Читать книгу "Игра теней - Петр Катериничев"

Патруль-облава, смех, да и только… Мне с ребятами через день на караван идти, а этот… Напугал я его малехо… Самую что ни на есть малость… Прокурорского — как палкой сдуло. Алиханов ко мне с бутылкой, за жизнь поговорить… Ну я и его послал… Отстали. Сам дурак — не подумал сразу: чего это вдруг один цепкий, другой — ласковый… Потом уразумелось. Алиханов с духами подторговывал, им — «Калашниковы», от них — наркоту… А я с пацанами — сильно злой до караванов оказался… В рейд пошли — в аккурат на засаду попали… Из отделения — трое; пацаны меня на себе выволокли, позвоночник мне задело… Ну а я — нет чтобы шлангом прикинуться, а потом тихариком гниду этого, майора, в расход списать, распрягся сразу… Все ему и сказал… Дурак… Очень за ребят обидно было…

В госпиталь попал, в дивизионный… И сплю сутками, глюки ловлю… Месяц, другой… А тут — медбратик задержался, я ж чуть спинку чугунную не изгрыз — так приложило… К утру — глаза шарами, пальцы — болтали, криком орать готов…

Заявляется «однополчанин» — Тимур Алиханов собственной персоной… Усики тонкие над губой, морда до синевы выбрита. В академию направили, это он со мной как с землячком поделился… а я лежу — ртом воздух хватаю, как рыба… Понял все…

Это он на меня «убитого» пришел посмотреть… Сказал напоследок: «Слова — это тоже дела. А в словах ты невоздержан. Был. Выйдешь отсюда — говори что хочешь…

В сумасшедшем доме всех выслушают». И — ушел.

— Слезть не пытался?

— Бесполезно. У этого майора врач был на жалованье. Или — на крючке, хрен его знает. Полгода я там пробыл… Дозу подняли до таких небес…

— Сволочь!

— Это ты слишком ласково… Позвоночник мне поправили, а душу — поломали…

— Ты все это время — на игле?..

— Почему — все… В Союз вернулся, сразу в бригаду попал — нужно было как-то на «дурь» зарабатывать. Сначала — катраны[7]выставляли, те, что без авторитетных «лицензий». Катал кидали на раз… Повязали нас скоро — тогда не теперь, бригады хлипкие были, да и не столько, на виду все. Потянул я пятерочку по совокупности: вымогательство и употребление без цели сбыта, «откинулся», огляделся…

— От иглы-то отвык, поди…

— Дрон… Ты ведь не ширялся никогда…

— Не-а. И не хочу.

— От иглы после такой практики отвыкнуть… Меня там трижды сухой кумар доставал… А как вышел… Тебе не понять: вижу ширового какого или даже мальца под легким кайфом — пот прошибает, в горле сохнет… Но попервости я поостерегся: дельце у меня осталось, и передоверить — некому…

— Землячок?

— Ну да. Дошел до меня слух — в Таджикистане он объявился, да большим чином, да богатым дядей… Ташкент уже тогда там водицу мутить начал… Денег я с лохов чуток скачал, да и подался на юга… Сам понимаешь, себя жалко, да уже вроде как крест, а ребят тех убитых, Получается, я не уберег…

— Ты же понимаешь…

— Понимаю… Все понимаю… А только исправить уже ничего нельзя. Кроме как эту сволочь, что на крови отъелась, в преисподнюю командировать… Как там в песне пелось? «Билет в один конец…»

Тор затянулся несколько раз, не отрывая сигарету от губ…

— Как я к нему подбирался — отдельная история, да и длинная. Только нашлись люди, кому этот Тимурчик поперек дороги, поспособствовали… Короче, вылетел он из окна двадцатого этажа в оч-ч-чень солидном здании в Алма-Ате… Я его спиной вперед кинул, чтобы глаза видеть… Ох и воняло же от него…

— Как сам ушел?

— Легко. Как и вошел. Но из «города яблок» слинял немедля. Друзья обиженные или недруги, меня им укатать — даже и не работа, как муху раздавить… Ну а потом — все по накатанной… Вот только раз под землю залез — и поехало… Я у диггеров «без крыши» считаюсь, только такие «сталкерами» становятся. У меня как «сухой» период бывал и без кумара — я и ходил под землей. Вот и вся история.

Тор докурил третью сигарету до фильтра, забычковал о стену:

— Блин… Что-то раздергался я от рассказа… Надо бы добавить.

— Хозяин барин. Только… Тор, ты сегодня не сталкер, а про-вод-ник.

— Да не переживай, я «обманку» сделаю. Водичка есть? Достаю ампулку из аптечки первой помощи: «вода для инъекций».

— Вот и ладушки… — Тор добирает из бережно запечатанной початой ампулы морфий, но чуть-чуть, из другой — воды, пока шприц не наполняется. Легко находит вену, укалывает, впрыскивает содержимое. Дыхание его становится ровным и спокойным.

— Забайкальский округ к войне готов? — спрашиваю я.

— Как юный пионер. «Трехлинейку» доверишь, начальник?

— С «трехлинейками» на складе туго было. Дефицит. Только в нагрузку к «трехдюймовкам». — Подаю Тору «буллап». — Это тебе по руке будет.

Сталкер примеривается к оружию:

— Мне бы «Калашников»… Там пуля тяжелее.

— А по мне бы — вовсе не стрелять.

— Да ты пацифист…

— Скорее — солдат-миротворец.

— Ну что, двинули, миротворец? Что нам здесь нужно?

— Действующий командный пункт или узел связи…

— Если памперс не идет к младенцу, младенец идет к памперсу!

— Если ходить умеет. Сигнализация здесь мудреная?

— Хм… Нужно поступать не просто, а очень просто! — Не успел я предупредить его движение — Тор махнул кирочкой и разом перерубил все провода вдоль стены! Объяснять ему, что, если объект действующий, «ремонтники» будут здесь через минуту максимум, — поздно! Э-эх… Чему быть — того уж не воротишь!

Как говаривал Наполеон, главное — ввязаться в драку… Даже если он этого не произносил, для нас уже без разницы. Драка пошла!

Зеленое освещение начинает медленно затухать. В убывающем свете успеваю открыть дверь в бесконечный коридор, выхватить два «кедра»…

— Веселись, негритянка! — азартно кричит Тор, передергивая затвор.

Коридор погружается во тьму. Кромешную.

Глава 46

На экране монитора проступает изображение.

— Похож… Очень похож… Но — не он. У тебя курят? — Эрик вопросительно смотрит на брата. С видом человека, занимающегося постоянно исключительно созданием двойников Президента. В требуемом количестве и со знаком качества.

Ориентация у него, конечно нетрадиционная, а характер есть.

— Можешь курить, пить, колоться, трахаться… Делай что хочешь — мне нужно, чтобы получился ОН!

— Эка ты о художниках скверно думаешь. — Эрик закупил сигарету с ментолом, вывел на монитор имеющиеся в компьютере программы. — Да у тебя тут последнее слово науки и искусства…

— Осталось только талант приложить.