Читать книгу "Мертвая вода. Смерть в театре «Дельфин» - Найо Марш"

– Да. Все вылилось в безумную ссору, в конце он дал ей в челюсть и умчался, а мы на пару минут опоздали.

– Похоже, у нее и мысли не мелькнуло позвонить мистеру Гроуву, чтобы он приехал защитить ее. Только вам.

– Думаю, ему она звонит сейчас. Честно говоря, надеюсь, что он знает, как ее утешить.

– С подобными дамами действует только один способ, – сказал Фокс, – и я не имею в виду хук в челюсть. Он справится.

– Через полчаса у нас разговор с Кондусисом. И разговор непростой.

– Да уж, – покачал головой Фокс. – Взять хоть эти орхидеи и их тайные встречи время от времени… Эге! А знал ли мистер Гроув про мистера Кондусиса, и знал ли мистер Кондусис про мистера Гроува?

– Причем, не забудьте, что они дальние родственники. Зато, похоже, Найт знает про обоих и ведет себя соответственно. Рвет и мечет.

– И как вся эта шайка не разбежится, не пойму. Неужели шоу должно продолжаться?

– И, надо сказать, очень успешное шоу, очень престижное. Правда, полагаю, даже им не удастся бесконечно держаться на таком уровне.

– Я все спрашиваю себя: зачем мы едем к Кондусису? Кто он для нас? Он замешан, если говорить о деле?

– Пока что да, раз он был в театре и знает код замка.

– Видимо, так.

– Для меня он крайне странный персонаж, Фокс. Холодный, как рыба, но рыба явно не бесчувственная. Ничего не известно о его прошлом, о его происхождении. Паспорт у него британский. Унаследовал целое состояние, а потом сделал еще бог знает сколько состояний, и каждый раз – вдвое крупнее предыдущего. Большую часть жизни провел за границей, на «Каллиопе», пока она не развалилась в тумане под его ногами шесть лет назад. Кстати, что думаете по поводу замечаний Джея о карточке меню?

– Весьма неожиданно, если он не ошибся. Странное совпадение – двое из наших персонажей.

– Люди из мира Кондусиса преимущественно кучкуются вместе. Разумеется, после катастрофы проводилось расследование, но Кондусис перед полицией не предстал. Он проходил реабилитацию в частной лечебнице на Лазурном Берегу, страдая от нервного истощения.

– Возможно, – предположил мистер Фокс, – он так и остался не в ладах с центральной нервной системой?

– Возможно. Тип в самом деле весьма странный, тут нет никаких сомнений. Описание Джея его поведения в то утро… Господи! – внезапно воскликнул Аллейн.

– А теперь-то что? – спокойно спросил Фокс.

– Это, конечно, полный бред, но все равно выслушайте.

Фокс выслушал.

– Да… – протянул он. – Вы вот запрещаете строить догадки, но когда вы сами, мистер Аллейн, выдаете безумную гипотезу, на нее хочется поставить все деньги. Хотя она и не приближает нас к аресту.

– Не знаю, правы ли вы. Не знаю.

Они поговорили еще минут пять, обсуждая заметки Перегрина, наконец Аллейн, взглянув на часы, решил, что пора отправляться. Они уже ехали по Парк-лейн, когда он сказал:

– Вы ведь осматривали реквизит в театре? Музыкальных инструментов там не было?

– Никаких.

– Шекспир мог бы и спеть для Смуглой леди «Добро сгубить нас может»[53], аккомпанируя себе на лютне.

– Может, мистер Найт плохо поет.

Проехав по Парк-лейн, они свернули на Друри-плейс.

– Я намерен, – сказал Аллейн, – вцепиться в заметки Перегрина Джея, как якобы мистер Кондусис цеплялся за свой плот.

– Я так и не понял, какой линии нам придерживаться, – указал Фокс.

– Пусть он ведет, – ответил Аллейн. – Поначалу. Пошли.

Моусон проводил посетителей в вызывающе скромное помещение, и навстречу вышел бледный молодой человек. Аллейн уже видел его в первый свой официальный визит. Секретарь.

– Мистер Аллейн. И… э-э…

– Инспектор Фокс.

– Мистер Кондусис в библиотеке. Он очень расстроен всеми событиями. Просто подавлен. Особенно из-за мальчика. Мы, конечно, послали цветы и все, что необходимо, и поддерживаем контакт с людьми из театра. Мистер Кондусис очень хочет, чтобы было сделано все возможное. Боюсь, мистер Аллейн, вы найдете его довольно нервным.

Они молча подошли к двери библиотеки. Часы сладкозвучно пробили шесть.

– К вам суперинтендант Аллейн, сэр, и инспектор Фокс.

– Хорошо. Спасибо.

Мистер Кондусис стоял в дальнем углу библиотеки; похоже, глядел в окно. В вечернем свете интерьер комнаты приводил на память покойных художников-прерафаэлитов: Орчардсона или преподобного Джона Кольера. Великолепные мелочи и украшения вызывали мысли об эдвардианской эпохе. Как и сам мистер Кондусис – нарочито скромный монумент достатка.

Хозяин двинулся им навстречу, и Аллейн задумался, болен ли мистер Кондусис, или его бледность вызвана отражением света от стен цвета зеленого яблока. В петлице мистера Кондусиса была гардения, а из нагрудного кармана торчал краешек алого шелкового платка.

– Добрый вечер. Приятно, что вы сумели приехать. Рад вас снова видеть.

Он протянул руку. Большая и белая ладонь быстро спряталась – словно увяла от прикосновения.

Моусон принес поднос с напитками, поставил на стол, склонился и, повинуясь взгляду хозяина, ушел.

– Выпейте, – предложил мистер Кондусис.

– Спасибо, – ответил Аллейн. – Боюсь, мы на службе. Но вы пейте, не обращайте на нас внимания.

– Я не пью, – сказал мистер Кондусис. – Присядем?

Они сели в величественные малиновые кожаные кресла.

– Вы сообщили, что хотите нас видеть, – начал Аллейн, – однако мы в любом случае сами просили бы о встрече. Наверное, лучше всего нам послушать вопросы, которые вы сочтете нужным задать. А затем, если позволите, продолжим разговор по обычным линиям расследования.

Мистер Кондусис поднес сложенные ладони к губам и коротко взглянул на суперинтенданта. Потом опустил взгляд на собственные пальцы.

– Я встревожен. Театр – моя собственность, и предприятие находится под моим управлением. Я его финансировал. Перчатка и документы – мои. Таким образом, я уверен, что имею право получить подробный отчет о деле – каким оно видится вашему департаменту. Вернее, поскольку ведете расследование вы, каким дело видится вам.

Это было сказано совершенно непререкаемым тоном. Аллейн внезапно ощутил необычайную силу, скрытую в мистере Кондусисе.

– Боюсь, мы не уполномочены давать подробные отчеты по требованию – даже хозяев бизнеса и владельцев собственности, особенно если в этой собственности произошло убийство и насилие. С другой стороны, я с радостью, как уже предложил, рассмотрю любые вопросы, которые вы захотите задать.