Читать книгу "Бытие - Дэвид Брин"

Да. Они – каким-то образом – чувствуют, что Гаванский артефакт стал гвоздем программы.

Почему не раньше? Потому что до сих пор казалось, что разумнее ждать! Устраивая эти землетрясения или вспышки-крики, они, возможно, тратят последнюю энергию, которую копили тысячелетиями! Транжирят ее сейчас, цепляясь за последний шанс…

Минутку… одну минутку. Вы видели? Я правильно расслышала то, что сказал толстый представитель чужаков?

Переносимся на Конференцию по Артефакту. Посмотрите на бегущие по экрану слова Особо Мудрого.

Наши виды, цивилизации и планеты не могут соперничать. Потому что никогда не встречаются.

Как – во имя Земли, Неба или Сетки – это понимать?

44

Слоистая реальность

За границей купола раздраженный проигрышем в водное поло Шумное Брюхо начал жаловаться своему молодому товарищу Три Тона, когда они отплыли от племени. Три Тона ворчал – глупый судья, глупый мяч и глупый капитан их команды…

# Дурак Желтое Брюхо должен был поставить меня!

# Разрешить мне бить! Я хорошо бью!

Но Желтое Брюхо уже забыл об игре. Глупое занятие! Наследие тех времен, когда люди жили под куполом и делали так много интересного – сверкающие огни, необычные ощущения, – всегда возились с беременными самками и просили сперму у самцов. Хорошие были времена.

А сейчас?

Ненадолго у племени опять появился свой домашний любимец-человек; он убирал паразитов, помогал с сетью, и над ним всегда можно было пошутить. Но старейшие решили, что пора его вернуть. Пока он не заболел.

Шумное Брюхо огорчался.

# А как же МОЕ здоровье?

# Кто будет убирать моих паразитов и лечить мои ссадины?

# Надо было оставить его. Он наш!

Оба вынырнули подышать и вдохнули влажный тропический воздух, отыскивая в нем признаки приближающегося шквала – может быть, сегодня во второй половине дня. Шквал всегда освежает. Дождь прогоняет неприятные привкусы металла, пластика и человеческих испражнений, особенно вблизи берега.

Шумное Брюхо услышал в своем животе бурчание, распространявшееся вокруг, – эта черта мешала ему оставаться незаметным, и ему приходилось специализироваться в бросках, а не в ловле. Он хотел было потолкаться – молодые самцы часто так делают ради развлечения и соревнования, – но заметил, что Три Тона уплывает, толкаясь мощными плавниками и оставляя за собой пузыри сообщения «я-только-что-заметил-что-то-интересное».

Шумное Брюхо весело погнался за ним, всегда готовый посмотреть на что-нибудь интересное. Но что это может быть? Продолжая преследовать друга, он сосредоточился на морских звуках, поворачивая вправо и влево чувствительную челюсть, пытаясь определить, что заставило Три Тона так быстро поплыть на север.

Как обычно, было много посторонних звуков: бил в ближайший берег прибой, волны с шумом разбивались о дальний риф. Конечно, были и досадные звуки человеческих моторов, неприятный жизненный факт, присутствующий всегда – и днем, и ночью, причем один или два мотора явно двигались в их сторону или к обитаемому куполу. На большой скорости.

Очевидно, племени предстояло лишиться своего любимца. Ладно. Но это вряд ли могло вызвать интерес Три Тона.

Может, дело в еде? Или опасность? Быстрый поиск на рыбьих частотах не дал ничего необычного: плотные косяки рыб вихрились как циклоны, окруженные охотниками, устраивающими быстрые набеги… и добыча начинала биться, сжатая мощными челюстями. Голод усилился, урчание стало прерывистым… но нет, здесь ничего не могло так взбудоражить Три Тона.

Быстро плывя вслед за другом, Шумное Брюхо пытался отыскать ответ в более низких, сложных слоях текстуры звука. Старшие дельфины вечно одержимы этим слоем, всегда волнующимся, сплетающимся со снами. Здесь часто можно услышать, как переговариваются большие киты, их стоны, крики и песни разносятся по всему океаническому бассейну. Кажется, речь о еде и спаривании. А еще это собственные медленные слухи моря.

Еще ниже можно разобрать – слившиеся со стонами и скрипами сотрясающейся Земли – щелкающие, скрипучие комментарии крабов, которые ползают, и роются, и карабкаются повсюду, хватают все необычное, и все эти звуки, соединяясь, создают глубокий низкий шорох. Неясная щелкающая болтовня словно поднимается от вездесущего ила.

И тут Шумное Брюхо наконец услышал. Рисунок – дрожащий и туманный, но настойчивый. Рисунок удивления.

# …звездный свет… плывет вверх…

# …поистине очень необычно…

Именно так он истолковал дрожащие щелчки и царапание. Догнав наконец Три Тона, он быстро подстроился под ритм друга, отталкиваясь и взмывая в воздух, чтобы подышать, потом снова уходя под поверхность при полной синхронности движений. Очевидно, они направлялись только к одному из множества мест, где жители дна вели себя так необычно.

По меньшей мере еще трое были в дне плавания от них… и что-то подсказывало ему, что далеко за горизонтом их много, много больше.

Они плыли к месту, до которого от купола больше часа. Поэтому Шумное Брюхо заволновался. Не пропустит ли он охоту? Не вернется ли к племени, только чтобы увидеть висящие в сети скелеты рыб? Они оба рискуют остаться голодными из-за СПЛЕТЕН КРАБОВ? Крабов, что не умнее камней, по которым ползают?

Хотя… если это происходит во многих местах… Кажется, даже киты заметили и прервали свои тоскливые долгие размышления. И выразили неторопливое любопытство.

Шумное Брюхо знал, что они уже близко. Во-первых, возбуждение распространилось на другие звуковые слои, более мелкие, полные других, умных созданий. Прямо впереди он слышал, например, взволнованный писк ластоногих, приплывших с соседних скал. В основном морских львов и тюленей-монахов. Потом – быстрое и тонкое звуковое сканирование, которое могло означать только…

Он резко затормозил.

Дельфины. Целая стая афалин уже прибыла на сцену.

Незнакомцы. Натурные – не измененные и, несомненно, с подозрением относящиеся к клану Шумного Брюха. К его маленькому клану китообразных, познавших тонкую изумительную боль человеческого вмешательства. Иногда другие афалины проявляют открытую враждебность к членам племени, кусают дельфинов-которые-изменились.

Но Три Тона продолжал плыть прямо к острову впереди – крутому утесу, встающему из бурного моря. Не самое безопасное место даже в лучшие времена. Да, и здесь уже собрались морские львы и те, другие дельфины – все они возбужденно болтали.

Шумное Брюхо осторожно приближался.

На этот раз открытой враждебности как будто не было. Три привлекательные самки – у двух из них течка – внимательно оглядели его, когда он проплывал мимо. Никто из самцов стаи их не охранял. Чрезвычайно странно!

Очень хотелось задержаться, но он быстро поплыл за товарищем; ластоногие и китообразные нервно плавали рядом, выпрыгивали, чтобы глотнуть воздуха, и снова скрывались в мутной воде.