Читать книгу "Химическая свадьба - Гордон Далквист"

Чань знал о своем собственном месте в каталоге рабов Фойзона. Все же как быстро менялась его судьба: свободный человек, пленник, беглец – все это соответствовало судьбе разрушающегося и деградирующего города. Первая битва города с заговорщиками была битвой за то, кто получит контроль над органами власти. Например, Граббе пытался подкупить министерства, но те не поддались. А теперь казалось, что любая организация может погибнуть, любое здание может быть разрушено.

Чань вздохнул. Если Свенсон выжил, то он их пленник, как сам кардинал был сейчас пленником Фойзона, как Селеста Темпл была в руках графини. Значит, вот во что превратился их великий союз: каждый привязан к собственному демону?

Передние охранники просигналили, что нужно остановиться. Чань пригнулся, все еще беспокоясь о том, оторвались ли они от погони. Фойзон вытер двумя пальцами пот с шеи, а потом нервно облизал их, как животное, которому нужна соль. Они замерли, слушая, как поблизости шумела толпа, как голоса людей отражались эхом от крыш.

– Пройдем еще пару улиц и найдем экипаж, – сказал Фойзон.

– Или еще одну пустую конюшню.

Тот не ответил. Чань плюнул на мостовую.

– Бросьте вы: мы одни. Никто не услышит. Что означает то, что ребенок мертв? В чем смысл того, что миссис Крафт исцелена? Почему ваш хозяин выбрал меня, а не Селесту Темпл?

– Все это меня не интересует.

– Кого-то можно спасти. Вы можете выбрать.

– И последовать вашему примеру «государства из одного человека»? Тщеславие и суета.

Эта смесь обреченности и долга у Фойзона сводила Чаня с ума почти так же, как чертов доктор… Доктор Свенсон. Кардинал протянул руку:

– Дайте мне послание из конюшни!

Фойзон вынул бумагу из кармана плаща, и Чань выхватил ее. Черный палач был набросан энергичными скупыми штрихами, как картинки на картах Таро. Это был примитивный рисунок, но исполненный символической силы – топор в его руках, ларец у ног…

– Объясните, – потребовал Фойзон.

– Тщеславие. Химическая свадьба. – Чань постучал пальцем по чернильной полосе на голове у палача. – Палач надевает маску, чтобы убить: это приказ Бронку прикончить нас.

– Мы знаем.

– Да, но посмотрите на сам рисунок, вырванный из старинной книги.

– Ну так что? Друз Шофиль перенял эзотерические привычки своего дяди…

– Вы знаете подробности химической свадьбы?

– А мне следует? Мои обязанности не…

Чань оборвал его.

– Именно. Вы знаете, что она существует, но исключительно благодаря интересу к ней вашего хозяина. – Чань поднял вверх лист бумаги. – Шофиль ничем не отличается. Ему знакома эта тема, и он пытается собрать информацию из книг. Но сам граф д’Орканц отказался от книг, чтобы создавать собственные версии, вы понимаете? Шофиль не мог знать представлений графа о химической свадьбе, потому что не мог увидеть картину.

Фойзон, помолчав, спросил:

– А вы видели?

– Мы все видели: Свенсон, Селеста Темпл и я. Воспоминания о картине до того, как она сгорела, сохранены в синем стекле.

Впереди на дороге раздался свист одного из людей Фойзона. Не сводя глаз с Чаня, Фойзон поднял ладонь, чтобы тот подождал.

– Значит, вы лгали. А почему вы заговорили об этом сейчас?

Чань протянул бумагу назад Фойзону.

– Потому что это не из книги.

Линии букв пересекали верх и низ рисунка, они были так тесно написаны, что казались просто украшением, как рамка с орнаментом. Но не было сомнений в том, что они были нарисованы так же недавно, как и повязка палача. Фойзон громко прочитал вслух:

– «Дева Люцифера. Не сердце, а кубок».

Он посмотрел на Чаня.

– На картине графа, – объяснил кардинал, – нет сердца в ларце. Палач отрубает голову Невесте и Жениху, и их кровь стекает в кубок. Разве вы не понимаете? Это послание от кого-то, кто видел картину и видел меня в передней дома Шофиля. Для любого другого эти слова будут алхимической бессмыслицей.

– Вы полагаете, доктор Свенсон вставил свое собственное сообщение в послание для Бронка?

– А кто еще? Первая строка – это подтверждение, что писал он, предназначенное для меня. Теперь читайте вторую.

Фойзон перевернул лист, потому что буквы на нижнем поле были написаны вверх ногами.

– «Мать Дитя Наследник… Девственница Люцифера… Мне жаль…»

– Символы! – Чань водил пальцем по тексту, как первоклассник. – За словами «Мать Дитя Наследник» следуют два символа элементов, взятых из картины графа, для железа и ветра. За словами «Девственница Люцифера» следуют знаки воды и огня. У Свенсона не было времени, поэтому он использовал код – посмотрите внимательно: это уже не Virgo – дева, а Virgin – девственница. Девственница и Люцифера. Два человека.

Фойзон изучил рисунок, потом кивнул, раздосадованный собственной несообразительностью.

– «Мать Дитя Наследник» – это Крафт, ее сын и Шофиль. Они вместе, и «железо и ветер» – это означает, что они поедут в Харшморт на поезде. «Девственница» – это мисс Темпл, «Люцифера» – графиня. Огонь и вода, поскольку в символ вовлечен полковник, означает Королевские термы. Они или остаются там под защитой королевы…

– Или? – спросил Чань.

Фойзон снова положил рисунок в карман.

– Или старые предания верны.

– Какие предания?

Лицо Фойзона застыло. Чань повернулся и посмотрел туда же, куда смотрел его спутник. Третьего охранника в зеленой форме, охранявшего их с тыла, нигде не было видно.

Стуча сапогами, сзади них в темноте появились гренадеры Бронка, они примкнули к винтовкам штыки, намереваясь действовать тихо. Фойзон и Чань одновременно бросились бежать, помахав передним охранникам, которые, ничего не подозревая, трусили к следующему перекрестку. Раздался треск выстрела, и ближайший к Чаню охранник споткнулся и упал.

Дальний конец улицы был заблокирован перевернутыми фургонами. Кардинал побежал к ним, петляя, чтобы не оказаться легкой мишенью. Он готовился перемахнуть через импровизированную баррикаду. Послышались выстрелы, солдаты в цель не попали, но от фургонов полетели щепки.

Последний охранник в зеленой форме первым добежал до баррикады, ухватился за нее и начал карабкаться вверх. Как только наемник перелез через фургон, в ухо его ударил кусок отбитой штукатурки величиной с кулак. Он тяжело рухнул на мостовую. Чань и Фойзон петляли, стараясь увернуться и от пуль, и от града кирпичей и камней, летевших с баррикады, над которой теперь появились разгневанные лица.

Он схватил Фойзона за плечо, когда они обернулись, чтобы увидеть, как ярость горожан обрушилась на гренадеров. Сколько шальных пуль попали в невидимую толпу? Лейтенант гренадеров взмахнул саблей, пытаясь отдать команду, но в руку ему угодил кусок кирпича, и сабля упала, зазвенев на камнях. Солдаты ответили редким залпом, над стволами их винтовок вился дымок. Еще один град камней. Камень попал лейтенанту прямо в лицо. Со стороны фургонов послышались пронзительные крики…