Читать книгу "Гонщик - Антон Орлов"

– Вылазь! – оскалив зубы, потребовал Шидал.

Делать было нечего. Выбравшись из кабины, Саймон заискивающим тоном сообщил:

– Ваше превосходительство, лучше не тратьте на меня время! Завод сейчас взорвется, а там токсичные пестициды, и мы оба отравимся!

В подтверждение его слов внутри вновь раздался грохот, здание содрогнулось. Блестящее прозрачное покрытие на колоннах и стенах растрескалось, начало осыпаться. Из дверей повалили клубы густого желтовато-розового дыма. Поглядев на это, Шидал переменился в лице, развернулся и с неожиданной прытью рванул к плантациям, навстречу теплому утреннему ветру. Саймон с ухмылкой смотрел ему вслед, поздравляя себя с победой: он очень ловко отвлек внимание манокарца от своей скромной персоны, вот что значит эксцессерская выучка! Со звоном лопнуло зеркальное окно, за ним второе, третье… Еще два взрыва. Вдохнув горячий едкий дым, Саймон надсадно закашлялся. Господи, да ведь его жизнь в опасности! Он растерянно завертел головой: аэрокар Хогерта Тейкаба выведен из строя, помощи ждать неоткуда… Со стороны моря приближались темные точки… или нет, уже не приближались, зависли в небе. Должно быть, это служащие концерна «Амфитрион» отправились на работу, но, увидав, что творится с заводом, решили не лезть в пекло. Саймон понял, что никто его отсюда не заберет. Глаза слезились, горло жгло, а удушливого дыма становилось все больше и больше. Надо бежать в наветренную сторону, в глубь острова. Так он и сделал. Далеко впереди, среди грядок, маячила сильно уменьшившаяся фигурка Шидала, за спиной что-то выло и грохало. Задыхаясь, молясь про себя всем без разбора богам и высшим силам, Саймон сломя голову мчался к спасительному горизонту.

То, что Стив называл «замком», представляло собой единый архитектурный ансамбль из нескольких зданий, облицованных белой и золотистой плиткой. Кое-где сверкали на солнце овалы и прямоугольники зеркальных окон. Большая площадка слева, на отшибе, была, очевидно, стартовой площадкой, а длинная постройка рядом – ангаром. Вокруг теснились голые деревья с желтоватой корой, в темном озере перед главной лестницей плавали льдины. Тина опустила бинокль. С виду жилище Генлаора казалось красивым и мирным. Находилось оно посреди равнины, загроможденной раскисшими сугробами, – пешком не подберешься, но на тот случай если кто-нибудь попробует, в воздухе светилась надпись: «Частное владение. Вход/въезд воспрещен».

– Для того чтобы куда-то телепортироваться, я должен представить себе это место или хотя бы увидеть его снаружи, – объяснил Гонщик. – В гостях у Генлаора я уже был… Точнее, был Стив Баталов. Сейчас мы с тобой окажемся вон в той лоджии, видишь? За ней – любимая гостиная Генлаора. По крайней мере, он говорил, что любит эту комнату. Черт его знает, может, его вкусы успели перемениться… Твой передатчик в порядке?

– Да, – Тина сжала зубы.

– Есть сигнал, – подтвердил Стив. – Хорошо.

Миниатюрный передатчик находился в углублении коренного зуба. Тина воспользуется им, когда задача будет выполнена либо же в случае опасности – тогда Стив материализуется и заберет ее. Придется следить за собой, чтобы не стиснуть зубы просто так, по привычке.

– Прислуги у него больше, чем у Руческела. И охранники нормальные, не наркоманы. Учти это.

У Тины еще некоторое время назад возникло подозрение, что Гонщик, быть может неосознанно, тянет время, не желая отпускать ее одну.

– Пойдем? По-моему, пора.

– Ладно. – Он взял ее за руку, и вид изменился: теперь они смотрели на испещренную проталинами весеннюю равнину с высоты третьего этажа.

