Читать книгу "Дорога ветров - Тэд Уильямс"

— А сам Моргене дает ответ?

— Нет, — Бинабик покачал головой. — Как я говаривал, мудрые имеют знание, что одни такие вопросы не имеют истинных ответов. Жизнь вся целиком является сборником таких вопросов, и ответы на них мы каждый раз все до одного отыскиваем с самостоятельностью.

— Хоть бы один раз, Бинабик, ты сказал мне, что на какой-то вопрос ответ есть. Я устал все время думать.

Тролль засмеялся.

— Наказание за то, что ты рожден… нет, так будет слишком сильно сказать. Наказание за то, что ты с истинностью жив — в этом будет справедливость. Добро пожаловать в таком мире, где все имеют приговор каждый день думать, удивляться и ничего не знать с очень хорошей уверенностью.

Саймон фыркнул.

— Ну, спасибо.

— Да, Саймон, — странная мрачная серьезность была в голосе Стренгьярда. — Добро пожаловать. И я молю Бога, чтобы однажды ты обрадовался, что тебе не просто было принимать все эти решения.

— Как это может быть?

Стренгьярд покачал головой:

— Прости меня, что я говорю то, о чем вечно брюзжат старики, не… ты увидишь сам.

Саймон встал.

— Очень хорошо. Теперь, когда у меня от ваших наставлений голова пошла кругом, я последую примеру Слудига: с отвращением уйду отсюда и постараюсь заснуть. — Он положил руки на плечи Бинабика и повернулся к архивариусу, который благоговейно укладывал манускрипт обратно в сумку. — Спокойной ночи, отец Стренгьярд. Берегите себя. Спокойной ночи, Бинабик.

— Спокойной ночи, Саймон-друг.

Пока Саймон шел к тому месту, где раньше устраивался на ночлег, он еще слышал тихие голоса священника и Бинабика. Почему-то он чувствовал себя в большей безопасности от сознания, что такие люди бодрствуют.

Деорнот закончил свои приготовления в последние мгновения перед рассветом. Меч его был дважды наточен. Он пришил несколько бляшек, оторвавшихся от кольчуги — от работы с выточенной из гвоздя иглой до боли сводило пальцы — и старательно счистил грязь с сапог. Теперь надо было либо снять сапоги и остаться босым, не считая намотанных на ноги тряпок — а это чертовски холодно — либо снова надеть сапоги и до самого боя сидеть на одном месте. Один единственный шаг по грязным развалинам, в которых расположился лагерь, разумеется, сведет на нет всю его тщательную работу. Лед будет достаточно скользким и без грязи, которая прилипнет к его подметкам и сильно ухудшит дело.

Небо начинало бледнеть. Деорнот слушал тихую песню своих людей. Ему никогда не приходилось сражаться бок о бок С ними до вчерашнего дня. Без всякого сомнения, они были настоящей армией оборванцев — многие никогда раньше не держали в руках меча, а другие были так стары, что уже многие годы не проходили ежегодного смотра годных к службе. Но необходимость защищать собственный дом может превратить даже самого кроткого фермера в опасного врага, а этот голый камень был домом для многих из них. Люди Деорнота, направляемые теми, кто когда-то уже служил в армии, исполняли свой долг храбро — действительно очень храбро. Он только хотел бы, чтобы их ожидала хоть какая-нибудь награда, кроме предстоящей новой резни.

В это время по грязи зачавкали лошадиные копыта, и тихий разговор вокруг него замер. Деорнот повернулся и увидел группу всадников, спускающуюся по тропе, ведущей к лагерю. Первым среди них был высокий человек на каштановом жеребце; плащ его развевался на сильном ветру. Джошуа был готов выступить. Деорнот вздохнул, встал, махнув остальным своим людям, и схватил сапоги. Время витания в облаках прошло. Стараясь подольше оттянуть момент обувания, Деорнот пошел, чтобы присоединиться к своему принцу, все еще держа сапоги в руках.

Сначала второй день сражения не Принес с собой неожиданностей. Как и предрекал Слудиг, это была кровавая работа: грудь в грудь, меч к мечу. Когда солнце немного поднялось над горизонтом, лед уже покраснел, а там, где битва была потише, вороны уже приступили к своей страшной трапезе.

