Читать книгу "Дикий цветок - Лейла Мичем"

— Э-э-э… Я уверен, что ей понравится.

Томас дивился сам себе. Мужчина мог с легкостью поддерживать разговор с богатыми и могущественными, уважаемыми и всесторонне образованными, знаменитыми и пользующимися дурной славой, но вот теперь он стоял и заикался в присутствии владелицы шляпной лавки, чье существование имеет для мира не больше значения, чем перо на одной из ее шляп.

— Хотите взглянуть на вещицу, которую ваша супруга заказала для дочери? Как я поняла, это будет сюрпризом.

— Ее мать так мне и сказала… Да, я бы хотел посмотреть… очень.

— Ну, тогда я разверну сверток.

Женщина положила пакет на прилавок и легкими, проворными движениями развязала ленту.

— Что вы об этом думаете?

Миссис Честейн продемонстрировала Томасу нанизанные на проволочную основу атласные розочки зеленого и золотистого цвета. Именно то, что описывала его жена.

Мужчина взял в руки прелестное изделие.

— Цвета глаз моей дочери.

— Мне сказали, что у нее светло-зеленые глаза.

— Да, светло-зеленые.

— Не такой чистой зелени, как у вас?

— Нет, нет… У нее другой оттенок.

— У нее ведь рыжие волосы?

— Да, как у моей матери.

— Этот цвет идеально гармонирует с рыжими волосами.

Мужчина подумал, что надо бы вернуть женщине головной убор, пусть опять завернет его в бумагу, но вместо этого спросил:

— Как это надевать?

Женщина взяла свое изделие обратно.

— Вот так, — улыбнувшись, продемонстрировала миссис Честейн. — С помощью этого обруча можно удерживать зачесанные назад волосы. Он будет обрамлять девочке лицо. Уверена, что украшение ей подойдет. Мне его завернуть?

— Да, пожалуйста.

Томас наблюдал за проворностью утонченных, словно фарфоровых пальчиков. На одном из них поблескивало обручальное кольцо. Женщина протянула ему сверток.

— Возьмите, — сказала она и улыбнулась.

Сердце екнуло в его груди.

— Я буду с нетерпением ждать, когда в колонке светской хроники воскресного выпуска появится фотография вашей дочери с моим сюрпризом в волосах.

— У меня имеется мысль получше, — предложил Томас. — Почему бы вам не прийти на празднование дня рождения моей дочери и не увидеть все собственными глазами? Оно начнется завтра вечером, в семь часов. Уверен, что Регина будет рада лично поблагодарить вас.

— Это очень мило с вашей стороны, но… Что скажет на это миссис Толивер?

— Моя мама?

— Нет, ваша супруга.

— А-а-а… Думаю, она тоже рада будет вас видеть.

— Можно, я подумаю, мистер Толивер?

— Да… конечно. — Мужчина бережно взял в руки вновь обвязанный лентой пакет. — Меня зовут Томас.

Женщина протянула руку.

— Жаклин.

Томас слегка ее пожал.

— Жаклин. Подумайте о моем приглашении.

— Да… пожалуй. Всего наилучшего, Томас.

Мужчина прикоснулся к полям шляпы.

— До завтра. Встретимся вечером, надеюсь.

Глава 78

— Кого ты пригласил? — требовательным голосом переспросила Присцилла.

Стоя перед зеркалом, Томас продолжал с преспокойным видом повязывать на шею черный галстук.

— Я пригласил миссис Честейн на празднование дня рождения нашей дочери. Мне показалось, что ей будет приятно воочию увидеть на Регине произведение ее искусства.

— Томас… — Присцилла встала между мужем и его отражением в зеркале. — Жаклин Честейн — приятная особа, но она… шляпница, женщина, которая занимается торговлей.

Томас прикоснулся тыльной стороной ладони к руке жены и мягко, но настойчиво заставил Присциллу отойти в сторону.

— Ну и что?

— Ну и что?! Людей этого круга не следует приглашать на день рождения Регины. Я в этом убеждена!

Дело сделано. Томас скосил глаза на жену.

— А если бы кто-то сказал нечто подобное о тебе, дочери лекаря… костолома?

Присцилла вспыхнула.

— Не говори так о моем отце! Да упокоит Господь его душу.

— Я не собираюсь обижать твоего отца. Дело в тебе, Присцилла. Попытайся примерить башмаки, в которых тебе пришлось бы ходить всю жизнь, не выйди ты за меня замуж.

Глаза женщины вспыхнули.

— А ты подумай о детях, которых у тебя не было бы, не женись ты на мне, — парировала она.

— Поверь мне, Присцилла, я каждый день об этом думаю. Не нервничай, дорогая. Насколько я могу судить, миссис Честейн нас не объест.

Позже, расхаживая среди гостей, Томас то и дело посматривал на вход, ожидая ее прихода. Место для Жаклин Честейн было выбрано как можно дальше от Томаса, которому полагалось сидеть во главе стола. Мужчина подавил в себе искушение поменять карточки для того, чтобы Жаклин сидела поближе к нему. Это может вызвать у жены ненужные подозрения. И что на него нашло? Это небезопасная игра… Или не игра? Настолько ли плохо… аморально восхищаться красивой женщиной, если она не твоя жена? Плохо ли получать радость от одного лишь общения с ней? За девятнадцать лет брака Томас ни разу не посмотрел на другую женщину, по крайней мере, не посмотрел так, как не должен смотреть женатый мужчина, имеющий детей. Томас не смог вразумительно объяснить самому себе внезапный порыв, под влиянием которого он пригласил миссис Честейн на этот праздник. Мужчина не мог понять природу странного волнения при мысли, что вскоре он снова увидит эту женщину. Они обменялись всего несколькими ничего не значащими фразами, они провели вместе всего лишь несколько минут, но Томас не мог выбросить из головы воспоминаний о ее мелодичном голосе, красивом лице и приятных манерах. Томас почти надеялся, что Жаклин не придет. Если она не придет, то не будет причин мечтать, что в будущем жизнь вновь сведет их вместе.

Мужчина сосредоточил все свое внимание на дочери. Регина весело смеялась в окружении друзей. Тайлер Мак-Корд ни на шаг от нее не отходил. Томас вздохнул. Впрочем, этот молодой человек — неплохой выбор. Он из порядочной, любящей семьи и явно по уши влюблен в Регину, а она любит его. Всем в доме Толиверов этот молодой человек пришелся по душе, особенно мальчикам. С Верноном Тайлер может поговорить о земле, с Дэвидом — о бейсболе. Мак-Корды уже относятся к Регине так, словно она — член их семьи. Как отец, о большем Томас и мечтать не мог. Чистая зелень атласного обруча оттеняла водопад ее рыжих кудряшек. В середине этого сооружения блистала маленькая алмазная брошь, подаренная им и Присциллой на день рождения дочери.

— Спасибо, мамочка! Спасибо, папочка! — воскликнула Регина в порыве восторга, когда утром разворачивала подарки. — Всякий раз, прикалывая брошь, я буду вспоминать чудесный праздник, который вы устроили мне на шестнадцатилетие.