Читать книгу "История морских разбойников - Иоганн Вильгельм Архенгольц"

При восточном ветре флоты из двухпарусных барок датчан и норвежцев в три дня достигали юга Британии. Солдаты целого флота повиновались одному главному начальнику, корабль которого отличался от прочих особенными украшениями. Этот вождь командовал также вышедшими на берег солдатами, когда они шли, построившись в батальоны, пешком или верхом. Его называли конунгом или викингом, но он был им только на море и во время битвы, в час пиршества собирались в круг, и турий рог, наполненный пивом, переходил из рук в руки как попало: не было ни первого, ни последнего. За викингом моря или битвы всюду следовали с верностью, ему всегда повиновались беспрекословно, потому что он всегда слыл храбрейшим между храбрыми, ибо «кто не спал под закопченным потолком, тот по праву может быть назван морским царем[35] – (Перевод ред.). Он умел управлять судном, как добрый ездок управляет конем своим, он бегал, во время плавания, по двигавшимся веслам, играя метал три копья на верхушку мачты и ловил их при падении, метал их снова и снова ловил, не давая ни разу промаха. Равные под начальством такого вождя, перенося легко добровольную подчиненность свою и тяжесть железного вооружения, которое обещались скоро променять на равный вес золота, пираты шли весело, как говорят древние песни, по пути лебедей. Часто яростные бури северных морей рассеивали и уничтожали их утлые суда, не все собирались вокруг командирского судна по сигналу; но у тех, которые пережили, не убавлялось ни самоуверенности, ни смелости: они смеялись над бурями и океаном, которые не могли повредить им. «Сила бури, – пели они, – облегчает наших гребцов, ураган служит нам и бросает нас туда, куда мы хотели ехать».

Первая экспедиция датских и нортманнских пиратов, направившаяся к берегам Англии, вышла на берега Корнуалла в 835 году и была отражена; но, три года спустя, другие скандинавские флоты привезли на эти берега такое множество хищников, что никакая сила не могла остановить их, и они вскоре проникли в сердце страны. Они поднимались по большим рекам до тех пор, пока находили удобное место. Там они выходили из своих барок, привязывали их или вытаскивали на берег, рассыпались по окрестностям, похищали везде стада, и из моряков превращались в воинов, как выражаются современные летописцы. Сначала они ограничивались тем, что, ограбив селение, возвращались опять на суда; оставляя за собою на холмах несколько военных постов и маленькие укрепленные лагеря, для поддержания близкого возврата своего, но скоро, переменив тактику свою, они сделались оседлыми, как обладатели туземцев и почвы, и оттеснили английское племя от северо-востока к юго-западу, как последнее оттеснило некогда древнее население от Галльского (соответствует современным Генуэзскому заливу и Лигурийскому морю. – Примеч. ред.) моря. Сопротивление английского народа этим завоевателям-язычникам имело в одно и то же время оттенок патриотический и религиозный. Люди, бравшиеся за оружие, соединялись вместе в один день и клялись над священным хлебом умереть за отечество и веру Христову. Епископы, священники и монахи шли в битву, как предводители и как воины. Но, несмотря на эти, в некотором роде, крестовые походы, пираты продолжали свои завоевания с успехом необъяснимым; они осаждали монастыри, изрубали монахов, разрывали могилы, ища сокровищ. В 874 году они обладали почти всей страной, завоеванной прежде них англосаксонцами, последний вождь которых, Эльфред, покинутый своими, был принужден бежать на полуостров, окруженный болотами, на границах корнуаллийских британцев. Он жил здесь под чужим именем в хижине бедного семейства рыбака, доведенный до того, что сам должен был печь грубый хлеб, который уделяли ему хозяева. Большое число подданных его сели на суда на западных берегах, чтобы искать убежища или в Галлии, или в Исландии, другие согласились возделывать землю для своих новых победителей, но вскоре начали жалеть о своей утраченной свободе и о вожде, которому изменили. Эльфред, со своей стороны, укрепил свое убежище земляными насыпями и деревянной стеной! Во главе нескольких беглецов, приведенных случаем в его жилище, он составил план поразить в одно время и датчан, обогатившихся добычей, и саксонцев, унизившихся перед чужеземными властелинами. Мало-помалу слух о некоторых успехах, одержанных неизвестным вождем, боровшимся еще против всеобщего покорения, привлек к нему многочисленные семейства притесненных.

