Читать книгу "Прииск "Безымянный" - Виталий Гадиятов"

По кабинету прошла волна недовольства.

– Товарищи, прошу вас, тише. Кто не согласен с моим предложением, может написать свои возражения. В рабочем порядке мы их рассмотрим. – Он окинул всех пристальным взглядом и продолжил: – Подводя итоги, я скажу следующее: нашей экспедиции есть что сказать о прошедшем полевом сезоне: мы будем отчитываться «Подгорным» и «Верхним перевалом». Я не сомневаюсь, что результаты, полученные Закатовым, дадут толчок к проведению поисковых работ во всём некогда незолотоносном районе и в аналогичных структурах нашей страны.

Глава 34. Перестройка

После того как стало известно, что найден оптимальный метод определения тонкого золота, которое не улавливалось другими анализами, и получены хорошие результаты, на Закатова накатили местные аналитики, обвинившие его даже не в том, что он анализирует свои пробы на стороне, отбирая их законный кусок хлеба, а в их умышленном заражении. Делал он это якобы для того, чтобы заявить об открытии нового месторождения золота, не существующего в природе.

Фёдору вспомнился нездоровый блеск, сверкнувший в глазах Бородина, болезненно относившегося к его результатам, и он понял от кого это идёт. Однажды тот как-то обмолвился, что получил благодарность за открытие рудопроявления, которого не находил, – в его пробах было искусственно завышено содержание металла. Пришлось заново анализировать оставшиеся дубликаты и доказывать, что пробы не заражены. В конце концов, он отделался лёгким испугом, а пострадал Фишкин. С ним как с начальником партии, допустившим заведомый подлог, беседовали руководители экспедиции и даже вызывали на коллегию геологического управления. После этого случая Фишкин отказался от своей должности и с головой ушёл в работу. А вместо него нежданно-негаданно поставили Бородина, к тому времени защитившего диссертацию. В кресло начальника экспедиции сел Мамедов, сменив ушедшего в министерство Иванова.

– Теперь нам придётся несладко, – опечалился Афанасий. – Женя работать не даст. Он, видите ли, захотел заниматься зеленокаменными поясами. Говорит, у него столько нереализованных задумок, что нам даже не снилось.

Душу Фёдора наполнила серая тоска.

«Неужели придётся сдаться на милость победителя? Уйти, оставив всё, что сделано? Нет, без боя я уходить не привык».

Как потом оказалось, Берестов боялся зря – Бородин его не тронул, а над Закатовым нависли грозные тучи: его тему решили закрыть и избавиться от самого исполнителя. Фёдора ждало новое испытание – аттестация и очередная реорганизация экспедиции.

* * *

А между тем в стране начиналась очередная кампания под названием «перестройка». Лавиной покатилась она по стране. На смену плановой социалистической экономике шла другая – более понятная и доступная. Социалистическая система с красивыми лозунгами и несоответствующей им действительностью становилась неприемлемой. Брызги перестройки, разлетаясь во все стороны света, ослепляли открывающимися возможностями, близостью успеха и благополучия. В преломлённом радужном свете меньше всего думалось о работе, многим хотелось чего-то материального – о чём они мечтали и, как считали, давно заслужили.

– Итак, продолжим работу нашей аттестационной комиссии, – поднимаясь из-за стола, сказал Мамедов. – Сегодня мы начинаем аттестацию Алданской партии. Первым рассмотрим начальника отряда Закатова Фёдора Степановича.

После перерыва члены комиссии ещё не пришли в себя и были заметно возбуждены. Только седоволосый мужчина в толстых роговых очках с невозмутимым видом листал бумаги. Делал на полях пометки, подчеркивал целые абзацы.

– Минутку внимания, – продолжал председатель. – Прежде чем начнём работу, я хочу напомнить, что вы представляете целый трудовой коллектив и от его имени оцениваете квалификацию наших специалистов, а потому попрошу подойти к этому вопросу с полной ответственностью и принципиальностью. От вашей оценки зависит судьба человека.

Беглым взглядом он обвёл членов комиссии и остался доволен произведённым впечатлением. В кабинете сразу наступила тишина.

– Евгений Митрофанович, зачитайте, пожалуйста, характеристику на Закатова.

Бородин вскочил, как по команде.

– Закатов Фёдор Степанович в партии работает пятый год. Начальник отряда, ответственный исполнитель темы. Первая работа, за которую он отчитался, – по золотоносности докембрийских пород. Многие члены комиссии присутствовали на защите его отчёта и знают об этой проблеме и полученных результатах, поэтому я повторяться не буду. Настоящая работа является продолжением прошлой. Пока выдающихся результатов Закатов не получил. Как говорится, материала много, а дела мало. Материал надо свернуть, написать отчёт и, в конце концов, дать рекомендации. Но их, к сожалению, пока нет. Не хватает знаний, организованности и даже элементарной дисциплины. Последний отчёт, о котором я упомянул, мы сдали только благодаря героическому усилию всей партии и, в частности, Тофика Мамедовича. – Бородин заискивающе посмотрел на председателя комиссии. – Проблем с той работой было, как ни с одной другой. До сих пор мне снится отчётный аврал, организованный аттестуемым. И это всё потому, что Закатов завалил работу и хотел перенести сдачу отчёта ещё на один год. В прошлый полевой сезон он нарушил правила техники безопасности, что чуть не привело к гибели людей. Свою вину, как вы, наверное, помните, он не признал. По данному вопросу даже работала конфликтная комиссия.

Этот вопрос не стоил выеденного яйца. Закатов со своим отрядом сплавился на резиновых лодках по горной реке, по которой в своё время побоялся плыть Мамедов. За это начальник экспедиции решил его наказать. Прикрываясь требованиями техники безопасности, объявил выговор.

– За тот поступок коллектив партии его осудил, так сказать, выразил порицание. Все сотрудники отказались с ним работать, и вот сейчас снова назревает скандал, который не сегодня-завтра может выплеснуться наружу. Я как начальник партии считаю, что Закатов не соответствует занимаемой должности, и предлагаю его не аттестовать.

Он замолчал, выжидающе посмотрел на председателя комиссии и, сказав: «Спасибо за внимание», сел. Наступила гнетущая тишина.

– Давайте высказываться, – подняв голову, нарушил молчание Мамедов. – Ваши мнения, товарищи. – Никто не прореагировал. В кабинете по-прежнему стояла гробовая тишина. – Ну что ж, раз нет желающих, тогда слушаем вас, София Александровна, – обратился он к немолодой женщине аскетического вида. За толстыми стёклами очков блеснули живые огоньки.

– Да, да, конечно, – начала она визгливым голосом. – Я как начальник отдела кадров хочу сказать следующее. Закатов постоянно нарушает трудовую дисциплину. Во время проверки я два раза записывала его за опоздание на работу. Сказала, чтобы написал объяснительную записку, а он мне ответил: «Вы лучше записывайте, когда я ухожу с работы». Словом, категорически отказался объясняться. Ну, разве это серьёзно? И это ответственный исполнитель научной темы, руководитель группы. Поэтому я не вижу ничего удивительного в том, что с ним никто не хочет работать. Я бы тоже отказалась от такого горе-руководителя. А он ещё, оказывается, и со своей работой не справляется. Это уже слишком. Вот не знала…