Читать книгу "Антология шпионажа - Анатолий Вилинович"

Теперь комиссар окружил загородную дачу целой сетью сыщиков. Но в течение нескольких же дней из нее никто не выходил и, по-видимому, никто не попадал извне. Переодетый водопроводчиком агент проник все-таки в дом и нашел там лишь одну прислугу. Ничего подозрительного в доме, по его мнению, не оказалось.

В продолжение этих наблюдений начали искать полицейского Зура, но тот, пронюхав об аресте Глауса и Енике, скрылся. Теперь возникла опасность, что «инженера» Петерсена с его сообщиками тоже арестовать не удастся. Зур мог его предупредить. Кроме того, о числе людей, помогавших в шпионской работе Петерсену, агенты сначала не имели никакой определенной информации. Лишь много позже выяснилось, что Глаус и Енике на деньги «инженера» успели привлечь к выдаче тайных сведений поразительно большое число лиц.

Дня через два глубоко за полночь, когда сыщики все еще тайно наблюдали за домом, они увидели, как к даче быстро примчался автомобиль и остановился у садовой калитки, потушив огни. Несмотря на темноту, можно было заметить, что из автомобиля выскочили трое мужчин и одна женщина, быстро прошли по саду и скрылись в доме.

Двадцать человек во главе с комиссаром с револьверами в руках подошли вплотную к самому дому. Комиссар постучал в дверь. В доме царило гробовое молчание. Скудный свет изнутри дома кое-где, виднелся из-за тщательно задернутых занавесей на окнах. Напрасно агенты дергали звонок, стучали, кричали – дом словно вымер. Двери не отпирали.

Тогда комиссар, сорвав ставни и выбив окно, вместе с двумя другими агентами вскочил в комнату. За ними поспешили еще двое сыщиков. Все вместе они обшарили весь дом, но, к величайшему своему изумлению, ни единой живой души в нем не нашли… Все двери были открыты, лишь одна, на втором этаже, оказалась на замке. Но и она вылетела скоро под напором дюжих рук и плеч. За дверью оказалось нечто вроде фотографической лаборатории. Повсюду лежали карты и различные планы, стояли большие камеры, с потолка спускались сильные электрические лампы. При дальнейшем тщательном обыске в комнате этой не нашлось ни одного клочка писаной бумаги, ни одного сколько-нибудь важного плана или карты. Только в одном углу валялась связка фотографических снимков и среди них, словно нарочно, на виду была фотография полицейских Глауса и Енике «за работой» в конторе пивоваренного завода…

Комиссар перевернул весь дом вверх дном. В поисках скрывшихся людей, так недавно вошедших, он отрядил двоих своих агентов даже на крышу, а сам спустился в подвал. И здесь он не нашел ни души. Но зато в погребе, где, очевидно, хранились вина, ему на глаза попалась тумба, немного отодвинутая от стены. За ней комиссар обнаружил отверстие в высоту немного меньше человеческого роста.

Сыщики нырнули в это отверстие и двинулись по подземному ходу, приведшему их в другой такой же подвал. Поднявшись из него в комнаты первого этажа, они очутились в вилле, расположенной поблизости от той дачи, с которой они начали свой обыск. Эта вилла давно стояла необитаемой.

Выходило так, что именно в надежде на этот подземный ход обитатели дачи, среди которых был и шпион, именовавший себя Петерсеном, вернулись туда. Вернулись, чтобы захватить компрометирующие их документы, несмотря на то, что подозревали о том, что дача была под наблюдением сыскной полиции. Женщина, которую переодетый водопроводчиком агент принял за прислугу, исчезла вместе с ними. «Инженера» и компании не было в городе, когда арестовали обоих полицейских, но, по-видимому, они все-таки кем-то были своевременно информированы о происшедшем.

Арестовали шофера, привезшего эту компанию, но вскоре выпустили, как совершенно непричастного к делу. Автомобиль оказался собственностью одного владельца гаража в Гамбурге.

В подавленном состоянии духа возвращался кельнский комиссар в отель, где его ждал агент, которому было поручено особое наблюдение за тюрьмой, в которой содержались полицейские. При входе комиссара в вестибюль агент преподнес ему новый сюрприз: он сообщил, что приблизительно два часа тому назад Глаус бежал из тюрьмы.

Как удалось осуществить побег? Оказалось, что довольно-таки просто. Осмотрев вечером камеру Глауса, надзиратель снова запер дверь на ключ и ушел, не обратив внимания, что замок не щелкнул, как обыкновенно. Перед этим Глаус засунул в отверстие для замочного языка пучок волос от обыкновенной щетки, отчего замок оказался не совсем защелкнутым. Ночью Глаус разомкнул замок; пробежав коридор, он выбрался на крышу тюрьмы, разбив чердачное окно; с крыши он спустился по пруту громоотвода.

Бегство было возможно, как решили на предварительном следствии, лишь в том случае, если у Глауса были сообщники; слишком высока была тюремная стена. Кто-то, очевидно, с улицы бросил ему веревочную лестницу. Позднее эта версия подтвердилась. Опрошенные случайные прохожие сообщили, что видели той ночью стоявший поблизости от тюрьмы автомобиль, и описание человека, в нем находившегося. Описание вполне совпадало с приметами английского шпиона, который в Германии именовал себя «инженером Петерсеном».

Глаус скрывался долго, пока, наконец, немецкие агенты в Англии, зорко следившие за всеми прибывающими из-за моря, не донесли, что Глаус в один прекрасный день все-таки появился в Лондоне из Парижа. В Лондоне он скромно поселился в каком-то пансионе.

Кельнский комиссар тайной полиции отправился в Лондон с просьбой к английским властям о выдаче полицейского Глауса. Те сначала заупрямились, ссылаясь на статьи международного права, в которых ничего не было упомянуто о выдаче шпионов. Комиссар, любезно улыбаясь, объяснил в Скотланд-Ярде, что речь идет об аресте и выдаче вовсе не шпиона, а человека, против которого собраны важные и неопровержимые улики в совершении целого ряда грабежей. Фотографический снимок, сделанный на дворе пивоваренного завода в Вильгельмсгафене, и тут сослужил свою службу. После предъявления этой фотографии англичане не имели возможности возражать. И Глаус был арестован.

В декабре 1911 г. случилось еще одно преступление, воочию показавшее германским властям всю ловкость и широкую постановку английского шпионажа в Германии. Из Вильгельмсгафена в кельнскую морскую базу со всеми актами, касавшимися шпионской организации там, был послан старший лейтенант флота Штейнбринк.

На гамбургском вокзале карман его сюртука, где он держал эти исключительно важные документы, был вырезан с такой изумительной ловкостью, что некоторое время лейтенант даже не подозревал краже. Для Штейнбринка она окончилось весьма печально.

Берлинская «Моргепост» 4 февраля 1912 г. сообщала следующее из Вильгельмсгафена:

«В дополнение к телеграфному сообщению, оглашаем резолюцию Вильгельмсгафенского военного суда. За неисполнительность по службе, повлекшую за собой потерю важных государственных документов, старший лейтенант Штейнбринк осужден на один год заключения в крепости».

В той же газете от 11 февраля было помещено следующее сообщение:

«На днях смещены решительно все чины Вильгельмсгафенской полиции, начиная от начальника, заканчивая последним полицейским. От полицейских управлений промышленной области затребованы самые подробные сведения о лицах, назначаемых на места смещенных».