Читать книгу "Арбалетчики князя Всеслава - Безбашенный"

– А Тарквиниев, значит, любят?

– Нет, конечно. Но Тарквиниев чернь просто недолюбливает, как и всех богатых и могущественных, а Митонидов ненавидят, и многие были бы рады их падению.

– А почему так? Митониды же для них свои, финикийцы.

– Любой человек, ведущий большие торговые дела, наживается на росте цен. Но Тарквинии торгуют тем, что и так всегда было дорого, и их интерес не бьет по кошелькам черни. От того, что храмы и богатеи Востока переплатят лишние несколько статеров за ту же черную бронзу, гадесской черни хуже не станет. А Митониды сидят на олове. Простая бронза нужна почти всем, и от подорожания олова страдает большинство. Так зачем же черни защищать тех, кто ее же и обирает?

Как я понял со слов парня, этрусский клан Тарквиниев с самого начала своей торговой деятельности всегда учитывал фактор недовольства окружающей массовки и не дразнил гусей, специализируясь на предметах роскоши. Другие же олигархи, не столь предусмотрительные и куда более наглые и самоуверенные, наживаются на ширпотребе, без которого не обойтись практически никому. Если, к примеру, хлеб подорожал – ты ведь один хрен будешь его покупать, поскольку жрать что-то должен каждый день, а вот без деликатесов каких-нибудь сможешь и обойтись. Или, скажем, в современном нам мире обыкновенные цветы перед Восьмым марта. Поэтому при всей относительной дешевизне ширпотреба, доходы от взвинчивания цен на него выше и гарантированнее. Впрочем, и недруги при этом плодятся тоже гарантированно…

– Но ведь и простую бронзу покупает не всякий и не каждый день, – возразил я, обмозговав этот нюанс.

– Заколки-фибулы для одежды, застежки ремней, дешевые кольца, браслеты, серьги и ожерелья, – перечислила мне применение бронзы подошедшая вслед за братом Велия. – Ты же сам много раз видел на рынке, как толпятся женщины возле прилавков с украшениями. Одна покупает, а десять смотрят и прицениваются, хи-хи! Представь себе только, как они отнесутся к подорожанию всего этого!

Я представил и прифонарел. А ведь в натуре! Бабе ведь – и самой обычной среднестатистической – сколько побрякушек ни дай, ей все мало. Уличного глашатая-агитатора ты можешь слушать, а можешь и не слушать, но куда ты, на хрен, денешься от ежевечернего «пиления» со стороны собственной дражайшей супруги, которой опять «совершенно нечего надеть», гы-гы! Тут, если утратишь чувство меры и решишь срубить быстренько монопольную сверхприбыль, можно запросто и массовый бунт схлопотать!

Заодно Велия с братом просветили меня слегка и по вопросу о торговле черной бронзой. Собственно, маленький кинжал из нее я видел и у Бариты в храме – простенький такой с виду, и хрен догадаешься о его ценности, если не знать, что это за металл и какова его стоимость. Такие жрицам среднего ранга выдаются для самообороны в случае чего. А у жриц высшего ранга они побольше и понавороченнее, да еще и с золотой рукоятью – традиция-с. И если, к примеру, кто-то монополизирует черную бронзу – сможет нехило нажиться на этой традиции. Положены жрицам кинжалы именно из нее – и хоть ты в лепешку расшибись, но вынь и положь, не смей гневить богиню, и никого не гребет, какой ценой они тебе достались. Это как, опять же, те же самые цветы перед Восьмым марта у нас – в три этажа материшь взвинтивших цены торгашей, но деваться-то некуда, и один хрен ты их покупаешь. Потому-то так и стремились Митониды, владеющие аналогичной плавильней на старых рудниках поблизости, ликвидировать конкуренцию со стороны клана Тарквиниев. Волний же теперь, в свою очередь, нацеливается на то, чтоб оттягать конкурентное производство у Митонидов. Раз один хрен не дадут слопать их с потрохами, так хоть пугануть как следует и в ходе торга об условиях примирения прибрать к рукам лакомый кусочек. Олово – хрен с ним, для черной бронзы оно не нужно, и на кордубском руднике его держали просто для отвода глаз, так что пускай себе продолжают наживаться на массовом ширпотребе и плодить себе массу врагов. А Тарквинии будут наживаться на немногочисленных олигархах и храмах, которые свои возросшие расходы найдут на кого переложить и сами в финансовом плане не сильно пострадают, зато те, кто пострадает, ненавидеть будут их, а не Тарквиниев. Оценив ум и дальновидность нашего нанимателя, я очередной раз порадовался, как удачно, что мы угодили на службу именно к нему, а не к какому-нибудь обезумевшему от жадности барыге-финикийцу. А попутно заценил заодно очередной раз и ум девчонки, прекрасно разбирающейся в хитросплетениях политики с экономикой и явно интересующейся и тем, и другим. И в нашем-то мире таких баб немного, а уж в этом… Нет, эту ходячую аномалию надо заполучить в жены во что бы то ни стало!

