Читать книгу "Школа обмана - Борис Пугачев"

Виктор Григорьевич в сопровождении прапорщика ожидал их на КПП.

Этот низкорослый, во всех местах болезненно полный мужчина примерно сорока лет никак не ассоциировался с военной профессией. Возможно, по этой причине он, как и при их первой встрече, в отличие от своих подчиненных, был в расхлестанной гражданской одежде. Представить такую изобилующую огромными выпуклостями фигуру в военной форме Родик затруднялся, хотя очевидно, что командир части и полковник должен был ее периодически носить. Некоторое время воображение Родика безрезультатно пыталось примерить на Виктора Григорьевича мундир, одновременно с тем он рассматривал лицо с тройным подбородком, обвисшими щеками, печальными с хитринкой глазами и мясистым крючковатым носом, которое тоже мало соответствовало облику советского офицера. Еще в момент знакомства Родик подумал, что перед ним — собственной персоной фельдкурат Отто Кац из романа Гашека после двадцати лет обжорства и пьянства. Появись необходимость в таком портрете — и знаменитый иллюстратор Иозеф Лада был бы не нужен, достаточно фото Виктора Григорьевича.

Несмотря на плачевное физическое состояние в целом еще молодого мужчины, первая встреча оставила у Родика позитивное впечатление. Его новый знакомый бесспорно отличался цепким умом, деловой хваткой и был вполне приятным собеседником с хорошим, хотя и солдатским, чувством юмора.

— Здравствуйте, Виктор Григорьевич! — приветствовал Родик. — Познакомьтесь, это мой заместитель Михаил Абрамович.

— Рад видеть вас, товарищи! Все свои люди. А это золотой фонд армии — Сергей, — пожимая руки и расплываясь лицом, приветствовал Виктор Григорьевич. — Пойдемте. Мои оглоеды все уже приготовили. Нам туда… Сергей, шагом марш вперед!

Прапорщик безмолвно повиновался и размашисто зашагал в сторону леса.

Уже издали Родик заметил дымящийся мангал, стоящий около одноэтажного здания, живописно окруженного coсновым лесом. Сергей, по-военному выпятив грудь, уже ждал их у распахнутой входной двери, придерживая ее за ручку. Лицо его ничего не выражало, и Родик захотел шутливо ткнуть его пальцем под дых, но сдержался, посчитав такую фамильярность преждевременной.

Попав внутрь, Родик по надписям на стенах понял, что это солдатская баня. Посреди комнаты (по всем признакам — раздевалки) стоял самодельный стол, на котором красовались горка хлеба, тарелка с винегретом и несколько открытых банок консервов. Сервировку завершали алюминиевые вилки, бутылка без этикетки с прозрачной жидкостью и граненые стаканы. Отсутствие этикетки на бутылке наводило на мысль о том, что это, вероятно, спирт.

«Серьезный» стол», — подумал Родик и сказал:

— Мы тут кое-что прихватили.

— Напрасно, Родион Иванович, у нас все есть. Натуральное хозяйство. Вашу провизию мы заначим для другого случая, — принимая из рук Михаила Абрамовича пакет и не вынимая из него содержимое, сообщил Виктор Григорьевич.

Родик слегка удивился такому поведению, но развивать тему не стал и кивнул на бутылку:

— Это спирт?

— Чистейший. Вкус — изумительный. Такой только у нас — вэвээсников, — ответил Виктор Григорьевич и пропел: «И небо — наш родимый дом. Первым делом, первым делом спиртоносы. Ну а выпьем мы уже потом».

— Вы что, и самолетами торгуете? — изумился Родик, представив с мысленной усмешкой, как Виктор Григорьевич залезает в истребитель.

— К сожалению, нет. Это я к слову, спиртоносами мы МиГи зовем. Нам бы их. Во зажили бы! Хотя и в других ликер «Шасси» и «Масандра» есть. Можно пить, не разбавляя. Мы нелетающие летчики. Петлю Нестерова делаем в петлицах. Вот они, крылышки. Спиртягу получаем для обслуживания электроники. Протираем тонким слоем. Выпил, задержал дыхание, выдохнул на транзистор. Ха-ха, хотя мои идиоты не знают, что такое транзистор. Сволочи.

— На этом много спирта не добудешь. Я когда-то придумал способ практически неограниченного получения спирта. Мне это помогло при социализме сделать карьеру. Кстати, мы с вами во многом коллеги. Я защищал докторскую в Бронетанковой академии.

— Вы — боги земной войны, а мы — небесной. Наземная техника, которую нам нагнали из Европы, не основной наш профиль. Просто у нас тут место удобное. Да и командование доверяет… Располагайтесь. Сергей сейчас шашлык будет готовить, а мы закусим и продегустируем. Сергей, шагом марш на охрану Родины.

— Как спирт разбавляете? — желая проявить глубокое знание проблемы, спросил Родик.

— Впополаме.

— Ошибочно. Надо больше воды. Знаете, почему водка сорок градусов? При такой крепости не чувствуется вкуса ни спирта, ни воды. Говорят, открытие Менделеева, но мне думается, что до него знали. Так вот, при разбавлении спирта нужно брать около тридцати пяти процентов. Тогда смесь получится вкусная, а впополаме— жестковато. Градусов пятьдесят выходит. Я вам сейчас это продемонстрирую.

После «демонстрации» второй бутылки разговор существенно оживился, а угощение показалось даже вкусным. К третьей бутылке подоспели шашлыки, и к компании присоединился молчаливый прапорщик Сергей. Он за весь вечер не произнес ни слова, и Родик в какой-то момент даже заподозрил, что он немой. Пора было переводить разговор в деловую плоскость.

— Вы уже продавали автомобили? — спросил Родик у Виктора Григорьевича.

— Нет. Вы — первые, но продавать мне больше нравится, чем следить за небом. Наследственность не перешибешь. Мы — евреи — торговлю ставим высоко. Думаю, мне поэтому и дали такое поручение. Я прав, Михаил Абрамович? Что-то вы не пьете.

— Он не пьющий, — уточнил Родик.

— Да, евреи либо пьют, либо не пьют. У нас все так, среднего не дано.

— А что, грузовики в очень плохом состоянии?

— Отличные. Пробег всего от пяти до пятнадцати тысяч километров. В Европе на них почти не ездили. У «КрАЗов» еще меньше. Конечно, солдатики сапогами их слегка побили, но зато красили каждый год.

— А по ценам вы уточнили?

— Как договоримся — так и будет. Мы их по актам передадим. Для ГАИ этого достаточно. Акт утверждает наш человек. Платить будете в два места. Мне, естественно, наличкой, но суммарно — сколько договоримся.

— Все же сколько?

— В зависимости от состояния. «Уралы» и «КрАЗы» — от семи до двенадцати тысяч рублей. Это сегодня, завтра — не знаю. Рубли обесцениваются. Как-то станем привязываться к долларам. Так что не тяните, берите завтра. Мне место надо освобождать.

— Может, сходим еще раз их посмотрим, а заодно и прогуляемся? — предложил Родик.

— Пойдемте… Прогуляться уже пора. Отольем на природе. Чувствую, что париться мы сегодня уже не будем. Давайте пригубим, чтобы легче холилось…

Уезжали уже затемно.

— Родик, я сяду за руль, — предложил Михаил Абрамович. — Выпили вы очень много.

— Нет, Миша, я вполне адекватен. А твои водительские способности вызывают у меня сомнение. Их надо развивать, а машину ты покупать не хочешь.