Читать книгу "Злючка - Бертрис Смолл"

— Не вижу, — сухо сказала Арабелла, — какое имеет это отношение к происходящему.

— Ален — мой лучший друг, — пояснил Адриан Морло. — Я разделяю с ним все тайны и мысли, даже самые печальные.

Ты причиняешь мне огромную боль, дорогая, хотя и невольно.

Мою душу ранит то, что, когда мы любим друг друга, я не могу подарить тебе нежный цветок страсти. Со мной такого никогда не случалось. Понимаю, конечно, моей вины тут нет. Виновата ты, дорогая, но я хотел бы дать тебе неземное блаженство, потому что обожаю тебя. И тут я подумал, что, возможно, двое мужчин могут совершить то, на что не способен один. Обычно я ни с кем не делю своих любовниц, но поскольку решился на это ради тебя, любовь моя, только один человек в мире достоин такой чести — мой брат Ален. Подобно мне, он непревзойденный магистр искусств Эроса и Венеры. Вместе мы приведем тебя к вершинам экстаза, моя Белла.

Арабелла не знала, плакать ей или смеяться. Все эти месяцы она удерживала и привлекала Адриана Морло именно своей холодностью и безразличием в минуты страсти. Ей никогда не приходило в голову, что именно неспособность достичь «малой смерти» довела герцога до такого расстройства и вынудила принять столь героическое решение!

Арабелла намеревалась именно сегодня отдаться любовнику до конца, чтобы оставить у него незабываемые воспоминания о счастливых мгновениях. Конечно, внезапное исчезновение любовницы очень его огорчит. Но что ей делать сейчас?

— Милорд… — начала Арабелла, но герцог закрыл ей рот ладонью.

— Это пугает тебя, моя Белла, вижу по глазам, но не бойся. Ален и я будем нежны и деликатны, дорогая. В эту ночь ты узнаешь наслаждение, которого никогда не испытывала раньше, обещаю. — И, коснувшись ее щеки, прошептал:

— Посмотри, как она краснеет, Ален! Разве не очаровательно?

Кажется, моя Белла стыдится мысли, что придется отдать себя нам обоим!

Ален де Морло улыбнулся невероятно доброй, светлой улыбкой:

— Не смущайся, малышка. Мы не причиним тебе боли. — Он обнял Арабеллу и удивленно воскликнул:

— Как, Адриан, она дрожит! Нужно немедленно ее успокоить.

— Дай мне губы, моя Белла, — спокойно велел герцог.

Арабелла повернулась к нему, стряхнула руку Алена. Адриан страстно поцеловал ее: язык скользнул в рот, лаская розовый язычок.

Арабелла почему-то не боялась братьев, они, по-видимому, действительно не замышляли ничего дурного. Убежать она, видимо, не могла, и к тому же… как способна одна женщина любить одновременно двоих? Неужели это возможно? И делал ли это кто-нибудь раньше? Какой мужчина предложит подобное?

И какая женщина пойдет на это? Если бы она протестовала энергичнее, отказались бы они от своего намерения? Арабелла почему-то сомневалась в этом. Но, может, если она не будет сопротивляться и позволит герцогу овладеть собой до конца, то убедит этим, что Ален им в постели не нужен… тогда, наверное, Адриан отошлет брата и к тому же теперь вряд ли будет удивлен, если любовница решит оставить его.

Да, Ален, видимо, послан самой судьбой, хотя ситуация и не из приятных.

Герцог сжал ладонями лицо Арабеллы и впился в губы бешеным поцелуем, но одновременно чужие руки сжали ее полные круглые груди. Ощущение было ошеломляющим; Арабелла взвизгнула, но Ален тихо прошептал:

— Нет-нет, милая, не бойся меня! Как прелестны твои грудки! Словно зрелые осенние яблочки! — И, продолжая ласкать ее, воскликнул:

— Совершенство! Настоящее совершенство!

