Читать книгу "Подлинная история графа Монте-Кристо. Жизнь и приключения генерала Тома-Александра Дюма - Том Рейсс"

Гораздо больше свидетельств сохранилось о занятных, если не сказать поразительных, отношениях Дюма с офицером тюрьмы по имени Джованни Биянчи, который был чем-то вроде командира всеми южными неаполитанскими тюрьмами-крепостями в регионе. Дюма и Бианчи вели постоянную переписку начиная с сентября 1800 года, даже несмотря на то что Бианчи, судя по всему, квартировал в крепости Бриндизи большую часть времени. (Похоже, Манкур встретил столь же учтивый прием, но упоминания о нем практически исчезают из отчета Дюма вплоть до момента их освобождения.) Письма Бианчи, не без изящества адресованные «дворянам, французским генералам[1092], пленникам Форта над морем», содержат известия, что просьбы Дюма о предоставлении еды[1093], одежды и предметов первой необходимости (например, железного котелка, который был предметом на удивление детального обсуждения[1094]) отныне передаются по цепи инстанций вплоть до самого короля Фердинанда. Отличные новости – сообщает Бианчи генералу Дюма: король разрешил! Тот факт, что просьба о котелке могла пройти всю цепь инстанций вплоть до короля, демонстрирует все, что необходимо знать о Неаполитанском королевстве… за исключением, быть может, одной важной детали, о которой Бианчи с сожалением сообщает Дюма, – пройдет «некоторое время», прежде чем разрешение короля может быть приведено в действие «на местном уровне». Иными словами, пока никакого котелка.

Так начался обмен письмами по пустяковым поводам[1095]. Например, Бианчи спрашивает генерала о вещах вроде эскизов его обуви или точного количества хвороста, необходимого ему на день. (Это первое упоминание о том, что узникам разрешали разводить огонь.) Представляю себе пленника и тюремщика – в противоположных углах средневековой крепости, каждый сидит за деревянным столом (у первого он огромный и полированный, у второго – маленький и шершавый), обмакивает перо в чернила и обдумывает запросы или извинения, изложенные одинаково затейливыми почерками с завитушками.

31 октября 1800 года Бианчи просит Дюма подсчитать «количество сюртуков, ботинок[1096], рубашек и прочей необходимой вам одежды с указанием цен. Прошу вас прислать мне [этот список] немедленно, чтобы его могло изучить Министерство финансов королевства». Бианчи вызвал в тюрьму сапожников и портных, а также плотников, хотя Дюма приходилось по-прежнему искать вещи на обмен или продажу, чтобы расплатиться за эти услуги. Ему также приходилось платить за еду или за дрова для печи.

Бианчи постепенно начал удовлетворять повседневные потребности Дюма бесплатно и даже предлагать возмещение предыдущих затрат. В письме от 8 января 1801 года, в котором Бианчи объявляет о решении возместить Дюма «7 дукатов и 90 грани»[1097]за «комнату и питание для вас и ваших слуг», он просит сообщить адрес для корреспонденции, чтобы выслать по нему платеж. Это знак, что к этому моменту тюремщик знал: освобождение узника неизбежно.

21 января 1801 года Бианчи прислал Дюма необычное письмо[1098]. В нем он объясняет, что нападение генерала на маркиза де ла Скьява произвело скандал при дворе и что сам король разгневался достаточно для того, чтобы «собственной монаршей рукой» написать по этому поводу приказ самому высокопоставленному офицеру королевской армии. Бианчи описал, как король Фердинанд осуждает «недружественное и угрожающее поведение» Дюма, выразившееся в намерении напасть на маркиза с тростью. Король потребовал, чтобы Дюма и Манкура посадили в одиночные камеры, и посетовал, что власти были слишком снисходительны к французским генералам. Но самое замечательное в письме Бианчи заключается в следующем: он перечисляет все вышесказанное и пространно цитирует приказ короля Фердинанда, а затем сообщает, что будет игнорировать распоряжение об одиночном тюремном заключении генералов. Он поступит «вопреки приказам моего Короля», заявляет Бианчи, потому что убедился, что Дюма и его товарищ – хорошие люди.

Читая этот цветистый документ самого начала девятнадцатого столетия, я вспоминал о бесчисленных кинофильмах про Вторую мировую войну, которые смотрел подростком, где «хороший» командир люфтваффе решает прилично обходиться с американскими или британскими военнопленными вопреки приказам нацистских начальников. Можно ли хотя бы частично объяснить шаг Биянчи удовольствием от неповиновения властям, которое свойственно жителям Южной Италии, – стремлением показать нос манерному боссу отсюда, из своей продуваемой сквозняками провинциальной крепости, где у него не хватало ресурсов даже на то, чтобы отдать узнику кучку хвороста без получения за нее денег из штаба дивизии? Но почему Бианчи счел для себя безопасным изложить все это на бумаге – выразить презрение к королю в письменной форме? Было ли это умышленным актом в надежде, что письмо прочтут, потому что Бианчи, зная о вторжении французов, предполагал, что через считаные недели ему наверняка при" дется отчитываться скорее перед вышестоящим французским офицером и французским правительством, нежели перед его королевским величеством в Палермо? Перечитывая письма Джованни Биянчи, я начал подозревать, что этот человек не только предвидел завоевание французами его королевства, но и надеялся на него. Быть может, тюремщик Дюма был тайным Giacobino, который хорошо относился к французским узникам потому, что любил Францию и идеалы Революции.

* * *

В марте 1801 года Дюма узнал о планах судном переправить его и Манкура в Анкону, город на Адриатическом побережье, к северу от Рима. Но генералы оставались настороже. «Мы поняли, – писал Дюма, – что они хотят передать нас англичанам или берберским пиратам». Он попросил Бианчи сообщить его начальникам о крайнем «неблагоразумии [решения] отправлять нас по океану, полному вражеских кораблей».

Бианчи попытался успокоить Дюма – в серии писем в подобострастном тоне, почти граничащем с дешевым фарсом. Они завершались фразами вроде «Всегда готов выполнить ваши распоряжения»[1099]и «Остаюсь всегда готовым служить вам». Это сделало Дюма даже еще более подозрительным. Дорогому генералу совершенно не о чем волноваться, ответил Бианчи. Судна идут вдоль побережья и в случае любого нежелательного события, легко найдут, где пришвартоваться. Теперь он решил воспользоваться удобным случаем прислать Дюма, для его одобрения, кое-какие «образцы тканей»[1100]для его новой формы, которую он наденет после освобождения. «Подойдет ли красивая синяя шерсть средней толщины для нужды ваших слуг? – интересуется Бианчи. – Пожалуйста, соблаговолите уведомить меня, какой из образцов пришелся вам по вкусу».