Читать книгу "Фактор Ясеня (фрагмент) - Павел Андреевич Кузнецов"

и остались. Только ху… то есть поля отрастили на недосягаемую величину».

По стае прошлась волна фырков, так девчонки выражали своё отношение к последней фразе. Но понимали, что я прав, а потому не делали резких движений и вообще старались лишний раз не отсвечивать. Пусть они и не разбирались особо в психологии внешников, но вот психологию псионцев знали. И отлично понимали, что раз я выдаю себя за одного из них, проблема заложника поднята не будет в виду её полной бесперспективности. Псионцу плевать на какую-то там принцесску непонятной тьмутаракани. Ну, грохнут её в процессе разборки – туда ей и дорога. При таком ракурсе взгляда проблема выживания принцессы становилась задачей номер один не для спасающей стороны, а для стороны удерживающей, ибо зачем они тогда её похищали? Их степень заинтересованности в принцессе оказывалась несопоставимо выше таковой для отморозка-мечника.

Секунды текли, складываясь в минуты – а для меня каждая выигранная минута была на вес золота. На четвёртой минуте на подлёте замаячили мои катера с тяжёлой артиллерией. Девчонки появились без брони, её с успехом заменяли дройды, которых они принялись сноровисто ссаживать с транспортной аппарели. К пятой минуте шатл псионца оказался взят в кольцо дройдов, и уже они врубили поле, я же «от нечего делать» стал сбивать выступающее из обшивки оборудование. «Хрясь!» - прочь отлетела мощная антенна гиперсвязи. «Блям-ц!» - за ней последовала решётка с эмиттерами маломощного защитного поля. «Хр-р-р!» - подломились передние опоры. Задние пока стояли, ибо если их завалить, шатлу будет проблематично взлететь, а так всё в пределах заявленных правил игры. Опоры стали последней каплей для засевших на борту бойцов. Шлюз начал медленно открываться.

Дальше начиналась вилка. Был вариант ворваться внутрь и всех перебить, спасая принцессу, но мечник мог спутать все карты. Его следовало вывести из игры, а значит, нужно было заставить выйти и спровоцировать на дуэль со мной. Кстати, валькирии не вызвали у противника особого удивления. Он явно воспринимал их эдакой массовкой, призванной оградить от внешнего мира, чтобы двум «избранным» не мешали предаваться благородной смертоубийственной забаве. Организация своего рода дуэльной площадки – в этом на первый взгляд и состояла их задача. И псионец купился.

Валькирии тут же сместились под защиту брони катеров. Тоже на первый взгляд грамотное решение: когда мужики разбираются, бабы, от греха подальше, не отсвечивают. Поля никого не пощадят, и опытные члены моей команды, благо, что женщины, по закону жанра должны были скрыться и не отсвечивать. На самом же деле они сейчас стремительно переодевались в тяжёлую боевую броню. Дальше наступала следующая вилка, в которой кошкам придётся сориентировать уже самим, ибо я буду занят своим противником.

Мечник вышел из шатла гордой, независимой походкой ещё одного хозяина жизни. За ним тянулся шлейф из ярких алых разрядов. Эдакий павлин с распушенным хвостом. Мне стало смешно, а кошки так и вовсе не сдерживались. Они были умными девочками, и моя аллегория про меряние кхм… полями… на глазах обретала для них новое содержание. Псионец тем временем встал напротив меня. Отсалютовал мечом.

- Я правильно понимаю, что твои не будут мешать?

- Обижаешь! - состроил я обиженную гримасу. - Нахрен мне бабы под ногами, когда мужики разговаривают? Ты там своих тоже охолони. Пусть сидят, и не высовываются.

- А эти консервы – чтобы нам не мешали?

- Да, а то налетят эти… варвары, - я скривился. - Начнут своими пукалками грозиться. Нахрен они нам нужны?

- А ты правильный мужик. Меня Литуэль зовут. Из рода Чёрной звезды, - и весомо так зыркнул на меня, словно это должно было всё сказать лучше любых слов.

Я в ответ важно покивал, признавая его солидность.

- А я, брат-мечник из рода Чёрной звезды, послал своих нахрен. Взял на той варварской планете местное имя. Я теперь Леон Познань. Леон – это лев, такой хищник там. У него ещё прайд львиц бывает. Они за него охотятся, детей растят, а он их кроет. Мне понравилось.

Мужик заржал. Ему тоже понравилось. Даже посмотрел на меня как-то иначе, с оттенком уважения.

- И поэтому баб с собой таскаешь? Типа, льви-цы? А ты юморист, как я погляжу! Хотя, чего там, удобно. Они тебе каштаны таскают, а ты сверху поплёвываешь. Мои в гареме совсем нюх потеряли. Им всё какие-то цацки или одёжки подавай. А твои, значит, сами с усами. Да ещё и в войнушку играть помогают! Где ты их набрал?

- Да там же, из местных, - пожал плечами. - У них там с нормальными мужиками проблемы. Я как полями такую львицу приласкаю, она на всё согласной становится. Таких же, как мы – в галактике больше нет.

Моё довольное подмигивание было встречено собеседником таким же довольным оскалом. Он знал, как ласкать полями, и какие преимущества это даёт в борьбе за самок. Тёртый калач, мой собеседник, и тем необычней, что не заподозрил в валькириях валькирий. Не иначе, сказалось шаблонное мышление. Ну откуда здесь, в сердце Конфедерации, взяться этим бешеным воительницам?! Да ещё и в обществе мужика-мечника?

- Слушай, Леон. Я с тобой буду драться. Ты в своём праве. Только давай договоримся. Если сделаешь меня – перетащи на корабль. Я тут по делам рода, мне ещё с планеты товар вывозить. За ним могут местные припереться, так что пусть твои сразу поля снимают и мой корабль выпускают.

- Без проблем, брат-мечник из рода Чёрной звезды. Тогда и ты меня моим львицам отдай, перед тем, как взлетать. Сейчас, я только с ними свяжусь, чтобы и при том, и при том раскладе сразу поля снимали. Я просто думал – тебе важней защита от местных…

- Нет, мне на местных насрать. Мои на орбите, если что, помогут прорваться.

- Ну на том и порешили, - я демонстративно вытащил информационный терминал, ткнул голограмму, с нотками альфа-самца в голосе обозначил расклады, выслушал ответ, и только потом поднял на противника взгляд.

- Слушай, они говорят, что-то местные нехорошо шевелятся. Ты им что, так сильно хвост прищемил? Сразу бы сказал!

- Я говорил, но ты не слушал.

- Ладно, тогда давай начинать. Чем быстрей начнём, тем быстрей… кончим, - и я заразительно заржал дурацкому каламбуру. Мой оппонент поддержал ржачь.

Хотя на деле мне смеяться совсем не хотелось. Хотелось сплюнуть бредовыми словами и выражениями, и никогда их больше не произносить и не слышать. Псионцы на деле оказались ещё