Читать книгу "Дзержинский. От "Астронома" до "Железного Феликса" - Илья Ратьковский"

События в Петрограде и Кронштадте принимали все более серьезный оборот. 25 февраля 1921 г. в городе было объявлено военное положение и создан Комитет обороны Петрограда. Ситуация становилась угрожающей. Антибольшевистские выступления не могли не повлиять на настроения моряков Кронштадта, общая численность которых в это время составляла 26 тыс. человек. Побывавшие в Петрограде делегации кронштадтских моряков сообщили о причинах волнений рабочих. 28 февраля моряки линейных кораблей «Петропавловск» и «Севастополь» приняли резолюцию с призывом к правительству соблюдать права и свободы, провозглашенные в октябре 1917 г. Призыва к свержению Советов эта резолюция не содержала, но была направлена против всевластия одной партии — партии большевиков.

23–26 февраля 1921 г. Дзержинский был еще в Харькове. Многочисленные телеграммы в указанные дни из Москвы в Харьков С. Мессинга, руководителя МЧК, информировали его о событиях в столицах. Какое-то время Дзержинский сопротивлялся своему отъезду в Москву. Но в связи с событиями в Петрограде и Кронштадте на заседании Политбюро ЦК РКП (Б) от 28 февраля 1921 г. было принято решение «вызвать немедленно в Москву Дзержинского»[1072]. Однако дела задерживали Дзержинского в Харькове, и только 3 марта 1921 г. он в письме И. П. Павлуновскому сообщил: «Сейчас, 3. III, еду из Харькова в Москву на съезд и по вызову. Сейчас переживаем самое трудное время. Партийный съезд, надеюсь, создаст снова единую волю, без которой победить будет немыслимо. Сейчас надо снова стать бойцами, как в октябрьские дни»[1073]. Однако его приезд в Москву состоялся только накануне возобновления работы Х съезда партии, так как на одном из документов, обращенном к А. Сушко от 6 марта, есть пометка Дзержинского: «Харьков, всю ночь работал. А. Сушко передал 7 марта 1921 г. в 9 часов 55 минут утра»[1074]. Очевидно, что именно в этот день состоялся отъезд Дзержинского в Москву.

Между тем 1 марта на Якорной площади Кронштадта состоялся митинг, в котором приняли участие около 16 тыс. человек. Прибывшему из Москвы председателю ВЦИК М. И. Калинину не удалось переломить настроение собравшихся и снять политические требования. Вскоре для поддержания порядка в Кронштадте моряки решили создать Временный революционный комитет (ВРК), который возглавил С. М. Петриченко. Власть в городе без единого выстрела перешла в руки ревкома.

Известия о событиях в Кронштадте вызвали негативную реакцию центральных властей. 3 марта в Петрограде и губернии было объявлено осадное положение. Комитет обороны Петрограда предпринял попытки повлиять на настроения кронштадтцев посредством листовок, адресованных мятежникам. Только 6 марта над Кронштадтом и его фортами было сброшено с самолета 20 тыс. листовок, а 7 марта — 30 тыс. В специально созданную группу контрпропаганды были включены поэты Д. Бедный, В. В. Князев, журналист М. Е. Кольцов и др. Главным же способом ликвидации восстания стала вооруженная сила. На разгром мятежа в Кронштадт была направлена воссозданная 7-я армия под командованием М. Н. Тухачевского. Первый штурм Кронштадта состоялся 8 марта, но покончить с мятежом одним ударом не удалось. Понеся большие потери, советские войска вынуждены были отступить. Одной из главных причин неудачи стали настроения красноармейцев, часть из которых отказалась повиноваться командованию. Начало кронштадтского мятежа и подготовка первой попытки его подавления произошли, когда Дзержинского еще не было в Москве.

