Читать книгу "Крестный путь России - Николай Сергеевич Леонов"

В 1997 г. он закупил в Японии партию железнодорожных рельсов на сумму 33 миллиона долларов, в то время как отечественные производители рельсов простаивали и наши рельсы по качеству ни в чем не уступали, а даже превосходили японские и к тому же были дешевле. Но все расчеты с японцами велись через кипрскую оффшорную фирму, и какая часть комиссионных от этой сделки была "отстегнута" министру, останется коммерческой тайной.

Сын министра возглавлял швейцарскую фирму "Транс-рейл", которая специализировалась на перевозке иностранных грузов по российским железным дорогам. Она была монополистом на этом рынке, потому что конкурировать с ней было невозможно. Государственная дума не могла контролировать работу этой компании. В кругах парламентариев Аксененко стал олицетворением "экономики, построенной на "черных" или "серых" деньгах".

И этого человека Б. Ельцин собирался назначить премьер-министром после увольнения Примакова! В телефонном разговоре с председателем Госдумы Геннадием Селезневым накануне голосования Б. Ельцин четко и ясно произнес: "Аксененко", о чем по телевидению Селезнев поведал всем гражданам России. Видимо, брякнув эту фамилию, президент одумался и наутро прислал в Думу официальное письменное представление на имя Степашина.

Три месяца пребывания С. Степашина на посту премьер-министра России были для него унизительными. Он не имел никакого влияния на процесс формирования команды, у него не было никаких полномочий и не было воли отказаться от поста в силу привычки механически подчиняться президенту.

АГОНИЯ. ВТОРАЯ ЧЕЧЕНСКАЯ ВОЙНА

Обычно летом во всех странах Северного полушария политическая жизнь замирает. Россия не исключение. Президент Б. Ельцин уехал в свой очередной отпуск в Карелию, где для него была выстроена еще одна государственная резиденция в местечке Шуйская Чупа. Дума ушла на каникулы. Тяжелая засуха и жара расслабляли волю горожан, которые в России и в прохладную погоду политически малоактивны, а тут окончательно превратились в истекающих потом ленивцев. Самые счастливые уехали на лоно природы и коротали дни под сенью дерев и дачных навесов.

Информационный голод мучает в такие периоды дипломатов, разведчиков, журналистов. Последние выходят из положения, раздувая малозначительные события до слоновьих размеров. Газеты выходят в прежнем формате, но качество информационной продукции явно второсортное.

Однако в России лето 1999 года выдалось совсем иным, События мая - провал импичмента и отставка правительства Примакова - по своим последствиям оказались равными дворцовому перевороту, мириться с которым страна уже не хотела. В наличии оказались объективные и субъективные факторы, которые при их элементарно правильном использовании способны положить конец затянувшемуся ельцинскому безвременью законными демократическими средствами. В стране, наконец, четко определился приемлемый для подавляющего большинства населения кандидат в будущие президенты страны - Евгений Максимович Примаков. Все громче заявляло о себе общественно-политическое движение "Отечество", в фундаменте которого лежали колоссальные потенциальные возможности Москвы и Подмосковья. По существу отставка Примакова дала старт новой избирательной кампании.

Я с группой товарищей также загорелся идеей сделать все возможное для обеспечения победы Е. М. Примакова на будущих выборах. Мы были готовы сформировать общественный комитет по выдвижению его кандидатуры на высший пост в государстве, привлечь к работе большую группу влиятельных лиц, в разное время и в разных общественно-политических секторах сотрудничавших с ним. Рейтинг Примакова после отставки пошел устойчиво вверх, как ртутный столбик на градуснике, поднесенном к огню. Правда, мы исходили из того, что Е. М. Примаков не должен связывать себя ни с какой из известных в стране политических группировок и выступать как независимый общенародный кандидат, который может принять поддержку той или иной партии, движения в зависимости от их политических ориентиров. Главное - независимость. Очень влиятельные группировки деловых людей стали зондировать возможность подключиться к поддержке кандидатуры Примакова своими финансовыми ресурсами. Наши контакты с представителями армии и силовых структур обнадеживали, почти все заверяли, что настроение среди военнослужащих однозначно в поддержку Е. Примакова. Все понимали, что физический ресурс человека не бесконечен: Евгений Максимович приближался к рубежу в 70 лет, но на посту премьера он показал высокую работоспособность, справляясь с исключительно большими нагрузками. К тому же все, кто знал Примакова, были уверены, что он, никогда не имевший никаких вредных для здоровья привычек, постоянно живший в напряженном поле интеллектуальной работы, без труда послужил бы России на посту президента хотя бы один срок, за который сумел бы оздоровить саму политическую обстановку в стране и изменить в корне судьбу России. У него были очевидные способности объединять вокруг себя людей, внушать им веру в себя и в дело. В конце концов, стране на посту руководителя нужен был человек высокообразованный, обладающий эрудицией, умеющий отстаивать свою точку зрения как на переговорах на высоком уровне, так и в митинговой обстановке.

Однако, к нашему величайшему сожалению, у Евгения Максимовича не хватило как раз той критической массы политического мужества и решимости, которая отделяет хорошего политика от самостоятельного политического лидера страны. Он не решился играть уготованную ему роль общенародного кандидата. Видимо, не хватило веры в себя, веры в народ. Примаков начал склоняться к тому, чтобы влиться в "Отечество", стать его кандидатом на президентский пост, опереться на финансовые и пропагандистские возможности этой политической силы. Тем самым совершил, на наш взгляд, первую, но непоправимую ошибку. При поверхностном взгляде казалось, что его расчет безупречен: за спиной стояло "Отечество", к которому вскоре присоединился блок региональных лидеров, возглавляемый президентом Татарстана Шаймиевым, информационную поддержку обеспечивал мощный холдинг, руководимый В. Гусинским, который с давних времен работал рука об руку с московским мэром. Против такого мощного блока, казалось, невозможно противодействие.

Но в то же время было нетрудно наметанным глазом увидеть очевидные слабые места этой коалиции. Она была наскоро сшита из плохо стыкующихся материалов. К примеру, М. Шаймиев известен как знаменосец сепаратистских настроений. Он отвоевал у федеральных властей больше всего суверенных прав. В годы чеченской войны даже отказался посылать призывников из своей республики в действующую армию за пределы Татарстана. Он все время порывался выступить в качестве посредника между Москвой и чеченским руководством. В то же время его основной партнер по блоку - московский мэр Ю. Лужков - стал выразителем идей укрепления центрального правительства. Временами в его словах звучали нотки нового собирателя русских земель. Он взял под свое попечительство Черноморский флот, демонстративно финансировал достройку флагманского корабля "Москва", восстанавливал больницу в Буденновске, разрушенную во время нашествия Басаева, выпуская новые марки легковых автомобилей под символическим названием "Юрий Долгорукий", и др.

Е. Примаков - человек с лично незапятнанной репутацией - примкнул к лужковскому клану, за которым тянулся длинный шлейф обвинений в коррупции и лихоимстве. Целое десятилетие Б. Ельцин, которого неизменно поддерживал Ю. Лужков, позволял ему полновластно управлять Москвой как своей вотчиной. Концентрация в столице громадных капиталов, а следовательно, и доходов московского бюджета (к примеру, налоги со всех своих доходов "Газпром", РАО "ЕЭС", МПС, нефтяные компании платили в Москве, поскольку именно там находились их головные управленческие структуры) делали московскую политическую "элиту" самодовольной, хвастливой и излишне уверенной в неизбежности своей победы.