Арабелла не знала, было ли тут причиной его прикосновение, слова или пикантность ситуации, но почувствовала, что груди внезапно набухли и словно стали больше, вырываясь из сжимавших их ладоней.

Ален начал нежно перекатывать между пальцами соски, пощипывая их, вытягивая и придавливая большими пальцами, и Арабелла едва не вскрикнула от остроты ощущений.

Ален, прикусив зубами мочку ее уха, медленно и осторожно лизнул розовую раковину, страстно прошептал:

— Ах, моему мечу не терпится войти в твои восхитительные тесные ножны, малышка. Я с ума схожу от желания, дорогая. — И, снова поцеловав маленькое ушко, попросил:

— Уступи мне ее губы, Адриан, ведь ты уже насытился сладким медом.

Герцог неохотно отстранился:

— Я никогда не устану от поцелуев моей Беллы, Ален, как от нектара богов. Но все же оставляю тебе этот источник амброзии, брат, если обещаешь потом вернуть его.

Он наклонился и, нагнув темноволосую голову, начал сосать напряженные груди, пока Ален осыпал лицо Арабеллы жаркими поцелуями.

Она была захвачена мириадами новых ощущений. Ни один мужчина никогда не интересовался чувствами женщины в такие минуты. Целью же братьев было довести ее до наивысшего пика наслаждения, и оба, полные решимости, прилагали все усилия. Арабелла знала — на этот раз победа будет на их стороне: даже мраморная статуя не смогла бы противостоять страстному вожделению обоих красавцев.

Конечно, в этой ситуации была и смешная сторона» Адриан Морло никогда не узнает, как отчаянно она боролась с ним и с собой эти несколько месяцев, как трудно было не показывать истинных чувств. Герцог был великолепным любовником, и несколько раз Арабелла оказывалась опасно близка к тому, чтобы выдать себя. Теперь уже не казалось важным то, что она притворялась с целью удержать любовника, пока не выведает то, за чем приехала. План наконец удался; в этом Арабелла находила некоторое утешение и даже улыбнулась про себя при мысли о том, что благодаря деланной холодности оказалась в подобном положении. Но все же совесть мучила Арабеллу, особенно теперь, когда она начала терять контроль над собой.

Руки… Она больше не понимала, чьи руки ласкают каждый дюйм ее обнаженного тела. Грудь. Живот. Бедра. Ягодицы. Не было той части, которой бы они не коснулись. Арабелла словно стала куклой, беспомощной, несопротивляющейся, пока ее переворачивали, сгибали то так, то эдак, исследуя, рассматривая, гладя. Голова кружилась от поцелуев и ласк. Кожа то жестоко горела, то становилась ледяной. Арабелла тихо застонала, не в силах скрыть или сдержать наслаждение, которое ей дарили братья, и напряглась всем телом в ожидании новых восхитительных ласк.

— Ах, моя Белла, — промурлыкал герцог, заметив это, — ты начинаешь ощущать страсть, правда?

— О-о-ох, да, — выдохнула Арабелла. — Ox! Ox! О-о-ох! Д-да!

Морло, улыбаясь, прислонился спиной к пуховым подушкам и нежно привлек Арабеллу к мускулистой груди. Ален начал целовать ее плечи, грудь; губы двигались все ниже, вбирая упругую душистую плоть, язык лизал кожу, вызывая нервную дрожь. Арабелла почувствовала, как он раздвинул ее ноги, и пока герцог, почти раздавив груди, с силой сжимал упругие холмики, Ален наконец отыскал чувствительный бутон ее женственности. Арабелла гортанно вскрикнула, когда, приоткрыв мягкие трепещущие складки плоти, скрывавшие крохотную жемчужину, он коснулся ее языком, гладя напряженный камешек, медленно, настойчиво всасываясь в него, пока она не обезумела от вырвавшегося наружу подавляемого месяцами желания, окончательно забыв обо всем, не в силах сдержать ни чувств, ни рвущихся из горла криков.