Думаю над этим и сам с себя хренею – да я ли это, в прежней жизни закоренелый холостяк? Ну, не в том даже плане, чтоб совсем уж мысли о браке и семье не допускал – еще как допускал! В год – от трех до десяти где-то раз. И не «в принципе» допускал, не абстрактно, а очень даже конкретно, то бишь в отношении той или иной вполне конкретной бабы. Но тут ведь как? Вопрос-то ведь серьезный, и прикидывая хрен к носу, прикидываешь и ее недостатки, а какой реальный живой человек их лишен? Лично мне таких что-то не попадалось, и сильно сомневаюсь, чтобы такие вообще существовали в природе. И вот подумаешь над всем этим, подумаешь, да и одумаешься – чаще всего уже к вечеру того же дня, а в большинстве более тяжелых случаев – к обеду следующего. Три дня – это для меня был абсолютный рекорд, так ни единого разу мной в прежней жизни и не побитый, а тут… Это сколько ж я уже на Велию на предмет «остепениться» всерьез нацеливаюсь? Два месяца? Млять! И это – я? Охренеть! Это ведь не к добру, это явно к дождю, гы-гы! А если серьезно, то это – показатель. Если уж я за целых два месяца так и не одумался, значит, девка стоящая, и хватать ее надо со всеми потрохами…

Захотев продемонстрировать ей, что и сам не лыком шит, я предположил, что верховные жрецы и жрицы Астарты, наверняка имеющие немалое влияние в городе, вряд ли в восторге от перспективы монополизации столь нужной им черной бронзы чужим для финикийцев этрусским кланом. Финикийцы жадны, но богобоязненны, и зарвавшегося Ратаба всегда можно пристыдить за неуважение к религии, а вот что они поделают с не обязанным чтить финикийских богов этруском Волнием? Оно им надо? Велтур с сестрой призадумались и согласились с моими соображениями, но выразили уверенность в том, что их дед наверняка все это предусмотрел заранее и как-нибудь уладит. Их, конечно, в такие закулисные тайны никто не посвящает, но Велтур сказал, что сам он на месте деда обязательно пообещал бы на тайных переговорах гадесскому храму Астарты продолжение поставок черной бронзы по прежней цене, а наживаться Тарквинии будут на аналогичных храмах других финикийских городов. Тех же Малаки и Секси, того же Карфагена, тех же Тира с Сидоном, не говоря уже о Сирии с Месопотамией. Они далеки от Гадеса, и на них финикийский патриотизм гадесцев распространяется мало. Карфаген же здесь и вовсе не любят – и за былые экономические притеснения, и за ограбленный Магоном Баркидом знаменитый храм Мелькарта. Карфаген, конечно, Гадесу «большой брат», но уж слишком большой, слишком жадный и слишком властолюбивый. Кому ж такое нравится? Утика вон совсем рядом с Карфагеном, а тоже восставала против него при каждом удобном случае. Впрочем, по предположениям Велии, Тарквинии и карфагенских жрецов, скорее всего, будут доить не собственноручно, а через подставных посредников. Зачем злить обираемых самим, когда это могут сделать другие? Небольшая скидка посреднику «за вредные условия труда» не разорит Волния, зато избавит от репутации мироеда. Это ж разве он? Это все они, жадные мелочные крохоборы!