Читать книгу "Между прошлым и будущим - Карен Уайт"

– Нет, Хелена. Воспоминания не будут потеряны. Расскажите все Финну. – Я закрыла глаза, вспоминая слова, которые произнесла Ева. – Вы же умная, сильная, красивая и отважная. Ваша история должна сохраниться для семьи, ведь это то, чем когда-нибудь будет гордиться Джиджи, источник силы для нее. – Наши взгляды снова встретились, и я увидела в ее глазах новые тени, словно облака, закрывающие солнце.

– Мне бы хотелось, чтобы именно вы рассказали все Финну. Я бы сделала это сама, но, боюсь, у меня уже не будет возможности. Мне бы не хотелось отнимать его внимание в столь сложное время.

Я взглянула на нее с удивлением.

– Я, конечно, расскажу ему, если вы хотите. Но у вас достаточно времени, чтобы самой все ему поведать. И разве вы забыли о том, что Джиджи уже прикидывает фасон розового платья, в котором вы будете щеголять на ее свадьбе!

На ее лице промелькнула слабая улыбка, но глаза наполнились слезами.

– И все же я считаю, что будет лучше, если ему все расскажете вы. Я боюсь увидеть разочарование и боль в его глазах, а у меня на этой земле уже не так много времени, чтобы суметь это забыть. – Она похлопала меня по руке прежде, чем я смогла возразить. – Благодарю вас, Элеонор. За все, что вы для меня сделали.

– За что? – искренне удивилась я.

– За то, что заставили меня рассказать свою печальную историю. Ваша сестра на днях произнесла такие замечательные слова. Что-то насчет шансов на новую жизнь, которые существуют везде и всегда, стоит только задаться целью их найти. Все, что случается с нами, не имеет никакого значения, если никто не извлекает из этого никаких уроков. А еще за то, что терпеливо выносили мою грубость, а я ведь просто хотела заставить вас снова играть на пианино. Признаюсь, сначала мне было безумно тяжело слушать, как вы играете, ведь вы так напоминали меня в молодости – я тоже воспринимала музыку сердцем. Но это ваша собственная история, и вам тоже нужно было ее рассказать, чтобы исцелиться.

– И какова же моя история?

Хелена посмотрела через стекло веранды на реку, которая всегда стремилась к океану, казалось, она существует вечно, и даже безжалостное время не властно над ней.

– Она о том, что тяготы жизни вовсе не означают, что ваше сердце должно перестать чувствовать красоту. Благодаря испытаниям вы учитесь петь новую песню своей судьбы.

Я взяла старушку за руку и сжала ладонь, разделяя с Хеленой боль по потерянным годам жизни и сожаление о сделанном когда-то выборе, об ошибках, которые, как мы думали, невозможно было исправить. Мой взгляд упал на фотографии, и тут я вспомнила слова, которые когда-то произнесла Хелена.

– Вы вроде бы упоминали, что Бернадетт хотела составить для Джиджи альбом с фотографиями?

– Да. Но она умерла до того, как успела это сделать.

Я улыбнулась.

– Но у вас-то времени предостаточно. Кстати, и у меня тоже. И у самой Джиджи. Мы можем заняться этим вместе. Вы будете рассказывать все эти истории Джиджи, а я их запишу, и мы вставим фотографии в альбом и приложим к ним текст, чтобы Самюэль, Бенджамин, Гюнтер и все остальные никогда не были забыты. Джиджи должна унаследовать это достояние. И, поверьте, ей есть чем гордиться.

Глаза Хелены затуманились, и она часто заморгала, а я наблюдала, как она старается взять себя в руки.

– Ну если Джиджи примет в этом участие, то придется купить альбом с розовой обложкой.

Я сделала вид, что обдумываю это предложение.

– Не исключено. Надеюсь, нам несложно будет найти нужную расцветку.

Мы рассмеялись в один голос, и звук нашего смеха поднялся через стекло веранды в утреннее небо, где, раскинув крылья и купаясь в теплых солнечных лучах, парила большая белая цапля.

Хелена снова взяла в руки фотографию Гюнтера и откинулась на спинку стула, разглядывая ее.

– Мне так хотелось стать женой мясника, – со вздохом сказала она. – Мне бы нравилось жить на берегу озера Констанца и в разгаре лета любоваться вечными снегами на вершинах Альп. Думаю, я была бы счастлива там.

– А сейчас вы счастливы? – спросила я, повторяя вопрос, который однажды задал мне Финн и на который я так и не смогла тогда ответить.

– Да, думаю, сейчас я счастлива, несмотря ни на что. Или, вернее, буду счастлива, когда Джиджи вернется домой. Все мои ошибки и мой выбор, который я когда-то сделала, привели меня сюда, на остров Эдисто. К Финну, Джиджи и к вам, Элеонор. Как я могу считать, что моя жизнь не исполнена благодати?

Она осторожным движением положила в корзинку фотографии Гюнтера и Самюэля, а потом начала собирать другие фотографии, Библию, серебряную шкатулку и ключ. Затем я взяла крышку и закрыла корзинку – «Хранителя тайн», пусть тайн там больше и не осталось.

Глава 37

Было еще темно, когда я проснулась. Рядом раздавалось ровное дыхание Финна – мы приехали вместе после того, как навестили Джиджи. Мы молча поднялись по лестнице, но на сей раз он повел меня в мою спальню, так как не хотел провести еще одну ночь на узкой односпальной кровати. Я долго смотрела на него спящего, вдыхая его запах, а потом осторожно выскользнула из постели, стараясь не потревожить сон Финна, ведь ему так давно не удавалось выспаться.

Натянув футболку, я прошла через темную комнату в коридор и направилась в спальню Бернадетт. Я и проснулась-то от мысли о медном ключике, который Хелена уронила на каменную скамью, когда мы с ней были на кладбище, – ключе от запертого отделения шкафа, где Хелена прятала свое письмо.

Но ведь Бернадетт обнаружила письмо за несколько месяцев до смерти и, пока готовилась свести счеты с жизнью, собирала все памятные вещи в соломенную корзинку, поместив ключ в потайной карманчик в крышке, а потом спрятала корзинку под кроватью. Почему же дверцы шкафа все еще были заперты?

Я открыла дверь, очень осторожно закрыла ее за собой, а затем включила свет. Небольшая люстра осветила комнату слабым желтоватым светом, который даже не доходил до шкафа у дальней стены.

Хелена попросила меня спрятать корзинку в комнате Бернадетт до приезда Джиджи, до того момента, когда мы вместе начнем составлять памятный альбом. Корзинка стояла на тумбочке рядом с пустым стаканом, который я увидела, когда в первый раз пришла сюда, а я старалась не думать о женщине, умершей в этой самой комнате, и о ее сестре, которая хотела последовать за ней.

Я сняла крышку корзинки и увидела наверху ключик, лежащий между Библией и серебряной шкатулкой с четками. Я взяла его и подошла к шкафу, чувствуя в комнате чье-то незримое присутствие, словно кто-то направлял мои действия.

Ключ легко попал в замок, и я потянула за ручки обеих дверей, распахивая их. Я отстранилась, чтобы слабый свет мог попасть в темное пространство, и увидела конверт. Я вытащила его и долго рассматривала, словно все это происходило во сне и конверт в моей руке лишь чудился мне.