Читать книгу "Исчезнувшая - Гиллиан Флинн"

А потом мы очень быстро вернулись домой, к Бликеру, который сидел в гостиной и наблюдал за нами блестящими глазами. На улице, по ту сторону занавесок, сияли прожекторы телевизионщиков, заливая комнату странным оранжевым светом. Казалось, будто горят свечи. Очень романтично. Эми выглядела красавицей. Я ненавидел ее. Я ее боялся.

— Мы не можем спать в этом доме… — начал я.

— Я хочу остаться здесь. — Она взяла меня за руку. — Хочу остаться с моим мужем. Хочу дать тебе шанс стать тем мужем, каким ты хочешь быть. И я прощаю тебя.

— Прощаешь меня? Эми, почему ты вернулась? Из-за моего интервью? Из-за видео?

— Разве ты не этого хотел? — ответила она. — Ты же сам записывал видео. Ролики были великолепны. Они напомнили мне то, что было между нами когда-то, особенное, личное.

— Но я просто говорил слова, которые ты хотела бы услышать.

— Я знаю. Это подтверждает, что ты все-таки хорошо меня изучил. — Эми прямо лучилась от счастья. Бликер принялся тереться о ее ноги, выписывая восьмерки и оглушительно мурлыкая. — Подумай об этом, Ник. Сейчас мы знаем друг друга лучше, чем кто бы то ни было в мире.

Положа руку на сердце, это чувство порой и меня посещало в минувшем месяце, в те мгновения, когда не хотелось убить Эми. Оно приходило неожиданно и некстати — то среди ночи, когда я поднимался, чтобы отлить, то утром за завтраком, перед тарелкой с хлопьями. Я испытывал вдруг восхищение и, более того, нежность по отношению к жене — такое тепло где-то внутри, в глубине живота. В точности угадать, что я захочу прочесть в тех записках, снова меня охмурить и даже предвидеть все мои ошибочные ходы… Эта женщина чертовски хорошо меня знала! Я все это время считал, что мы чужие. Раньше я полагал, что мы почти незнакомы, а оказывается, мы интуитивно изучили друг друга до последней клетки тела.

Есть в этом какая-то жуткая романтика. Романтика катастроф.

— Мы не сможем забыть все, что было между нами, Эми.

— А не надо думать о том, что было. Давай посмотрим, что есть сейчас. Ты любишь меня и не намерен повторять ошибки. Никогда.

— Ты сумасшедшая! Нет, ты правда чокнутая, если думаешь, что я останусь с тобой. Ты убила человека! — воскликнул я, отворачиваясь, но вдруг вообразил ее с ножом в руке и злобно сжатыми губами — ведь я ей не подчиняюсь.

Я тут же встал так, чтобы видеть Эми. К моей жене спиной лучше не поворачиваться.

— Чтобы спастись от него, — сказала она.

— Ты убила Дези, чтобы создать новую историю, чтобы вернуться в образе всеми любимой Эми и не нести ответственности за содеянное. Неужели не видишь иронии, Эми? Ведь ты всегда именно это во мне ненавидела — нежелание нести ответственность за свои проступки. Разве я не прав? Ну ладно, я получил довольно приключений на свою задницу, и вполне заслуженно. А как насчет тебя, Эми?! Ты убила человека. Человека, который, насколько я понимаю, любил тебя и помогал, а теперь хочешь, чтобы я занял его место — любил тебя, и помогал, и… Нет, я не могу. Я не могу на это пойти. Нет.

— Ник, ты делаешь выводы из непроверенной информации, — возразила она. — Меня это не удивляет, учитывая, сколько ходит сплетен. Но мы не должны реагировать на слухи, если хотим вместе жить дальше. А ведь мы хотим, да, Ник? Вся Америка хочет, чтобы наша история продолжалась. Весь мир хочет знать, что будет. А Дези плохой парень. Никому не нужны сразу два плохих парня. Ник, люди хотят любить тебя. Ты можешь оправдать их надежды лишь одним способом — остаться со мной. Другого пути нет.

