Читать книгу "Начинающая Богиня - Людмила Гурламская"

— Это что, мне у всех кандидатов пульс измерять? — недоуменно спрашивала Шейла, мама что-то отвечала ей, вроде того, что нет, не обязательно, да и не всегда он единый, ритм этот, только в определенные моменты, а в какие, сама узнаешь и поймешь… А я на этой фразе зависла, конкретно в прострацию погрузилась, в висках стучал этот самый злополучный пульс, мешая сосредоточиться. Перед глазами мелькали картинки из давних снов, которые снились мне еще в доме Ксении, вспоминалась утренняя прогулка у моря…

— А что там со свободой выбора? — я, видимо, спросила совсем невпопад, так как и мама и кошь очень вопросительно уставились на меня. — Матрена что-то еще говорила про свободу выбора, которая в приоритете, — немного сконфужено пояснила я.

— А-а-а! — понимающе воскликнула мама. — Да, свобода выбора в приоритете. Родившийся раньше ни в коем случае не должен давить на свою половинку. Торопить события, тоже — ни-ни. Но это не ваш случай, это был мой случай. Эх, намучилась я ожиданиями и сомнениями, — она вздохнула и закатила глаза. — Но твой отец этого стоил, Диана…

Я рассеянно кивнула.

— А если вдруг «надавить и поторопить»? — спросила любопытная Шейла, а я только ушки навострила, меня этот вопрос тоже очень интересовал.

— Ммм… — мама немного помялась. — В принципе, ничего страшного. Родственные души все равно предназначены друг другу и этого не изменить. Просто на Адельтерре это запрещено.

— Я не понимаю, — кошка тряхнула головой. — Если все равно предназначены, то почему нельзя?

— Потому что поворотные решения в своей жизни каждый должен принимать сам, — ответила мама.

— Разве своими благословениями я не меняю судьбы? И это почему-то не запрещено, — недоверчиво хмыкнула я.

— Меняешь! Но без внутреннего согласия ни одно благословение не будет иметь силы, — фыркнула она в ответ. — Твоя сила тем и ценна, что выискивает в благословляемом индивидууме его склонности и умения, о которых он сам может даже не подозревать. Здесь не идет речь о поворотных решениях в судьбе. Просто развитие талантов и умений, порою дремлющих.

— А почему они все тогда так боялись? Благословений моих? — нахмурилась я.

— Думаешь, легко встретиться с собой истинным? А в период нестабильности твоя сила могла вытащить из глубин подсознания самое глубоко запрятанное. Вот и боялись, — объяснила мама, слегка прикрыв веки.

Я задумалась, анализируя всю свою деятельность на Адельтерре с учетом новой информации. С Эстель все было понятно, ей и до моего благословения прически делать нравилось. Вэндинель и Эарин вообще сами вызвались. Эльдар… с его благословением как-то все спонтанно вышло, я ведь выбирала еще между братьями и остановилась именно на нем! Ментариил под горячую руку попал, так некстати до этого искупавшись в выгребной яме, вот у меня и ассоциации возникли… А ведь сейчас с головой ушел в разработки мусороперерабатывающей установки и уже есть результаты! Получается, он не мусорщиком хотел быть, а за чистоту на планете радел?

— Только твоя божественная деятельность — это одно, а отношения между предназначенными друг другу — совсем другое, — тем временем с улыбкой резюмировала мама. — Там все очень тонко и зыбко. Никогда не знаешь, что можно считать давлением. У твоего отца, например, очень высокий порог чувствительности. Если бы я ему откровенно на шею вешалась, он бы не считал что я его принуждаю. А вот если бы попыталась поиграть на чувстве ревности, то не знаю даже как бы себя повел. Мог повернуться и уйти. Но я была осторожна — не приставала и ревновать не заставляла, — мама мечтательно вздохнула, видимо, вспомнив что-то интересное из их с папой истории, а потом вдруг огорошила меня совершенно не относящейся к разговору фразой: — А Эльдар хороший мальчик, искренний. Правда, совершенно не умеет плести интриги, не приобрел этой дворцовой привычки. Но это только делает ему честь…

— Он не мальчик, — автоматически поправила ее я, слегка вздрогнув.

— То есть, с остальным ты не споришь? — прищурилась мама. — Не мальчик, конечно. Просто я помню их детьми. Его и Ратмира. Для меня они мальчики.

— Личность надо воспринимать адекватно ее психологическому возрасту, — заметила я. Так всегда бабушка говорила, моя земная. Правда, теперь я понимаю, что бабушкой по крови она мне быть не могла, но ее заслуг это не отменяет. А к той фразе она еще добавляла обычно: «Но сначала надо научиться этот возраст определять…»

— Ты права, — мама задумчиво покивала, соглашаясь со мной. — Ты права…

Наша весьма информативная беседа была прервана появлением папы. Он влетел в маленькую чайную с развевающемся широком плаще черного цвета с красным подкладом. Настоящий магистр магии! Я аж залюбовалась. А на фразе «Меня тут ужином кормить будут или как?» мы все втроем дружно покатились со смеху. Ужином, ага! А мы-то только позавтракали.

— Будут, будут! — отозвалась с кухни Снежанна. Конечно, папин голодный рык не услышать было невозможно.

— Пап, — давясь смехом, начала я. — Теперь весь город будет думать, что тебя тут голодом морят!

Он виновато округлил глаза и скинул плащ на спинку стула.

— Я что я сделаю, у меня голос такой.

— Так, — в дверях показалась Снежанна и, уперев руки в боки, принялась деловито перечислять: — Есть жаркое, мясной рулет, холодец, пироги… что нести?

— Спасительница! Всё, неси всё! — воскликнул магистр.

Шеф-повар расплылась в довольной улыбке и на миг исчезла из поля зрения, чтобы тут же появиться с двумя тарелками в руках.

Ужинать папа в одиночестве не желал, так что пришлось поддержать его присутствием. Мы еще после завтрака проголодаться не успели. Сидели, смотрели, как он жадно поглощал одно блюдо за другим, развлекали разговорами. Снежанна периодически что-нибудь приносила. Я рассказала о причине, по которой, собственно, не далее как вчера осматривала академию. Надо же… всего лишь вчера…

— Детский сад? В Академии? — папа даже жевать перестал.

— Они в полной силе, Дамир. Нестабильной, — многозначительно проговорила мама. — Над этим надо подумать… По крайней мере, до достижения определенного возраста юных богов имеет смысл изолировать от общества. Ну или ограничить круг общения.

— Нет, ну… — папа озадачился и отложил вилку. — А кто им подгузники менять будет?

— Родители! — рассмеялась мама.

— А как же Академия? — не унимался он.

— Они подрастут и будут в ней учиться. Какие проблемы?

Я слушала их рассуждения и серебристые плети сами сорвались с моих рук, буквально подкрались к аурам родителей и нарисовали на них две симметричные печати — раскрытая книга, перо и лист бумаги с письменами на нем. Поверх немного небрежно лежала четырехугольная шляпа с кисточкой. У папы стандартная — черная, а у мамы — темно-синяя. Печати по-тихому, без спецэффектов впитались в ауры, а плети медленно отползли ко мне. Прости папа, с мостами тебе и впрямь придется завязывать. Возрождение Академий — дело хлопотное, времени просто не будет. Были опасения, что моя сила как-то вступит в резонанс с маминой, но ничего подобного не случилось. Я тихонько выдохнула. А мама обернулась ко мне и подмигнула. Зря я осторожничала, что ли?