К Эльфреду возвратилась надежда, когда он увидел себя во главе значительных сил, он открылся соратникам, сражавшимся под его начальством, не зная его и, приветствуемый их кликами, уверенный в их преданности, произвел общее восстание, сделав воззвание ко всем саксонцам, которые захотят соединиться с ним, чтобы смелым ударом овладеть главным лагерем датчан. Перед решительным действием он переоделся музыкантом, с арфою проник в середину датчан, которых потешал саксонскими песнями, и с помощью этой счастливой уловки собрал все сведения, необходимые ему о числе неприятеля и лучших средствах атаковать его. Возвратясь домой, он отправил гонцов во всю окрестную страну, назначая всем саксонцам, которые захотели бы участвовать в верной победе, место и час сбора. В продолжение трех ночей, к нему со всех сторон сходились вооруженные люди; некоторые из них были схвачены датскими дозорами, но ни угрозы, ни самая смерть не могли заставить их изменить тайне восстания, и пираты, не зная еще об угрожавшей им опасности, удовольствовались тем, что усилили свои наблюдательные посты. Этой предосторожности было недостаточно, потому что Эльфред явился неожиданно и, направив своих воинов к пункту лагеря, наиболее защищенному природой и потому слабее охраняемому, сделал отчаянный приступ, овладел местностью и произвел страшное кровопролитие. Вследствие этого поражения, пираты, упав духом и полагая, что имеют дело с превосходными силами, сами предложили вступить в переговоры с условием, чтобы за мир уступили им участок земли на восточном берегу. Эльфред, не имея достаточных средств для продолжения трудной войны, поспешил принять эти условия. Но едва датчане заняли уступленную им землю, как нарушили договор, заключенный с саксонцами. Враждебные действия вновь открылись с обеих сторон, но на этот раз Эльфред собрал под знаменем своим все англосаксонские племена и, сосредоточив силы страны, успел удержать в мире своих противников до 893 года.

В эту эпоху датчане, подкрепленные прибытием сильного флота новых пиратов, предводимых знаменитым морским викингом Гастингом, взялись снова за оружие и могли в мгновение почесть себя предназначенными к непобедимому счастью. Растингу предшествовала воинская слава, которая производила ужас всюду, где он показывался; то был, по словам летописцев, беспримерный смельчак, избравший океан своим жилищем, проводивший жизнь в поездках из Дании на Оркадские острова, в Галлию, из Галлии в Ирландию и из Ирландии в Англию. Но он нашел англосаксонцев готовыми к отпору. Побежденный с первых же встреч с ними, он увидел, как большая часть его воинов разбегалась, чтобы искать убежища у датчан, поселившихся в Англии, только беднейшие остались у него и на кораблях своих добрались на берега Англии.

Эльфред, прозванный новыми историками Альфредом Великим, был типом героя-образователя. После побед своих он сумел соединить под одним скипетром датчан и англосаксонцев. Он укрепил Лондон, украсил его, соорудил флот для обороны морских берегов и посвятил последние восемь мирных лет своего царствования на образование народа. Законы его были кротки, но он требовал точного исполнения их. Он первый учредил в присутственных местах присяжных (Jury), разделил Англию на ширы или графства, и возбудил первые проблески того торгового духа, который впоследствии развился так необыкновенно. Он ссужал судами и деньгами людей предприимчивых и предусмотрительных, которые ездили в Александрию и оттуда, переправясь через Суэцкий перешеек, торговали с Персией и Аравией. Он учредил милицию и всюду водворял порядок. Кто в наше время поверит, что этот Эльфред, во времена всеобщего невежества, отважился отправить корабль для попытки отыскать проезд в Индию севером Европы и Азии? Описание этого путешествия сохранилось и переведено по просьбе графа Плело, посланника Людовика XV в Копенгагене, с англосаксонского на латинский язык. Итак, Эльфред – первый виновник смелых попыток, сделанных в последнее время англичанами, голландцами и русскими. Из всего этого видно, до какой степени этот замечательный государь опередил свой век. Друг просвещения, он приготовляет его возрождение. Ему обязан своим основанием знаменитый Оксфордский университет; он выписывал книги из Рима, потому что в совершенно варварской Англии не было их; он сожалел, что не имеет ни одного английского священника, знающего латынь. Сам он знал латинский язык, был даже порядочный геометр, имел обширные исторические сведения и в досужие часы занимался стихотворством. Мудрая экономия давала ему возможность быть щедрым. История помещает его в первый ряд героев, бывших полезными роду человеческому, и этот род бессмертия вполне достоин памяти его.