Читать книгу "Чапаев - Владимир Дайнес"

Чапаев был уже ранен в руку, но все же остался в строю и руководил огнем. Видя приближающихся на подмогу курсантов и работников политотдела, Чапаев и Батурин бросились в контратаку на противника и штыками очистили соборную площадь от белых. Однако силы были неравны, и под натиском численно превосходившего противника герои — защитники вынуждены были отойти. Начались пожары.

Чапаев выбивался из сил, но боролся. С рассветом казаки пустили в ход артиллерию. Исход сражения стал ясен. Через час Лбищенск был уже в руках казаков. С восходом солнца чапаевцы небольшими разрозненными группами стали пробиваться к реке Уралу, чтобы вплавь перебраться на другой берег. Но белые парализовали эту попытку, подтянув к реке пулеметы и артиллерию. Чапаевцы стали бросаться в реку, но в волнах их ожидала смерть от казачьих пуль. Чапаев ни на минуту не забывал о комиссаре Батурине. Давая распоряжения, он спрашивал ординарцев и порученца Петра Исаева: «Где комиссар? Берегите комиссара». Красные бойцы, засев после одной из контратак на площади, с трудом отбивались от наседавшего противника.

Сам В. И. Чапаев, истекая кровью, почти терял сознание. Тогда ординарцы штаба во главе с порученцем Петром Исаевым потащили его с соборной площади к берегу Урала. К этому времени на площади оставалось не более ста чапаевцев. Командир дивизионной школы тов. Чеков вместе со своим старшим сыном геройски погибли в последней штыковой атаке. Был убит и военком дивизии тов. Батурин. Зарублен у пулемета старейший комиссар — чапаевец тов. Крайнюков. В штыковой атаке погиб начальник политотдела дивизии тов. Суворов. Тяжело ранен в ногу и начальник штаба дивизии тов. Новиков.

Казаки со всех сторон окружили соборную площадь. Путь отступления красным защитникам к реке был отрезан. Видя безвыходность положения, начальник снабжения 73-й бригады тов. Козлов (бывший офицер) стреляет в наседавших на него казаков из нагана и последнюю пулю выпускает себе в висок. Но находившимся при тов. Козлове его помощникам товарищам Белобородову, Пантелееву, Зайцеву, а также казначею 218-го Степана Разина полка тов. Аодонову удалось с помощью штыков пробиться на южную окраину города. Отсюда они уже вплавь перебрались через реку Урал.

Василия Ивановича под убийственным огнем белых опустили в бурную реку. В это время года Урал со своими быстро несущимися студеными водами представляет собой труднопреодолимое препятствие. Истекающий кровью Чапаев под ливнем вражеских пуль находит все же силы добраться до середины реки. Но тут шальная пуля наносит ему второе ранение в голову и останавливает жизнь замечательного человека и одного из лучших и храбрейших бойцов и командиров Красной армии.

В то время, когда Василий Иванович боролся еще с волнами реки, его порученец Петя Исаев, находясь на берегу, отстреливался от врага, отводя его удары от Чапаева. Исаев надеялся, что Василий Иванович доплывет до другого берега. Увидев гибель любимого командира и сам не имея возможности спастись, он пустил себе пулю в висок со словами: «Чапаевцы умирают, но в плен не сдаются!..»

А теперь обратимся к книге В. В. Козлова, шофера начальника 25-й стрелковой дивизии, «Рядом с Чапаевым». Вот что поведал он читателям:

«…В ночь на 5 сентября в Лбищенске Петр Семенович Исаев, прикрывая любимого начдива, из-за небольшого укрытия в упор расстреливал врага.

— Сдавайся! Сдавайся! — кричали ему разъяренные казаки, подходя все ближе и ближе.

— Чапаевцы в плен не сдаются! — были последние слова Петра Исаева. Выстрелив последний патрон себе в сердце, он упал как подкошенный…»

В описании участника налета на Лбищенск есаула Фаддеева «зачистка» станицы осуществлялась следующим образом:

«Двор за двором, дом за домом» очищали» взводы 1-го Партизанского полка от красноармейцев, сдававшихся мирно, десятками, отправляли в резерв, подошедший к тому времени к самой окраине станицы. Сопротивлявшихся ожидала одна участь — быть разорванным бомбой или разрубленным шашкой. Сначала 2-й Партизанский полк расстреливал пленных, но потом стал сгонять их в толпу. Резерв расстреливал присылаемых к нему, ибо иного выхода у нас не было. Мы не могли, находясь в тылу, иметь при себе 2 тысячи пленных. Среди красного гарнизона Лбищенска началась дикая паника. Красноармейцы в одном нижнем белье выскакивали через окна на улицу. Кое — где они смогли сгруппироваться и после коротких стычек с солдатами и казаками убегали к Уралу.