Оба присели, прячась за парапетом лоджии. Тина была в тергаронском маскировочном костюме, Стив – в грязно-белом комбинезоне, который не выделялся на фоне снега, но здесь вполне мог привлечь внимание.

– Смотри, как небо мерцает, – шепнул он. – Силовое поле, а снаружи незаметно.

– Тем больше вероятность, что нас тут не ждут.

– Генлаор всегда чего-нибудь ждет, – усмехнулся Стив. – Он трус, но умеет это скрывать.

Надев наушники, приложил к зеркальной двери коробочку фонендоскопа и вскоре сообщил:

– Там никого. Пошли.

Любимая гостиная Генлаора представляла собой обширный зал с настоящим камином, уютной мягкой мебелью, деревянными стенными панелями и полотнами древних живописцев в невидимых силовых футлярах. Запрокинув голову, Тина улыбнулась:

– Какой тут чудесный потолок!

Под потолком проходили, пересекаясь, тонкие балки, украшенные резьбой; к ним крепились старинные светильники и декоративные позолоченные цепи с драгоценными подвесками.

– Гм… Слишком вычурно.

– Зато удобно, – подмигнула Тина.

Подпрыгнув, она ухватилась за балку, подтянулась и распласталась на решетке. Балки на поверку оказались очень прочными и вполне выдерживали ее вес. Стив помахал рукой.

– А ты здорово прыгаешь! Сюда идут, пока.

Он исчез. Шаги приближались, дверь приоткрылась. Человек заглянул в комнату и, не обнаружив ничего любопытного, удалился. Тина знала, что разглядеть ее снизу непросто – в своем костюме она почти сливалась с расписанным под мрамор потолком, разве что кто-нибудь начнет присматриваться… но она нарочно выбрала затененный угол. Теперь дело за тем, чтобы дождаться хозяина. Комната не выглядела заброшенной: в камине тлели угли, на подлокотнике кресла стоял пустой бокал. И Гонщик, и Тина были готовы к тому, что охотиться за информацией придется не один день, и она заранее запаслась терпением.

Спустя два часа появился робот и унес бокал. После этого в течение трех часов ничего не происходило. Тина ждала. За окнами начали сгущаться холодные сумерки. Когда небо из бледно-розового стало сиреневым, с тихим шелестом опустились жалюзи – сработала автоматика. Дверь опять открылась. Вспыхнули светильники, заискрились в их свете прозрачные цветные подвески. В зал вошел человек в сопровождении робота. Сверху Тина не видела его лица – только густую шапку темных, с проседью, волос, чуть покатые плечи, руки в белых медицинских перчатках. Она смогла определить, что он выше Генлаора. Вошедший тяжело опустился в кресло перед камином, робот бросил на догорающие угли охапку дров и поднес к ним один из своих манипуляторов – вспыхнуло пламя.

– Это же дурной тон – вот так топить камин! – печально пробормотал человек в кресле.

Тина напряглась: голос Виллерта Руческела. Спохватившись, включила обе видеокамеры (одна укреплена на шлеме, другая на плече) и для страховки отдельное звукозаписывающее устройство. Но Руческел не произнес больше ни слова. Зал наполнился густым ароматом пахучей гинтийской древесины. Еще через полчаса Виллерту принесли ужин – на сей раз не автомат, а живая горничная.

– Кто же наливает шиайтианскую румсу в хлиоритовый бокал? – спросил он с кротким упреком. – Для румсы нужен хрусталь или в крайнем случае стекло… И сервировать ты, деточка, не умеешь! Разве это – бутерброд? Ай-яй-яй-яй-яй! Я бы на месте Генлаора выкинул тебя обратно на ту помойку, где ты валялась до того, как поступила на службу в «Галактический лидер». – Его голос звучал мягко и снисходительно. – Ничего-то ты не умеешь! А плакать зачем? Ну-ну, не обижайся, я ведь пошутил. Обыкновенная добрая шутка. Давай-ка теперь поухаживай за мной, а то ведь я калека, сам кушать не могу… Оба запястья сломаны.