Читать книгу "Джихангир-Император. Прошедшее продолженное время - Александр Петров"

– В своей квартире не держу, – ответил я. – Соседняя пустая, там она и обретается.

– Хватит дурочку валять… Ну и к чему ты нам ее показал?

– Давай всерьез. Вы знаете, что мясо, рыба, злаки, овощи, фрукты стали непригодны для питания. Также нельзя употреблять диких животных и птиц… Короче, все, кроме человечины. Люди – единственные звери, которые не впали в спячку и не содержат яд в тканях. Скоро недостаток продуктов заставит преодолеть отвращение к каннибализму и…

– Что случится? – с тревогой поинтересовался Михаил.

– Тут обнаружится, что человеческое мясо – лучшее лекарство от синдрома «Х». Если, конечно, закрыть глаза на мутации и полную невменяемость. К весне можно ждать появления целой армии монстров.

– Да, неприятно, – заметил кто-то.

– Это не самое плохое. Хуже то, что модуляция генераторов, которыми я потчую ментовских и которыми я лечил мою кошку, практически одинакова. Пока напряженность нового поля мала, мощность генераторов можно держать на уровне привычного фона. Стоит ей подняться, все будет очень плохо. К чему это приводит, вы видели.

– Волк, я тебя сейчас бить буду, – сказал Михаил, поднимаясь.

Вслед за ним поднялись Борис и Паша.

– Ну и за что? – поинтересовался я, испытывая страстное желание дернуть пистолет из кобуры.

Андрей и Васька предусмотрительно встали между Мишей и мной.

– А за то, сука, что ты не только на нас, ты на наших детей эту пакость повесил… Не прощу, сука!

– Спокойно, – приказал я, – незаметно переключая свой карманный «светлячок» на излучение, наводящее самую черную тоску. – Не будь этих генераторов, давно бы ты лежал в овраге со всем семейством. Поищи виноватого в другом месте.

Ребята сели. Михаил схватился за голову, повторяя:

– Что же делать, что же делать?

Я знал, что у него жена-красавица и трое детей, причем все девчонки. О чем он думал, догадаться было несложно.

– Знаете, мужики, зачем я держу эту кошку?

– Да пошел ты, – ответил мне Михаил, борясь с желанием забиться в угол и безысходно-долго выть.

– Спасибо. Кошку я держу оттого, что не бросаю своих.

– Гуманист, извращенец сентиментальный, – заметил Виталий. – Где потом человечину будешь брать?

– Я знаю способ, как вернуть ее в нормальное состояние. Я знаю, как пережить мор и не стать при этом монстром. Но мы не сможем помочь целому городу…

Это было моим последним воспоминанием, прежде чем я провалился в сон.

Уснуть во сне было очень странным, разглядывая странствия души старика, в которых он возвращался к каким-то своим детским впечатлениям, местам и людям, которые не существовали даже для Данилки Концепольского…»

Джек ненадолго остановился, поразмышлял о сюрреализме ситуации… Потом задумался о другом: прошли тысячелетия, канули в безвозвратное небытие целые планеты, цивилизации, народы и империи.

Но потертая жестяная ванна, желтый резиновый утенкок и подушечка из пластиковой пленки с коричневым шампунем внутри, вкупе с ощущением теплоты, комфорта и родительской заботы, из какого-то частного домашнего момента, который вскоре забыли его участники, перепрыгнули целые бездны времени и снова продолжили существование в сознании живого человека отдаленной эпохи.

Глава 23

Тайный смысл массовых умертвлений

Эндфилд продолжил воспроизведение.

«…Наутро я проснулся, чувствуя себя непривычно хорошо. Будто бы ночные воспоминания каким-то непонятным образом омолодили меня. Давно высохшие мышцы просили движения. Я поднялся, отметив, что в комнате страшный беспорядок, вещи лежат совершено не на тех местах, где я привык их держать. Я крикнул: «Татьяна, какого черта! Кто тут мне все перевернул?!» Но никто не отозвался. «Эй, все сюда! Да где вы все?»

Я кинулся к двери, попутно отметив, что компьютер ни к чему не подключен, хуже того, из системного блока выдернуты все провода. Это окончательно меня разозлило.

– Ах вы бляди помойные! – заорал я. – Так вы заботитесь о том, кого сами называете Пророком?

Дверь распахнулась. На пороге стояла девушка. Она мне показалась смутно знакомой. А впрочем, они все были на одно лицо, такая уж порода молодых девчонок вывелась во Владимире: красивые, свежие, кровь с молоком, опасные и отмороженные. Такая с одинаковой легкостью могла с улыбкой убираться в комнате, не реагируя на старческую воркотню, или легко свернуть мне шею, не переставая мило улыбаться.

– Ты кто? – спросил я.

– А ты? – вопросом на вопрос дерзко спросила она.

– А то ты не знаешь, наглая девчонка, – ответил я.

Но тут мой взгляд сосредоточился на собственных руках. Много лет они были слабыми, ссохшимися, кожа на них – пергаментно-ветхой, покрытой старческими пятнами. Но тут это были сильные, свежие руки молодого человека.

Я машинально сделал знак своей гостье стоять и спешно отправился к зеркалу. В нем отразился высокий и крепкий юноша. Лицо, которое смотрело на меня из отражения, было совсем незнакомым.

Не веря себе, я прикоснулся к лицу, провел по щекам и лбу, даже потрогал себя за нос. Мир перед глазами со звоном складывался и разворачивался, пока небытие не поглотило все…

Зрение не сразу вернулось ко мне. Сквозь серую пелену доносились какие-то странные звуки. Они были приятно-мягкими, убаюкивающими, ласковыми.

Мне давно не было так хорошо. Способность осознавать и различать колыхалась где-то на задворках вечного, неуничтожимого покоя. Критическое восприятие что-то подсказывало, о чем-то предупреждало. Но, смытое волной мягкого удовольствия, оно обволакивалось глухой пленкой безразличия и смывалось потоками блаженства.

Мне казалось, будто я летел к бесконечному источнику света, нежности и любви. Я грелся в его лучах, и мне было все равно, что происходило до и что случится после. Но в какой-то момент внутри проснулось любопытство.

Мне очень захотелось узнать, кто такой или что такое находится рядом, чье присутствие возносит меня на небеса. Хотя бы для того, чтобы испытать еще больше любви, блаженства и восторга. Казалось, солнце гладит своими теплыми лучами кожу и волосы.

Я вдруг понял, что не ошибся. Кто-то нежно и чертовски искусно гладил мое тело, надавливая на нервные окончания пальцами, от которых исходило одуряющее тепло. Я стал различать слова.

– Мы не враги тебе, – мягко и проникновенно нашептывал мне молодой девичий голос. – Нам нужно было как-то выжить. Ты ведь бросил нас умирать. Но мы не помним старых обид. Ты скоро вновь станешь владыкой, тем, кто определит будущее нового мира. Но власть – это огромная ответственность для правителя и огромный соблазн для прочих.

Помни, мир велик, и многие попробуют оспорить твое право, не только изнутри, но и извне. На большой земле до сих пор есть громадные государства и сильные армии, вооруженные самым совершенным оружием. Это значит, во Владимире тебе потребуются образованные люди, инженеры и техники, которые с нуля создадут промышленность Владимира, пропагандисты и агитаторы, которые дадут массам смысл и идею, ради которой люди с радостью пойдут на смерть, стратеги и полководцы, которые поведут их на войну. Мы нужны тебе.