Взвод, выделенный для поимки Чапаева, прорвался к штабу 25-й красной дивизии. Но его командир подхорунжий Белоножкин допустил ошибку: не оцепив дом, повел казаков во двор штаба. Там у входа в дом они увидели заседланного коня, повод скрывался за закрытой дверью. Белоножкин приказал находящимся в доме выходить, ответом было молчание. Тогда он выстрелил через слуховое окно. Испуганный конь шарахнулся в сторону и выволок из-за двери державшего его красноармейца. По всей видимости, это был личный ординарец Чапаева, Петр Исаев. Все бросились к нему, приняв за Чапаева. В это время из дома выбежал второй человек. Белоножкин выстрелил в него из винтовки и ранил в руку. Это и был Чапаев. Однако в неразберихе ему удалось бежать за ворота. В доме, кроме двух машинисток, никого не нашли». С. Балмасов пишет:

«По показаниям пленных, далее произошло следующее: Чапаев сумел сплотить вокруг себя около сотни бойцов с пулеметами и повел в контратаку на взвод Белоножкина. Выбив его из штаба, красноармейцы засели за его стенами и начали отстреливаться. Во время этого короткого боя по дальнейшим показаниям… Чапаев, ведя на нас группу красноармейцев, был вторично ранен в живот. Ранение оказалось тяжелым настолько, что он не мог после этого уже руководить боем и был на досках переправлен через Урал. Сотник В. Новиков, находившийся в лугах с сотней и наблюдавший за Уралом, видел, как против центра Лбищенска, перед самым концом боя, кого-то переправили через Урал, он (Чапаев) уже на азиатской стороне р. Урал скончался от раны в живот…

Отряд, засевший в штабе, жесточайшим пулеметно — винтовочным огнем парализовал все попытки казаков и солдат захватить центр Лбищенска. Фурманов писал, что они пытались атаковать в конном строю. Это уже его выдумка — вести атаку по узким улицам конницей было немыслимо. Штаб красных располагался так удачно, что из него простреливались все подходы к центру станицы. Казаки пулеметной команды 1-го Партизанского полка, видя задержку у штаба, стремительно выскочили на пулеметной тачанке, рассчитывая подавить сопротивление пулеметным огнем. Это не удалось, все находившиеся в ней были убиты или ранены. Один из раненых пулеметных номеров так и остался в тачанке под свинцовым ливнем красных. Видя, что те могут добить казака в тачанке и захватить пулемет, генерал — майор Бородин повел на выручку раненого группу из казаков отряда и офицеров. Лома уже почти были очищены от красных, но в одном из них затаился красноармеец, который выстрелил Бородину в голову и убил его. Но у красных уже не было надежды удержать за собой станицу. В это время подтянули 1-ю учебную батарею, орудийного обстрела которой группа красных, засевших на окраине станицы, не выдержала. Одновременно был взят штаб:«…урядник Юткин (Илецкой станицы) выбежал из-под угла, вскочил на тачанку и начал обстреливать штаб из пулемета; находившиеся за углами казаки бросились на штаб в атаку, и он был взят». По всей видимости, именно Юткин тяжело ранил в ногу Ночкова, из-за чего в рядах красных произошло расстройство. Ночков отполз под лавку, где его нашли и убили казаки. Красные, успевшие бежать из штаба и с окраины, наотрез отказались сдаться и, бросаясь с обрыва, плыли через Урал. Их расстреливали: «Урал окрасился кровью. Раненые, выбиваясь из последних сил, все же плыли, но, настигнутые другой пулей, шли ко дну». У самой воды, на песке, был убит выстрелом в голову ординарец Чапаева Петька. Пули казаков настигали красных и на другом берегу. Уцелеть посчастливилось немногим».