Читать книгу "Радио Судьбы - Дмитрий Сафонов"

– Радио... – внезапно сказал мальчик. – Радио... ОНО говорит у тебя в голове?

– Ха... – Ластычев озадаченно поскреб подбородок. – Ты, парень, наверное, решил, что я совсем конченый. Бывают, конечно, всякие неприятности в виде запоев... Но чертики по мне пока не бегают. И радио в голове не говорит.

– ОНО не приказывает тебе?

– Нет, мне уже давно никто ничего не приказывает.

Казалось, это успокоило мальчика. Он повеселел и словно обмяк.

Ластычев подходил все ближе и ближе. Он шел вперед на цыпочках и уже протянул руку...

«Обман! – всколыхнулось в голове у Вани, – Это может быть обманом! ОНО послало его, но на этот раз ОНО действует хитрее, потому что однажды уже проиграло. ОНО! УБЬЕТ МЕНЯ!!!»

До Вани внезапно дошло, какую глупость он совершил. Ведь если нельзя верить даже папе... Даже своему папе, то как он мог поверить этому худому старику с такими серыми, злыми глазами?

В этих глазах, в этой походке, на пальцах руки, протянутой к автомату, он увидел кровь. Много крови. Этот человек не тот, за кого себя выдает! ОНО! Конечно, ОНО все-таки оказалось сильнее! ОНО не могло подействовать на Ваню, потому что он не такой, как все, но ОНО легко расправлялось с другими и наверняка послало этого старика с одной целью – УБИТЬ ЕГО.

Ваня вскинул автомат, правая рука нащупала ребристую рукоять, палец лег на спусковой крючок, и лицо этого старика... Оно изменилось. Оно стало злым и некрасивым. Старик ощерился, обнажив коричневые от табака зубы, глаза превратились в два тонких булавочных острия, казалось, они прокалывают Ванину грудь, пытаясь добраться до сердца, и за секунду до того, как Ваня успел нажать на спусковой крючок, старик прыгнул на него, сбивая с ног.

Одиночный выстрел громко прозвучал в тишине, Ваня почувствовал, как автомат вырвался у него из рук и полетел куда-то в сторону.

Худой злой старик оказался неожиданно сильным, он схватил Ванины запястья и резко нажал – так, что Ваня, застонав, упал на колени. Затем старик уперся своим коленом ему в грудь и повалил на спину.

Старик по-прежнему щерился, но уже как-то по-другому. Словно от боли. На его выцветшей военной рубашке, рядом с левой подмышкой, в двух сантиметрах от кармана, красовалась маленькая дырочка с аккуратными, будто оплавленными, краями.

– Я же говорил тебе, что это не игрушка. Ты что, спятил?

Ваня приготовился зажмуриться. Сейчас старик будет его бить... Но старик просто сидел на нем, уперев колено в грудь, и крепко держал за руки. Кровь, которая, казалось, была на нем, куда-то исчезла. Только под мышкой, там, рядом с дырочкой... Рубашка прилипла к телу и потемнела.

– Ты что, решил перестрелять всех алкоголиков в округе? – Старик говорил сухим каркающим голосом, но не зло, а как-то... сварливо. – Тогда тебе потребуются два грузовика патронов, не меньше.

Хватка ослабла. Старик убрал колено с Ваниной груди и встал на ноги. Он задрал рубашку, и Ваня увидел, как струйка темной крови побежала по выпирающим ребрам. Старик, поморщившись, сдавил рану пальцами.

– Царапина, – объявил он. – Просто немного чиркнула и улетела в стратосферу. А могла бы... – Он погрозил мальчику пальцем: – Ну, чего разлегся, вставай!

Он не собирался убивать Ваню. И даже бить не собирался.

Мальчик сел. Руки его дрожали.

– Вот пойдешь в армию... – разглагольствовал старик.

Он подобрал лежащий в траве автомат, отсоединил рожок и ловко передернул затвор. Блестящий патрон выскочил из черной дырки. Старик подобрал его и заправил в магазин. Затем щелкнул рычажком справа – дырка исчезла, скрытая вороненым металлом – и примкнул магазин.