— Расскажи мне все про Дези. Он помогал тебе с самого начала?

Эми вспыхнула. Ну как же, я предположил, что она нуждалась в помощи мужчины! Хотя яснее ясного, что нуждалась.

— Конечно нет! — воскликнула она.

— Тогда расскажи мне все. Ничего нет плохого в том, чтобы полностью мне довериться, потому что мы не сможем пойти дальше, если не откажемся от вымысла. Иначе я буду сопротивляться на каждом шагу, даже против своего желания. Я знаю, что ты все продумала, и не стану ловить тебя на противоречиях — я устал от попыток разгадать твои мысли, да и не нужно мне это. Просто я хочу знать, что на самом деле произошло. Эми, я оказался в шаге от камеры смертников. Благодаря тебе моя жизнь теперь вне опасности. Я искренне благодарен — слышишь? — тебе. Я говорю спасибо вслух, чтобы ты потом не назвала меня неблагодарным. Но я должен знать правду. И ты понимаешь, что я должен ее знать.

— Раздевайся! — приказала она.

Прежде всего Эми убедилась, что я не припрятал подслушивающее устройство. Я разделся перед ней до нитки. Она внимательно осмотрела меня, провела ладонью от подбородка к груди, потом по спине. Огладила мои ягодицы и сунула руку между ногами, на миг захватив мошонку и вялый член. С любопытством глянула, не произойдет ли чего? Ничего не произошло.

— Ты чист, — кивнула она, по всей видимости полагая, что пошутила, цитируя фильмы, которые мы когда-то смотрели с ней, умирая от хохота. Но я промолчал, и Эми отступила на шаг, заметив: — Мне всегда нравилось смотреть на тебя голого. Я просто таяла от счастья.

— Ни от чего ты не таяла, — буркнул я. — Мне можно одеваться?

— Нет. Не хочу думать о том, что в манжетах или штанинах могут прятаться «жучки». Кроме того, мы пройдем в ванную и включим душ. Это на тот случай, если прослушка где-то в доме.

— Ты насмотрелась детективных сериалов.

— Ха! Вот уж не думала, что услышу это от тебя.

Итак, мы заперлись в ванной и пустили воду. Вода брызгала на мою спину и на блузку Эми, пока она не отбросила ее прочь.

Она стянула всю одежду в манере веселого стриптиза и отправила ее в угол, продолжая улыбаться. Такую же игру она вела при первой нашей встрече — когда же это закончится?! После повернулась ко мне. Я ждал, что она закинет волосы за спину привычным движением, но они оказались слишком коротко обрезаны.

— Теперь мы равны, — проговорила она. — А то как-то нечестно стоять одетой перед тобой.

— Я думал, мы оставили условности в прошлом, — отозвался я.

«Смотри ей в глаза, и только в глаза. Не вздумай касаться ее. Не позволяй притронуться к тебе».

Она положила ладонь мне на грудь. Струйки воды сбегали между ее грудями. Эми слизнула капельку с верхней губы и улыбнулась. Раньше она терпеть не могла брызги из душа. Ей не нравилось прикосновение воды к коже, не нравилась влага на лице… Я знал это, поскольку мы прожили в браке пять лет и я много раз пытался заигрывать с ней в душе, но всякий раз натыкался на отказ: «Понимаю, Ник, что тебе это кажется сексуальным, но мне не нравится. Это из тех вещей, которые люди придумали для кино». Сейчас Эми выказывала полную противоположность самой себе, будто забыла, насколько хорошо я помню ее привычки. Я отодвинулся:

— Расскажи мне все, Эми. Но для начала ответь: был ли ребенок?

Ребенок оказался ложью. Именно это известие расстроило меня больше всего. Осознание того, что моя жена — убийца, пугало, вызывало отвращение, но знать, что о беременности она наврала, было совершенно невыносимо. Ребенок — ложь, боязнь крови — ложь. В прошедшем году моя жена почти все время обманывала.