именно они помогают им раздеться, именно они подталкивают, а то и вносят на руках стариков, женщин и детей. А кто вытаскивает трупы наружу, кто вырывает у них золотые зубы, обрезает волосы – мы их используем для набивки матрацев, тащит в ямы, где эти трупы сжигают, или везет в печи? Да все они же, те самые евреи, которые за особые условия работы получают лишнюю пачку папирос и лишнюю тарелку супа.

Я до сих пор не могу понять, чем руководствуются члены этих зондеркоманд, ведь они хорошо знают, что рано или поздно придет их черед и кто-то другой потащит их в яму или печь. Однажды я был свидетелем совершенно дикого случая: вытаскивая трупы из газовой камеры, один из членов зондеркоманды вдруг остановился и замер как вкопанный. Но через пару секунд он пришел в себя и как-то особенно бережно потащил один из трупов к яме, где их сжигали. Я подозвал капо и спросил, что произошло. Никогда не догадаетесь, что он ответил! – воскликнул Гесс. – Оказывается, тот еврей увидел труп своей жены. Но от этой адовой работы он настолько отупел, что его переживаний хватило на две секунды: оттащив труп жены, он вернулся к газовой камере и, как ни в чем не бывало, продолжал работу на своем теплом месте.