8 марта 1921 г., в день первого штурма Кронштадта, начал свою работу Х съезд РКП(б). Такое совпадение не было случайным, оно носило определенный политический расчет. К концу первого дня работы съезда предполагалось сделать заявление о ликвидации восстания. Большевистские лидеры прекрасно понимали необходимость корректировки проводимого курса — соответствующие документы разрабатывались еще в конце 1920 г. Требования кронштадтцев, заключавшиеся в ликвидации монопольной власти РКП (б), правительство принять не желало и стремилось подобного рода настроения пресекать силой. Ф. Э. Дзержинский участвует в работе X съезда РКП (б), 8–16 марта 1921 г. избирается членом ЦК РКП (б). Он голосует как за введение мер, направленных на сохранение единства в партии, так и за первые реформы, которые впоследствии станут началом НЭПа.

Между тем Кронштадт становится первой жертвой нового курса на ужесточение контроля над политической жизнью в стране. После проведенной агитации и устрашения (десятки красноармейцев были расстреляны) в ночь на 17 марта начался новый штурм крепости, которому предшествовал интенсивный артиллерийский обстрел. 18 марта Кронштадт пал, а 8 тыс. человек из числа его защитников по льду ушли в Финляндию. После этого началась расправа с гарнизоном Кронштадта. К лету 1921 г. к высшей мере наказания были приговорены более 2100 человек; около 6,5 тыс. оказались осуждены на различные сроки.

Идея организации публичного судебного процесса над главными организаторами восстания не была реализована: председатель ВРК С. М. Петриченко и начальник артиллерии Кронштадта, бывший генерал-майор царской армии А. Н. Козловский укрылись в Финляндии. Властям также не удалось найти каких-либо данных об участии «международного империализма» в этих событиях. Тем не менее долгое время существовавшая официальная версия, которая интерпретировала восстание таким образом, будто главными его организаторами являлись меньшевики, эсеры, царские генералы и разведки иностранных держав.

Кронштадтские события для Дзержинского стали неожиданными, более того, трагичными. Имеется свидетельство о том, что в марте 1921 г., уже после подавления Кронштадтского мятежа, на фракционном совещании во время X съезда РКП (б) Дзержинский заявил об отказе войти в состав ЦК партии и о намерении уйти с поста руководителя ВЧК в связи с тем, что он больше не может применять террор по отношению к рабочим и крестьянам, а не «классовым врагам». По свидетельству единственно дожившего до перестройки бывшего троцкиста И. Врачева, во время работы Х съезда РКП (б) на квартире А. Серебрякова состоялось единственное фракционное заседание сторонников Л. Д. Троцкого, на котором присутствовали Андреев, Дзержинский, Смилга, Яковлева и другие. Все участники собрания были давними товарищами и друзьями Дзержинского. Самого Троцкого в Москве не было, он находился в Петрограде, руководя подавлением кронштадтского восстания. Совещание было созвано для обсуждения кандидатур в члены ЦК партии, которых потом можно было бы рекомендовать съезду. Сам Дзержинский возражал против подобной фракционной практики, поскольку считал необходимым в порядке партийной дисциплины подчиниться мнению большинства съезда, принявшего резолюцию «О единстве партии», запрещающей фракции и группировки в партии.

После того, как собравшимися на совещание кандидатом в члены ЦК был выдвинут Дзержинский, он взял слово: «Товарищи, вы называете мою кандидатуру в члены ЦК, вероятно, имея в виду, что я буду продолжать работать в качестве председателя ВЧК. А я не хочу, а главное — не могу там больше работать. Вы знаете, моя рука никогда не дрожала, когда я направлял карающий меч на головы наших классовых врагов. Но теперь наша революция вступает в трагический период, во время которого приходится карать не только классовых врагов, а и трудящихся — рабочих и крестьян — в Кронштадте, в Тамбовской губернии и в других местах. Вы знаете, товарищи, что я не щадил своей жизни в революционной борьбе, боролся за лучшую долю рабочих и крестьян. А теперь их приходится репрессировать…»[1075].