Читать книгу "Страж неприступных гор - Феликс В. Крес"

Никто из важных и имевших деньги дартанцев никуда не ездил. Возможно, раз в год или несколько лет, и то только в ближайший город, чтобы принять участие в каких-нибудь торжественных похоронах или стукнуть тупым мечом по турнирным доспехам противника на городской арене. Давным-давно — много веков назад, еще до возникновения Вечной империи — вместо арены он маршировал со своей свитой на земли соседа, чтобы отомстить его роду за нанесенное двести двадцать три года назад оскорбление. Когда же он добирался до места и погода оказывалась плохой, он сперва отдыхал, обеспечивая себя и свиту за счет хозяина. Ведь это была его очевидная обязанность; снабдить смертельного врага всем необходимым, приютить и обогреть, чтобы никто никогда не мог сказать, что он не по-рыцарски отнесся к голодному, замерзшему и больному растяпе, который забыл взять с собой на войну меч, — для такого сразу нашлось бы и оружие, чтобы он мог доблестно с оружием в руках сдаться в плен и затем много лет выплачивать почетный выкуп за свою благородную особу. Слушавший всю эту чушь Китар сперва думал, что офицер Риди над ним издевается. Но оказалось, что нет. Начитанный Сайл, хотя и не был дартанским рыцарем, все же знал, о чем говорит, и если даже иногда, по моряцкому обычаю, преувеличивал, то не слишком. Вечная империя навела порядок с межродовыми войнами; королева Эзена пока что тоже не стремилась воскрешать древнюю традицию, которая, впрочем, уже давно приобрела иной облик: все касавшиеся вопросов чести поединки переместились на знаменитые арены. Однако с прекращением вооруженных походов на земли соседей исчезли и какие-либо причины куда-либо отправляться из дома. На охоту? Для этого не требовались дороги, а тем более придорожные гостиницы.

Китар ехал по Дартану, богатейшему краю Шерера. Дорога была песчаной, а порой ее не было вовсе, и капитан «Колыбели» несколько раз уже мечтал о навигационных приборах, с помощью которых можно было бы определить свое положение и курс.

Он все неправильно рассчитал и ничего не предусмотрел. Родом он был из племени всадников, но слишком долго плавал по морям и теперь стал лишь моряком, значительно лучше говорившим по-гаррийски, чем по-армектански. Он сразу отправился в путь по суше, поскольку при слабом встречном ветре, который мог перемениться, а мог и не перемениться, он тащился бы вокруг полуострова Малый Дартан со скоростью полтора десятка миль в сутки — а тем временем Сайл, спеша в Нин Айе из Роллайны, пересек две трети Дартана за несколько дней. К сожалению, подобное могло — но вовсе не обязательно — удаться одному человеку, но не пятерым. Китар забыл (если вообще знал, поскольку в свое время служил не в коннице, а в морской пехоте), что военные гонцы могли преодолеть даже сто миль за сутки, в то время как сомкнутые отряды конных лучников — самое большее тридцать миль, и то не каждый день. Один человек легко мог менять коней, мчаться почти беспрерывно галопом, есть и даже спать в седле, чтобы в конце концов добраться до цели едва живым. Ведя с собой четырех товарищей, Китар никак и нигде не мог получить пять свежих коней на замену. Это было бы нелегко даже в Армекте, а уж тем более в Дартане, где путешествия… в общем, понятно. Хотя ему в итоге и удалось собрать пять коней, один из них оказался жалкой клячей, а другой — каким-то норовистым лошадиным безумцем, спокойным только на первый взгляд, но с ходу уносившим наездника в голубую даль, пока наконец тот, перелетев через голову коня, не отползал в кусты сирени, надеясь, что вскоре подъедут товарищи и его подберут. Ибо, увы, свиту Китара составляли моряки, не настоящие всадники — таких у него имелось только двое, третьим же был он сам. Хоть что-то.

Они ехали.

Тра-та-тай, тра-та-тай… Да, Дартан — огромный край…

По пути в Роллайну Китар каждый день старел на год. Где его великолепный морской зверь, который, даже лавируя против ветра, мог преодолеть двадцать миль? К тому же после этих миль ни у кого не болели ни спина, ни задница.

