Читать книгу "Краткая история Бразилии - Борис Фаусту"

в пользу участия в борьбе стала необходимость удержать возглавляемую им крупнейшую оппозиционную левую Партию трудящихся (ПТ) на общенациональной политической арене, чтобы обеспечить победу левых в будущем, при более благоприятном политическом раскладе. В итоге Лула получил почти на 5 % больше голосов, чем в 1994 г. (31,7 % в 1998 г. против 27,1 % в 1994 г.).

Но, конечно, в целом исход выборов оказался практически предопределенным: эффект «Плана Реал» был далеко не исчерпан и вполне действенен, что и означало победное избрание на второй президентский срок его автора. Хотя «план Реал» и не решил коренным образом проблем бедности, его выдающееся значение состояло в том, что он положил конец многолетней печально известной «визитной карточке» Бразилии — инфляции, с которой не мог совладать ни один из предшествующих антиинфляционных планов и которая, как известно, «бьет» прежде всего по самым бедным и социально незащищенным слоям населения. Тем самым «план Реал» стал ярким проявлением того, как финансово-экономический план может приобрести четко выраженный социальный характер.

Второй президентский мандат Кардозу разворачивался в обстановке целого ряда кризисов: финансового (январь 1999 г.), энергетического (2001), а также политического (2001–2002). Последний к тому же подпитывался коррупционными скандалами. Левая оппозиция, прежде всего ПТ, подвергала каждый шаг президента острейшей критике. Влияние этой партии неуклонно возрастало, росли симпатии к ее лидеру Луле. Именно в лице ПТ значительная часть бразильцев стала усматривать альтернативу сложившейся ситуации, и именно эта партия олицетворяла в их глазах стремление общества к переменам.

Так чем же была для Бразилии «эра Кардозу»?

Начало его правления ставило вопрос: возможно ли совместить в рамках одного политического курса неолиберализм в экономике, с одной стороны, и реализацию широких социальных программ, деятельность в духе социал-демократической доктрины — с другой? И 34-й президент Бразилии попытался ответить на этот вопрос, проводя глубокое социальное реформирование в условиях антиинфляционной макроэкономической стратегии. А затем сама жизнь продемонстрировала крайнюю сложность и проблематичность подобного совмещения даже в случае, когда сами реформы востребованы и «выстраданы» обществом. В годы второго мандата Кардозу экономический либерализм стал заметно превалировать над социальным реформированием. В результате из двух равновесных компонентов стратегии Кардозу социальная составляющая (при наличии бесспорного продвижения на этом пути и немалых достигнутых результатах) оказалась принесена в жертву макроэкономике.

…А общество, впрочем, шло «дальше, дальше, дальше». Сама логика эволюции, нерешенность жгучих проблем — бедности, нищеты, голода, маргинализации — и постоянное и нараставшее давление мощной левой политической культуры, левых настроений, сильных левых партий и движений подталкивали его к еще более радикальному выбору. Отвергнув неолиберальный экономический курс предыдущей администрации, общество высказалось за иную, альтернативную стратегию развития. 27 октября 2002 г., во втором туре президентских выборов, Лула одержал убедительную победу, получив 61,3 % голосов. К власти демократическим путем пришло правительство левых. Для самой Бразилии это стало крупнейшим событием новейшей истории. Но и в масштабах всего латиноамериканского континента подобная ситуация (вкупе с победой Лулы на следующих выборах — 2006 г. — и началом его второго мандата) превратилась в один из главных рычагов упомянутого выше «левого поворота».

Новым в этой истории было всё — ив первую очередь, личность президента. Только что закончил свое правление «президент-ученый», утонченный интеллектуал, профессор ведущих мировых университетов — а на смену ему пришел президент-рабочий. Контраст был ошеломляющим…

Впервые за 500 лет бразильской истории правление традиционных элит оказалось прервано. Первым лицом государства стал выходец из беднейших слоев населения — «исключенных», «чужих в собственной стране». И этот человек — рабочий-металлист, впоследствии руководитель синдикалистского движения — превратился в одного из крупнейших народных лидеров, в наиболее значимый символ левых в Бразилии и во всем мире, наконец, в президента крупнейшей страны континента.

Лула родился и жил среди тех, чьим уделом было беспросветное существование; так жили миллионы людей, не находивших в себе силы вырваться за его пределы. Он же — и об этом свидетельствует история его жизни — сумел радикально изменить не только собственную судьбу, но и жизнь этих миллионов. Сын мигрантов, ребенком вместе со своей семьей пересекший в грузовичке страну с севера на юг, начавший работать с детских лет, не имевший возможности учиться, он сумел сделать рывок, чтобы вырваться из «культуры бедности», частью которой он был, и перейти в «культуру перемен», предложив, как писали исследователи, «проект более справедливого и демократичного общества». Самой своей жизнью Лула рассказывал простым людям историю Бразилии. Все они, познавшие нищету, миграции, репрессии, были безгласны и неизвестны. Именно в лице Лулы они впервые заговорили во весь голос. Именно Лула стал для них легендой, воплощением их мечты.

В свой звездный час, выступая в Конгрессе после триумфального вступления в должность президента 1 января 2003 г., Лула вспомнил свою жизнь — «жизнь переселенца с Северо-Востока, мальчика, который торговал земляными орехами и апельсинами у пристаней Сантуса, который стал токарем и профсоюзным лидером, а затем основал Партию трудящихся и поверил в то, что делает, а ныне занял высший пост в государстве»…

…В 1966 г., в разгар военного режима, Лула начинает работать на заводе, затем вступает в синдикалистское движение и очень скоро становится председателем профсоюза металлургов Сан-Бернарду-ду-Кампу и Диадемы («треугольника АВС») — индустриального пояса Сан-Паулу, где были сосредоточены наиболее современные машиностроительные, металлургические, химические предприятия Бразилии.

В ту эпоху Бразилия стала ареной развертывания интереснейших политических феноменов. Например, здесь возникает так называемый «новый синдикализм» — течение, пытавшееся вырвать профсоюзы из пут клиентелизма, столь характерного для социальных отношений эпохи правления военных. Лула возглавил эту борьбу. Он отстаивает интересы рабочих, выдвигает лозунги достойной зарплаты, гарантий занятости, улучшения условий труда, обсуждает вопросы возрождения забастовочной борьбы, воссоздания запрещенного военными единого профцентра. Именно тогда устанавливаются контакты с оппозиционными политиками, священниками — приверженцами «теологии освобождения», широким спектром представителей левой интеллигенции. Весной 1978 г. Лула возглавил первую за время военной диктатуры забастовку рабочих — автомобилестроителей в «треугольнике АВС» (за ней последовали и другие мощные выступления трудящихся, в конечном счете переломившие хребет военного режима), в которой участвовали около 400 тыс. человек. Именно тогда его имя стало известно всей стране.

В 1980 г. Лула участвует в создании принципиально новой партии в истории Бразилии — Партии трудящихся, а затем его избирают ее председателем. В его жизни начинается новый этап.

Партия трудящихся была совершенно новым явлением в политической жизни не только Бразилии, но и в мировом масштабе, в сообществе традиционных левых партий того времени. Партия возникла как союз различных течений — от ультралевых до социал-демократических и умеренных. Немалое воздействие на идеологию ПТ оказали концепции и борьба польской «Солидарности». Построенная с самого начала на демократической и плюралистической основе, ПТ не принимала идеи «традиционного коммунистического движения», возникнув в идеологическом плане именно в качестве противовеса традиционному «догматическому коммунизму»; при этом марксизм