Читать книгу "Полюби дважды - Элизабет Торнтон"

После того как память вернулась к ней, Джессика не могла без стыда вспоминать эту встречу. Впрочем, каждый из них по-разному вспоминал ее. Сначала Лукас пришел в ярость и даже назвал ее девкой, но потом притянул к себе и крепко поцеловал. Джессика была вне себя от счастья, по ее телу пробежала неведомая ей дотоле дрожь… И Лукас решил, что она боится его. Он оттолкнул ее и грубо обругал самого себя.

Несколько следующих часов она вновь и вновь переживала этот поцелуй и молила небо, чтобы Лукас поцеловал ее еще раз. Именно это ощущение счастья и стыда вспоминала Джессика в день венчания. Немудрено, что она покраснела.

А все-таки жаль, что тогда, на сеновале, она выказала себя такой неопытной… Но тут Джессика устыдилась своих мыслей и встряхнула головой, отгоняя их. Однако губы ее улыбались.

Поднявшись на холм, она бросила поводья на луку седла и окинула взглядом приветливую зеленую долину. Широкая серебристая лента Темзы была испещрена черными точками барж, плывших вверх и вниз по течению. Радовали взор ухоженные поля. На востоке возвышались шпили Челфорда, Хэйг-хаус же и развалины старого монастыря скрывала от глаз излучина реки…

Больше никаких мрачных мыслей, никаких гнетущих предчувствий! Все кончилось. Призраки и тени оставили ее сознание. Джессика была свободна. Свободна!

Она спустилась по склону и поскакала вдоль изгородей. Даже когда перед Джессикой выросла каменная стена, она не заставила лошадь сбавить ход. Она каждый день выезжала на Ромашке — тезке старой Ромашки из Хокс-хилла — и была уверена, что та легко возьмет препятствие. Пригнувшись к шее лошади, Джессика прошептала:

— Ну, хорошая моя, давай! Не подведи!

Ромашка в ответ тихонечко заржала и приготовилась прыгнуть. Но тут откуда-то выскочил заяц и метнулся прямо под ноги лошади. Та отпрянула и встала как вкопанная, а Джессика перелетела через стену и распростерлась на земле.

Некоторое время она лежала неподвижно, изо всех сил пытаясь вздохнуть. Ей казалось, что легкие разорвались и она вот-вот умрет от удушья. Но вдруг она почувствовала, как в груди у нее точно расправились мехи, и она жадно и часто задышала.

Она поднялась и в этот момент увидела всадника, преодолевавшего злополучную стену. Мужчина спрыгнул с лошади и подбежал к Джессике еще до того, как животное остановилось.

Велико же было ее удивление, когда она узнала в безрассудном всаднике Лукаса! А ведь он писал ей, что вернется только в конце недели…

— Джесс! — Он опустился на колени и начал бережно ощупывать ее руки и ноги, проверяя, целы ли кости. — С тобой все в порядке? Ты сильно ушиблась? Ради Бога, скажи хоть что-нибудь!

— Не волнуйся, — ответила Джессика. — У меня просто сбилось дыхание, вот и все.

— Значит, у тебя ничего не болит? — встревоженно уточнял он.

— Ничего, — она уверенно кивнула.

— Черт возьми! — неожиданно вскричал Лукас. — Кто тебе позволил ездить на Ромашке? С ней может справиться только сильный мужчина! И что ты делаешь так далеко от дома, одна, без конюха, который при необходимости мог бы защитить тебя? А если бы ты сломала ногу? А если бы на тебя кто-нибудь напал? Или произошло бы еще что-нибудь страшное? Когда же ты наконец станешь благоразумнее?

Она была оскорблена его словами и тоном и уже открыла рот, чтобы дать ему достойную отповедь, но тут увидела страх в его глазах и виновато опустила голову. Ей вспомнилось, как однажды один из их мальчиков в Хокс-хилле упал с яблони и как она, убедившись, что ребенок цел и невредим, хотела задать ему трепку, но потом просто облегченно разрыдалась.

Она обеими руками закрыла лицо и глухо пробормотала:

— Ты совершенно прав, Лукас. Я вела себя очень неосторожно. Обещаю, это было в последний раз.

Но ее раскаяние не произвело на него ни малейшего впечатления.

— И почему, черт побери, твоя хваленая интуиция не предостерегла тебя об опасности?! Эта стена смертельно опасна, — почти кричал Лукас, не в силах сдержаться. Руки у него дрожали. Он был вне себя от пережитого испуга. — Несколько человек уже сломали здесь шеи. Разве ты не знала этого? Разве ты ничего не почувствовала?

«Да, — подумала она, — верно». Как странно! Неужели она лишилась своих способностей? Господи, какое счастье!

— Все кончилось, — сказала она и улыбнулась. — Я стала обыкновенной женщиной.

И тут он крепко схватил ее за плечи и привлек к себе. Джессика вся сжалась, потому что решила, что сейчас он изо всех сил встряхнет ее, но в нем неожиданно наступила перемена. Прерывающимся шепотом он назвал ее по имени и обнял.

Когда же он наконец разжал объятия, они долго смотрели друг на друга, а потом принялись торопливо срывать с себя одежду. И прямо на склоне холма, под ласковыми лучами солнца, они отдались своей страсти. Слова оказались не нужны. Слова не могли бы передать то, что чувствовали эти двое. Разговор — даже самый короткий — требует времени, а они слишком спешили насладиться друг другом.

Позднее Джессика и Лукас будут беседовать целыми часами, но пока их любовь требовала молчания. Они были уверены, что на свете нет никого счастливее их.

— Джесс, — спустя целую вечность сказал Лукас, — я до сих пор не верю, что это случилось! — Он лежал навзничь, прикрывая ладонью глаза.

Джессика прильнула к нему и нежно подула на волоски на груди.

— Я тоже, — прошептала она.

Их взгляды встретились, и она улыбнулась.

— Ты вернулся домой раньше, чем собирался, — сказала она.

— Ты бы сделала то же самое, если бы провела целых десять дней в обществе Беллы. — И он помрачнел. — Хотя главная причина заключалась в том, что мне очень недоставало тебя.

— А мне — тебя, — прошептала она и улыбнулась. Его пальцы играли ее медовыми кудрями.

— Могу ли я надеяться, — спросил он серьезно, — что ты простила меня?

— Простила? — Она приподнялась на локтях. — Но за что?

— За дурацкое соглашение, за мою слепую преданность друзьям, за то, что я позволил втянуть тебя во все это. — Он опустил глаза. — И почему только я с самого начала не прислушался к твоим словам?! Но клянусь, я и представить не мог, что тебе действительно угрожает опасность!

Джессика видела, что он не пытается оправдаться в собственных глазах. Все, что он говорил ей сейчас, было искренне, и она должна была помочь ему снять тяжесть с души.

— Так почему же ты не послушался меня? — спросила она.

Лукас сел и обхватил руками колени.

— Я не хотел, чтобы ты волновалась. Я мечтал только об одном — защитить тебя и Элли, — пояснил он. — Что же до моих друзей, то о них я думал отнюдь не в первую очередь. Я боялся, что все узнают о преступлении твоего отца, о том, как он поступил с бедняжкой Джейн, которая потом покончила с собой. И, прости меня, Джесс, но я не очень-то горюю из-за его смерти. Мне кажется, он ее вполне заслужил.