Читать книгу "Тимиредис. Упасть в небо - Надежда Кузьмина"

«Так на них ездят зимой, с ними охотятся, они охраняют селение. И их в голодные годы едят», — сообщил мне Аскани.

Отлично. Надеюсь, кормить нас будут не собаками? Наверное, нет — вон на кострах здоровенные туши жарятся. От запаха аж живот подводит… Что это, местные коровы?

«Для коров тут климат слишком суров и травы маловато. Зато есть стада яков. И ещё — овцы». — Похоже, Аскани знал если не всё, то намного больше моего.

Нас провели к центральной, самой высокой части помоста. Выяснилось, что нам отведено место рядом с уже восседавшим за столом Ульхдаттваром. Мне немедленно захотелось посадить между нами Аскани. А что? Можно мотивировать это тем, что тот — старший мужчина рода. Викинги такое поймут. А если этого не хватит, то добавить, что Ас — мой будущий супруг.

«Сама!» — коротко скомандовал Шон.

Ладно. Понимаю, что он прав. Мы же приехали не просто чтобы дожить до конца этого беспокоящего меня визита, а добиться уважения. А уважение к себе чужими руками да головой не заработаешь.

При моём приближении конунг поднялся со своего не кресла — трона. Сажальная конструкция была украшена бивнями нарвала, неведомо чьими громадными рогами и инкрустирована акульими зубами. Могучерукий сделал широкий жест рукой в сторону стола и произнёс на викинговском: «Добро пожаловать за наш стол, высокородная госпожа! Рад принять почётных гостей — владычицу Сайгирн со свитой на Празднике Летнего Солнца».

Я склонила голову в приветствии. Кстати, причёска на моей голове была отдельной песней. Распускать волосы, как дева, ищущая мужа, я не собиралась. Подбирать в пучок, как замужняя, тоже. Так что при помощи магии сотворила средней сложности конструкцию из локонов и кос вроде той, с какой я была на балу в Ларране. Красиво, позволяет казаться на три пальца выше и одновременно напоминает, что я всё же вне их местной иерархии. Во избежание недоразумений.

«Рада встретить доблестного могучего воина, ведущего за собой тысячи тысяч мечей и топоров, в его доме. Слава о силе, мудрости и храбрости великого конунга разошлась далеко по берегам ледяного океана, и мы счастливы видеть, что песни и саги правдивы! Благодарю за честь стать гостьей на этом празднике!» — выдала я в ответ насколько могла громко и разборчиво.

Интересно, а он на имперском говорит? Или, пользуясь правом хозяина, так и будет заставлять меня пять дней ломать язык? Но вообще, посмотрев на Могучерукого вблизи, я согласилась с оценкой Шона: мужик не дурак. Даже больше, очень-очень себе на уме. Внешне открыт… но это лишь видимость. В этой глубине могут плавать акулы покрупнее, чем та, что сожрала нашего «тюленя».

Ульхдаттвар усмехнулся и с сильным акцентом произнёс на имперском:

— Я проголодался. Начинаем, что ли?

И опустился на своё место. Я сразу почувствовала прилив симпатии. Может, не так тут и плохо…

Оказалось, что стоят столы подковой не просто так. И не только для того, чтобы пирующие друг другом любовались. На пустом месте в центре предстояло выступать скальдам, борцам, акробатам. Поодаль сбоку был устроен ещё один помост, для музыкантов. Почти как на вечеринках в родном «Нарвале». Интересно, какая тут музыка?

«Не жди ничего уникального. Не забывай, что северяне плавают к нашим берегам веками, так что то, что знаем и чем пользуемся мы, в ходу и у них. Например, волынку, если верить летописям, придумали овцеводы, живущие в горах к северу от Илги. Но сейчас ты встретишь её где угодно, даже в Галарэне. И тут наверняка есть. Как и разные рожки, флейты, бубны, барабаны. Хотя вместо виолы или арфы используется местная штуковина, именуемая кантеле. С ней часто сказители-скальды выступают. Увидишь», — сообщил Шон.

