Читать книгу "Лед - Бернар Миньер"

Чтобы избавиться от оставшегося на коже ощущения чего-то вязкого и липкого, ей пришлось долго стоять под душем.

Диана не понимала, как себя вести. Всякий раз, собираясь поговорить с Ксавье, она вспоминала странный заказ на ветеринарные анестетики, и ей становилось не по себе. Вдруг она угодит прямо волку в пасть? Ей никак не удавалось добиться верного изображения, как в картинке формата 3D, где вид меняется, когда ее чуть повернешь. Какова же во всем этом роль психиатра?

Исходя из сведений, которыми располагала Берг, Ксавье находился в том же положении, что и она. Ему было известно от сыщиков, что кто-то из института причастен к убийствам, и он пытался доискаться, кто именно. Но у него имелась фора, доктор знал много такого, что не было известно ей. С другой стороны, за несколько дней до убийства коня он заказал лекарства для усыпления лошадей. Она все время возвращалась к той же точке. Имелись две абсолютно противоположные гипотезы, и обе были основаны на фактах. Мог ли Ксавье заказать лекарства, не зная, на что они пойдут? Но в таком случае имя заказчика должно было появиться в его личном расследовании. Диана ничего не понимала.

И кто такие Ирен Циглер и Гаспар Ферран? По всей видимости, они как-то связаны с лагерем «Пиренейские серны». А Лиза Ферней?.. Пожалуй, отсюда и надо начинать. Единственная конкретная версия касается старшей медсестры.

Сервас вошел в хижину Шаперона. Макушкой он касался потолка, скат крыши был очень низкий. В глубине комнаты стояла неубранная кушетка с белыми простынями, коричневым покрывалом и грязной подушкой. Труба большой печки уходила в потолок, рядом виднелась куча дров. В углу раковина, под окном маленький столик. Газовая плитка, наверняка подсоединенная к баллону. На столике рядом с бутылкой пива и полной окурков пепельницей лежал журнал с кроссвордами. В комнате остро пахло потом, дымом, табаком и пивом. Никакого душа тут не наблюдалось. Интересно, как же мылся Шаперон?

Вот что осталось от четверки мерзавцев: два трупа и этот вонючий бедолага, который, как крыса, зарылся в нору.

Сервас открыл шкафы, провел рукой под матрасом, обшарил карманы куртки, висевшей у двери. Там были ключи, кошелек и бумажник. Сервас открыл бумажник: удостоверение личности, чековая книжка, карта медицинского страхования и «Виза», чеки «Америкэн экспресс». В кошельке лежали восемь сотен евро купюрами по двадцать и пятьдесят. В ящике стола обнаружилось оружие и патроны.

Сервас вышел из комнаты.

Меньше чем через десять минут все были на местах. Десять человек рассредоточились вокруг хижины, шестеро заняли стратегически удобные позиции в верхней части долины, чтобы была видна тропа, на которой появится Циглер. В своих пуленепробиваемых жилетах они походили на фигурки, собранные из детского набора «Playmobil». Сервас и Эсперандье остались в домике с Шапероном.

— Да пошли вы все, — сказал мэр. — Плевать я на вас хотел. Если у вас ко мне ничего нет, то я ухожу. Вы не можете удерживать меня насильно.

— Как вам будет угодно, — отозвался Сервас. — Хотите кончить, как ваши дружки, — вперед! А вот оружие у вас отберут. Как только вы сделаете шаг отсюда, то окажетесь без прикрытия. Шпионы, потерявшие его, называют это «оказаться на холодке».

Шаперон бросил на Серваса ненавидящий взгляд, прикинул все «за» и «против», пожал плечами и уселся на кушетку.

9.54. Самира доложила, что Циглер выехала из дома.

«Не спешит, — подумал Сервас. — Знает, что у нее весь день впереди. Ей надо подготовиться к нанесению удара».

Он взял «уоки-токи», предупредил всех, что объект отбыл, потом сварил себе кофе.

10.32. Сервас выпил третью за день чашку кофе и выкурил, несмотря на протесты Эсперандье, пятую сигарету. Шаперон за столиком раскладывал пасьянс.

10.43. Самира доложила, что Циглер остановилась, чтобы выпить кофе и купить цветы.

— Цветы? В цветочном магазине?

— Ясное дело, не в мясной лавке.

Она их вычислила…

В 10.52 оказалось, что Ирен двинулась в сторону Сен-Мартена. Чтобы добраться до места, где находилась хижина, надо было проехать по дороге, соединяющей Сен-Мартен и городок, где жила Циглер, потом свернуть направо, на второстепенную дорогу, ведущую к югу, и по лесной тропе углубиться в горный район с пропастями, крутыми утесами и дремучим лесом, оттуда дорога уже выведет к долине.

— Куда ее понесло? — спросил Эсперандье, когда миновало одиннадцать. За час они не произнесли и трех фраз, если не считать телефонных переговоров с Самирой.

«Хороший вопрос», — подумал Сервас.

11.09. Самира сообщила, что Циглер не свернула направо, а продолжает двигаться к Сен-Мартену. Она ехала не сюда… Сервас выругался и вышел подышать свежим воздухом.

Из леса вышел Майяр, подошел к нему и спросил:

— Что делаем?

— Ждем.

— Она на кладбище, — выпалила в трубку Самира в 11.45.

— Что? Какого черта ее туда понесло? Она пытается избавиться от слежки. Циглер вас обнаружила!

— Похоже, нет. Она делает странные вещи…

— Какие?

— Зашла в склеп и не выходила оттуда минут пять. Цветы, наверное, предназначались для кладбища. Она вышла без них.

— Склеп фамильный?

— Да, но не ее семьи. Мне отсюда видно. Это склеп Ломбаров.

Сервас вздрогнул. Он не знал, что у Ломбаров есть склеп в Сен-Мартене. Сервас вдруг почувствовал, что ситуация выходит из-под контроля. Было в этом деле некое мертвое пространство, которого он не разглядел. Ведь все началось с коня Эрика Ломбара, потом следствие временно отклонилось в сторону и сосредоточилось на трио Гримм — Шаперон — Перро и на самоубийствах подростков. Теперь в игру снова неожиданно вступила карта Эрика Ломбара. Что все это значит? Что делала Ирен Циглер в фамильном склепе Ломбаров? Сервас больше ничего не понимал.

— Ты где? — спросил он в трубку.

— Пока на кладбище. Она меня видела, поэтому в дело вступили Пюжоль и Симеони.

— Сейчас приеду.

Мартен вышел из хижины, прошел по тропе до лесной дороги и свернул направо в чащу. Потом он нырнул под заснеженные ветки, закрывавшие джип, и сел за руль.

Был уже полдень, когда Сервас подъехал к кладбищу. У входа его дожидалась Самира Чэн. Несмотря на холод, на ней была легкая кожаная куртка, очень короткие шорты поверх темных колготок и изрядно поношенные коричневые армейские ботинки. Вылезая из машины, Сервас услышал музыку, гремевшую у нее в наушниках. Покрасневшее на морозе лицо под шапочкой напомнило ему одно странное создание, которое он видел на экране. Марго как-то раз затащила отца на фильм, где было полно всяких эльфов, магов и волшебных колец. Увидев, что на ее фуфайке изображен череп, Сервас нахмурился: вот-вот, как раз кстати. Она больше походила на осквернительницу могил, чем на сыщика.