Ему уже хотелось вернуться на «Колыбель».

Поскольку, однако, это не имело смысла, он вел свой отряд дальше, пока наконец не добрался до цели.

День был душный, снова начинался дождь. Где-то вдали собиралась гроза. Ее отзвуки то усиливались, то опять замирали, будто капризная стихия не могла решить, в какую сторону направиться. В конце концов она двинулась в сторону Роллайны и добралась до Большого предместья одновременно с пятеркой уставших от утомительного путешествия всадников. Тащась (а тем более мчась) по трактам или бездорожью, невозможно было даже поиграть в кости. Да что там в кости! Не удавалось даже нормально поговорить, поскольку пятерым на лошадях, чтобы услышать друг друга, пришлось бы орать во все горло. Поговорить можно было в лучшем случае с едущим рядом товарищем. Китар, обычно пользовавшийся уважением подчиненных, в конце концов показал себя как полный дурак. Ясно было, что если когда-нибудь еще ему придет в голову расхваливать похожий (слегка) на Дартан Армект, край равнин, родину наездников, его просто высмеют. Путешествуя в Роллайну, он воспитал небольшую, но сплоченную группу людей, которые, услышав короткое слово «конь», готовы были сломя голову броситься бежать. Вопрос в том, позволил ли бы он им себя опередить? Скорее сам мчался бы во главе. Он тоже постепенно приходил к выводу, что нет на свете более капризного, вонючего, глупого, уродливого, бесполезного и к тому же требовавшего постоянной заботы и ухода животного. Китар туманно помнил, что вроде бы у него вкусное мясо. Но проверять это он не собирался.

Он просто не мог смотреть на лошадей. Зато все лучше понимал мудрых дартанцев, которые почти никогда не путешествовали.

Они ехали по улице под струями дождя. Внезапно похолодало — гроза сбила духоту. Бегущий куда-то промокший горожанин с накрытой капюшоном головой едва не угодил им под копыта. Улицы были пусты, но погода не благоприятствовала покупкам, а тем более каким-либо прогулкам; из дома выходил лишь тот, кому это было необходимо. Рассекаемое молниями небо потемнело; казалось, будто наступил вечер. По улице неслись потоки воды. Разум подсказывал укрыться в первом попавшемся трактире, но Китар стиснул зубы и продолжал ехать дальше, к предместью Арбалетчиков, дорогу к которому показывал ему Сайл. Оставалось уже недалеко; предместье Арбалетчиков соседствовало с Большим предместьем. Капитану «Колыбели» делалось нехорошо при мысли о том, что сейчас он слезет с коня, отдохнет с кружкой пива в уютном кабаке, а когда гроза закончится, ему снова придется карабкаться на ненавистную скотину и ехать дальше. Ему хотелось добраться до цели и покончить с этим.

Его подчиненные догадались, о чем он думает, и, похоже, прекрасно его поняли.

Гостиница называлась «Врата сокровищницы».

Недовольный слуга выбежал под дождь и занялся лошадьми. Китар велел двоим морякам пойти вместе с ним в конюшню и забрать седельные мешки, так как возиться с ними у порога у него не осталось сил. Они вошли внутрь. Просторный зал был полон народа, похоже, еще больше обычного: судя по виду многих гостей, они заглянули сюда случайно, прячась от дождя, а теперь с нетерпением ждали его окончания.

Сухопутные крысы любили рассказывать, что моряка легко узнать по походке. Китар ничего об этом не знал, зато был вполне уверен, что по ней легко узнать всадника. Переставляя — левая, правая, левая — широко расставленные и ничего не чувствующие ноги, он переместился поближе к хозяину и спросил по-армектански, не оставлял ли кто-нибудь известия для моряков, предупредив, что это могло быть давно. Хозяин отрицательно покачал головой, не выказав при этом ни малейшего удивления, что его спрашивают о чем-то подобном, — передача разнообразных, даже самых странных известий хозяевам таверн, трактиров и гостиниц была делом обычным. Китар не стал переспрашивать, поскольку был уверен, что хозяин заведения столь же безразлично сказал бы ему: «Для моряка? Кажется, примерно так: „От топота копыт пыль по полю летит“. С тебя причитается пять медных грошей».