Я оглянулась. Судя по лицам, сказанное слышали все, от меня до замыкавшего наш ряд Бредли. Борина мы посадили крайним не случайно — рассудили, что меньше шансов, что кто-нибудь привяжется к внушающему уважение одним внешним видом лейтенанту, чем к мелкому Рыжику или не слишком уверенному в себе Каю.

«А что такое кантеле?»

«Щипковый инструмент. Доска со струнами, кладётся на колени. По легенде, первое кантеле соорудил какой-то мудрец, причём не из дерева, а из костей».

Покосилась на конунговское кресло, покоившееся вместо ножек на шести кривых растопыренных рогах местного то ли яка, то ли тура, Да, кости здесь уважают.

Есть полагалось с овальных досок с резьбой по краям, кромсая мясо кинжалами. Подцепить разрезанное остриём да так и отправить в рот тоже считалось нормальным. Обглоданные кости кидали вниз, собакам. Пили из кубков и рогов. Причём только спиртное — пиво, вино, вересковый мёд. Никакой тебе тайры. В стороне я узрела несколько бочонков из привезённых нами в дар. Салфеток в поле зрения не наблюдалось, зато можно было сполоснуть пальцы в чаше с водой, которую готов был поднести расторопный прислужник. Женщин, кроме меня, за центральным столом не было — прочие трапезничали отдельно, рассевшись сообразно статусу. Главная — нынешняя жена Могучерукого с массивным золотым обручем на шее — в центре стола.

Напиваться я всяко не собиралась — никогда в жизни не злоупотребляла хмельным и начинать вот в такой компании было бы жуткой глупостью.

«Не волнуйся. С этим я помогу. А потом, раз уж такой случай, устроим практикум по трансмутации», — блеснул глазом в мою сторону Шон.

Сидящий между нами Аскани хмыкнул. Мне захотелось нервно захихикать: для Шона и извержение вулкана под ногами — повод доя внеплановой лекции. Интересно, что учитель сейчас придумал?

Оказалось, придумал не он, а Астер, ещё в ту пору, когда во дворце и в Империи всем управлял лорд Регент. Спирт — С2Н5ОН — замечательно просто превращается в сахар, а при надобности — назад. А при небольшом навыке можно организовать и кислющий уксус. Как Астер этим пользовалась, Шон рассказывать отказался. Просто заявил, что умение дюже полезное, сначала он нам с Асом покажет, затем поможет, а потом нам предстоит работать самим. За остальными Шон последит.

Спохватился он вовремя. Могучерукий развернулся ко мне и сообщил, что желает выпить кубок за моё здоровье. Я и без подсказок Аса сумела сообразить, что потом мне придётся сделать то же самое — встать с огромной посудиной в руках, пожелать Ульхдаттвару здоровья, крепости и удачи, дому его — процветания, жёнам и скоту — плодовитости и здорового потомства, а договорив, попытаться осушить чашу до дна. А в ней, между прочим, не вода. Да и воды мне столько не выхлебать. И что делать?

«Справишься. Я подскажу слова, если запутаешься», — зыркнул Ас.

«Будет слишком сладко, но переживёшь», — сообщил Шон.

А излишек воды, сделав вид, что пью, испарю я сама…

Только как-то на душе от этих манёвров нехорошо. Выходит, что вместо искренности виляю, как змея.

«А хорошо четырнадцатилетней тебе подсовывать кубок размером в четыре кулака и наливать в него крепкое вино?» — поинтересовался Ас.

Но вообще присутствовало некое неприятное, двойственное чувство. С одной стороны, вроде, Могучерукий посадил нас на почётные места, с собой рядом. Кажется, надо радоваться. Но с другой — его трон на целую ладонь выше наших кресел и стульев. А при том, что по габаритам я рядом с ним, как коза Белочка рядом с Прибоем, да ещё сижу, — кем я выгляжу в глазах остальных пирующих? Достойным правителем? Вряд ли. Скорее, мелочью пузатой, малявкой-недоростком, своего места недостойной. Вот у Астер во дворце гномам за столом специально ставили кресла повыше, чтобы гордым сыновьям горного народа есть было сподручно и они не ощущали дискомфорта от того, что ниже прочих. А тут что? Вон у Лива над блюдом только рыжая макушка и торчит.