Читать книгу "Последнее искушение Христа - Никос Казандзакис"

— Конечно, разгневался. Не нужно было говорить ему этого, — сказал Иоанн.

— Как же так? Оставит нас ни с чем, чтобы, кто знает, дать самое почетное место Иуде Искариоту? Ты видел, последние дни они все перешептываются и не отходят друг от друга? Держи ухо востро, Иоанн! Поговори с ним, а то как бы нам жалеть потом не пришлось: близится час раздела почестей!

Но Иоанн покачал головой.

— Посмотри, как он печален, брат. Словно на смерть идет.

«Хотел бы я знать, — размышлял Матфей, в одиночестве следуя позади остальных, — что должно свершиться теперь. Пророки не говорят о том вполне определенно: кто говорит о престоле, а кто и о смерти. Какое из этих двух пророчеств должно исполниться? Никто не может истолковать пророчество должным образом до того, как происходящее достигнет своего завершения. Только тогда мы можем понять, что желал — сказать пророк. Стало быть, подождем и увидим, что произойдет, а вечером по возвращении запишем, чтобы знать обо всем наверняка».

Тем временем благая весть разнеслась уже всюду по окрестным селениям и разбросанным среди масличных рощ и виноградников хижинам. Крестьяне поспешно собирались отовсюду, мужчины расстилали плащи, а женщины — платки, чтобы пророк прошел по ним… Множествокалек, больных и оборванцев. Время от времени Иисус оборачивался назад и взирал на свое войско. И вдруг он почувствовал ужасное одиночество: Он обернулся и крикнул:

— Иуда!

Но нелюдимый ученик шел позади и не слышал его.

— Иуда! — снова в отчаянии закричал Иисус.

— Я здесь! — отозвался рыжебородый, расталкивая учеников, чтобы пройти. — Чего тебе нужно, Учитель?

— Иди рядом, Иуда, держись поблизости!

— Будь спокоен, Учитель, я не оставлю тебя! — сказал Иуда, выхватил веревку из рук Петра и сам повел ослицу.

— Не бросай меня одного, брат мой Иуда, — снова сказал Иисус.

— С чего бы я стал бросать тебя, Учитель? Разве мы не договорились?

Они уже приближались к Иерусалиму. Священный город возвышался перед ними на вершине горы Сион белоснежный в лучах беспощадного солнца. Они проходили через крохотную деревеньку, из конца в конец которой раздавались по домам причитания, тихие и сладостные, словно теплый весенний дождь.

— Кого это оплакивают? Кто умер? — с ужасом спросил Иисус.

Но спешившие следом за ним крестьяне отвечали со смехом:

— Не печалься, Учитель, никто не умер. Это деревенские девушки крутят ручные мельницы и заводят плач.

— Но почему?

— Чтобы научиться, Учитель. Чтобы уметь причитать, когда придет час.

Они поднялись на широкую мостовую, вошли в людоедский город. Многошумные, многоцветные толпы со всех концов еврейского мира. Каждый принес с собой зловоние родных мест. Люди обнимались и целовались друг с другом, ведь послезавтра бессмертный праздник, все-евреи — братья! Иисуса, который появился на скромном ослике во главе целой толпы — с ветвями в руках, встретили смехом.

— Это еще кто такой?

Калеки, больные и оборванцы подняли вверх руки, стиснутые в кулаки, и закричали с угрозой:

— Сейчас увидите! Это Иисус Назорей, царь иудеев!

Иисус спешился и, шагая через две ступени, поспешно поднялся в Храм. Добравшись до портика Соломона, он остановился и огляделся вокруг. Здесь установили лавки, и тысячи людей продавали, покупали, торговались, ссорились, расхваливали свой товар — купцы, менялы, владельцы харчевен, блудницы. В глазах у Иисуса потемнело, священное безумие овладело им. Он поднял стрекало и принялся крушить таверны, закусочные, лавки, опрокидывал столы, колол стрекалом торговцев и шел вперед с криком: «Вон! Вон! Вон!» Он размахивал стрекалом и кричал, а внутри него звучала тихая, полная скорби мольба: «Господи, Господи, что должно свершиться, да свершится! Но только поскорее. О другой милости я и не прошу. Поскорее. Пока у меня еще хватает сил».

Толпа устремилась следом за ним, с яростными криками: «Вон! Вон! Вон!», грабя лавки. В Царском Портике, возвышавшемся над Долиной Кедров, Иисус остановился. Все его тело дымилось, волосы цвета воронова крыла буйно рассыпались по плечам, глаза метали огонь.

— Я пришел, чтобы сжечь мир! — воскликнул он. — Иоанн в пустыне возглашал: «Покайтесь! Покайтесь! Близится День Господень!» Я же говорю вам: «Нет больше времени на покаяние, пришел, пришел уже день, я есмь День Божий!»

Иоанн в пустыне крестил водой, я же крещу огнем. Крещу людей, горы, города, корабли, вижу, как пламя охватило уже все четыре стороны света, четыре угла души, и ликую! Пришел День Господень, Мой День!

— Огонь! Огонь! — вопила толпа. — Пустим огонь! Сожжем мир!

Левиты схватили копья и мечи и во главе с братом Иисуса Иаковом, шея которого была увешана амулетами, бросились на Иисуса, намереваясь схватить его. Но народ рассвирепел, ученики тоже набрались духу, и все вместе они ринулись в схватку. А сверху, с Башни Дворца смотрели на потасовку и смеялись римские стражники.

Петр выхватил из лавки горящую головню и закричал:

— Вперед, ребята! Жги их! Настал час!

И произошло бы великое кровопролитие во дворе Божьем, если бы с Башни Дворца не загудели, грозно римские трубы. Первосвященник Каиафа вышел из Храма и велел левитам сложить оружие: с превеликим искусством устроил он бунтарю ловушку, чтобы тот попался в нее наверняка, даже не вякнув.

Ученики окружили Инсуса, с тревогой поглядывая на него. Даст ли он им знак или не даст? Чего он ждет? Доколе будет он ждать? Чего он медлит? Почему, вместо того чтобы поднять руку и кивнуть небу, он потупил взгляд в землю? Может быть, ему спешить некуда, но они, бедные люди, пожертвовали ради него всем, и пришел час получить вознаграждение.

— Учитель, — обратился к нему разгоряченный Петр. — Решайся же! Дай нам знак!

Иисус стоял неподвижно, закрыв глаза, и пот извилистыми струйками бежал по его челу. «Близится День Твой, Господи, пришел конец света. Я принесу его. Я. Мне это известно. Но только смертию моей». — мысленно повторял он, чтобы собраться с духом.

Иаков подошел к нему, тронул за плечо, чтобы тот открыл глаза, встряхнул его:

— Если ты сейчас не дашь знака, мы пропали. То, что ты сделал сегодня, — это смерть!

— Это смерть! — встрепенулся и Фома. — Но мы не хотим умирать, так и знай!

— Умирать?! — воскликнули испуганно Филипп и Нафанаил. — Ведь мы пришли сюда, чтобы царствовать!

Иоанн прильнул к груди Иисуса.

— Учитель, о чем ты думаешь? — спросил он.

Но Иисус отстранил его.

— Иуда, подойди ко мне, — сказал Иисус и оперся о тяжелую руку Иуды.

— Мужайся, Учитель, — прошептал рыжебородый. — Пришел час. Не посрамим же себя!

Иаков с ненавистью глянул на Иуду.