Уцелевшие в этой битве потом дадут ей много названий. Для Джошуа и его окружения это была осада Сесуадры. Для эркинландских отрядов Фенгбальда она звалась бой в долине Стефлода, для тритингских наемников — Битва Скалы. Но большинство вспоминавших этот день — а никто не мог вспомнить его без содрогания — называли ее Битва на стеклянном озере.

Все утро битва переливалась взад и вперед по ледяному рву Сесуадры, временное преимущество получали то одна, то другая сторона. Сначала эркингарды, помня о своем вчерашнем позоре, начали такую сильную атаку, что не сумевшие устоять защитники Сесуадры были отброшены к собственным баррикадам. Они были бы побеждены, если бы вперед не выехал Джошуа на огненном Виньяфоде с группой тритингов Хотвига. Это вызвало замешательство в радах эркинландеров, и они не сумели в полной мере воспользоваться своим преимуществом. Стрелы, старательно собранные Фреозелем и другими защитниками, целыми роями летели со склонов горы, и наряженные в зеленую форму гвардейцы вынуждены были отступить, выжидая, покуда у осажденных кончится запас метательных снарядов. Герцог Фенгбальд в развевающемся красном плаще ездил по чистому отрезку льда в середине озера, размахивал мечом и жестикулировал.

Его войска предприняли новую атаку, но на этот раз защитники были готовы к ней, и волна верховых эркинландеров разбилась о бревенчатую баррикаду. Небольшой отряд, неожиданно спустившийся с горы, прорвал зеленую линию и глубоко врезался в войско Фенгбальда. Они не были достаточно сильны, чтобы расколоть отряды герцога, иначе битва могла бы пойти совсем по-другому, но после того как отряд отступил, понеся большие потери, стало ясно, что у фермеров Деорнота тоже поприбавилось решительности. Они поняли, что сражаются с гвардейцами почти на равных, и не собирались отдавать свой дом мечам короля, не спросив за это кровавой цены.

Солнце достигло вершин деревьев, его лучи только начали освещать противоположную сторону долины. Лед снова покрывала густая пелена тумана. В мглистой дымке бой становился все отчаяннее, потому что люди сражались не только друг с другом, но и с предательским льдом. Обе стороны, казалось, решили покончить с этим до наступления ночи; вопрос кто кого должен был быть решен раз и навсегда. Судя по количеству неподвижных фигур, распростертых на льду, почти не оставалось сомнений, что к полудню останется немного защитников Сесуадры, которые будут присутствовать при окончательном разрешении этой проблемы.

В течение первого часа после восхода солнца Саймон забыл о Камарисе, о Престере Джоне и даже об Узирисе Эйдоне. Он чувствовал себя кораблем, захваченным яростным штормом, но волны, грозившие утопить его, имели человеческие лица и сжимали в руках острые клинки. Сегодня уже не было смысла держать троллей в резерве. Джошуа понимал, что Фенгбальд будет просто бросать свои отряды на защитников Сесуадры до тех пор, пока они не будут повержены, так что не стоило и пытаться удивить кого-нибудь. В сегодняшнем сражении не было ни порядка, ни дисциплины — только оборванные знамена да отдаленные звуки рога напоминали о присутствии каких-то военачальников. Армии сходились в яростном бою, вцепляясь друг в друга, как утопающие, потом снова расходились, чтобы отдохнуть перед следующей волной, оставляя на затянутом туманом льду тела сотен погибших. Когда атака эркингардов прижала защитников к баррикаде, Саймон увидел тролля-пастуха Сненека, которого копье противника выбило из седла и пригвоздило к бревенчатой стене. Хотя тролль, безусловно, был уже мертв или умирал, закованный в латы гвардеец выдернул свое копье и снова ударил сползавшее по стене тело, крутя пикой, как будто убивал докучливое насекомое. Разъяренный Саймон пришпорил Домой, проведя ее через брешь в людской свалке, и со всей силой, на которую был способен, ударил гвардейца мечом, чуть не отрубив ему голову. Человек упал на лед, кровь фонтаном била из раны. Саймон нагнулся, схватился одной рукой за кожаную куртку Сненека и поднял его с земли, почти не почувствовав веса. Голова тролля безжизненно болталась, невидящие глаза были широко раскрыты. Саймон прижал к себе маленькое коренастое тело, не обращая внимания на текущую в седло кровь.