– Так он уже не выстрелит. – Старик почесал в затылке, вспоминая, что он хотел сказать. – Да, так вот... Пойдешь в армию, тогда настреляешься выше крыши. До отрыжки, можно сказать, настреляешься. А меня-то за что? Я что, не открыл тебе вовремя шлагбаум? Шлаг – баум, – он повторил свою жестикуляцию прилежного школьника.

Ваня смотрел на него – все еще с подозрением.

– Ну что, парень? Надо валить отсюда. На выстрел могут сбежаться люди, и тогда... Ты, кстати, – перебил он себя, – случайно, не был в Бронцах?

– Нет. – Для пущей убедительности Ваня помотал головой.

– Значит, это не ты списал мои долги Узбеку?

Старик говорил как-то странно. Загадками. У Вани складывалось впечатление, что он старался шутить, но самому ему было совсем не смешно. Он словно шутил над тем, над чем шутить нельзя.

– Ладно, вижу, что не ты. Слушай мою команду. Рота, подъем! – заорал он и тут же спокойным голосом объяснил: – Это значит, ты должен встать.

Теперь, кажется, все прояснялось. Старик не кричал на него – он просто играл. Это выглядело странным – Ваня никогда не видел такого взрослого (точнее, старого), который играл бы. Но этот... Он сам играл и приглашал в свою игру Ваню.

Мальчик неуклюже, но быстро поднялся.

– Молодец, рядовой! – похвалил старик. – Если и дальше так пойдет, произведу тебя в ефрейторы. Они вместе двинулись вниз, к реке.

– У меня есть собака, Барон, – продолжал старик. – Так ему уже давно пора командовать взводом. Свет не видывал более сообразительной твари. И знаешь, что я тебе хочу сказать? Мой первый командир, капитан Ничай, был гораздо тупее Барона. Правда, парень. Я не вру. Когда мы выезжали на учения, Ничай воровал у солдат тушенку и заставлял их копать по ночам картошку на огородах у гражданских. Ты что думаешь, Барон бы так поступил? – Он остановился и внимательно посмотрел на Ваню. – Я вижу, ты сомневаешься. Ты что, и впрямь думаешь, что Барон стал бы воровать тушенку у солдат? Ну-ка, отвечай!

Ваня широко улыбнулся:

– Нет.

– И правильно, – кивнул Ластычев. Они пошли дальше. – А другой парень, Серега Рогозин... – Он пояснил: – Ну, тут уже я был ротным, а Серега пришел после училища, принял первый взвод, хотя ему и второго-то давать не следовало... Так вот, этот дуболом не умел читать карту. Однажды в ГУЦе – Гороховецкий учебный центр, да ты, наверное, и так знаешь... так вот, в ГУЦе он выдвинулся перед танками на целых восемь километров, хотя ему полагалось оставаться в тылу. Представляешь? Наши, «синие» танки наступают на условного противника, а впереди них мчится Серега Рогозин на двух строевых КамАЗах с прицепленной полевой кухней! В авангарде, так сказать. Ну, деревня он и есть деревня. Потом Серега комиссовался – закосил под язву. Полгода валялся в госпитале, хватался за живот. А у самого рожа, – он взглянул на Ваню, – примерно как у тебя. Я хочу сказать, здоровый он был, как ты. Ты же – здоровый, правда?

Ваня улыбнулся. Эта игра нравилась ему все больше и больше. Он согнул руку в локте, как это делали дядьки в телевизоре, и напряг мышцы.

– Во-во! – обрадовался старик. – И Серега был такой же. Тогда из армии просто так не увольняли. Это уже потом, лет десять спустя, все лишние повалились из нее, как... – Он покрутил пальцами, подбирая нужное слово. Не нашел и решил пропустить. – Как из-под коровьего хвоста. Но Сереге повезло. Да, в общем-то, и армии тоже. Ты, конечно, – он стал серьезным, – не думай, что я очерняю, так сказать. Толковых ребят всегда было больше. Но... бывало всякое. Я ж, собственно, начал про Барона...