Читать книгу "Жало белого города - Эва Гарсиа Саэнс де Уртури"

Я набрал номер и подождал, пока он не обрушит на меня свое обычное многословие.

– Лучо, нам нужно увидеться, и, ради бога, не нужно больше никаких объяснений и отсрочек; до сих пор ты был слишком креативен. Найдется у тебя минута?

К моему удивлению, он сразу же согласился со мной – поговорить, и мы условились встретиться в парке Арриага, тихом удаленном месте, где можно спокойно пообщаться с тем, кто был моим другом со времен учебы в Сан-Виаторе.

– Сто лет сто зим, Кракен! – сказал он, похлопав меня по спине. – Сколько же мы не виделись? Прошло всего несколько недель, но за это время с тобой столько всего случилось, что можно сказать, у тебя другая жизнь… Как ты пережил историю с Мартиной?

«Мартина, – подумал я, сжав зубы. – Мартина явилась с того света, потому что беспокоится за меня. Способен ли на нечто подобное ты, приятель?»

– Честно говоря, лучшее, что я могу сделать для Мартины, – это поймать подлеца, который ее убил. И ты мне в этом поможешь. У нас с тобой назрел важный разговор, Лучо.

– Выражайся яснее, а то что-то я перестал тебя понимать. – Он уселся на скамейку напротив пруда.

– Во время нашей последней встречи, когда я спросил тебя про источник, передавший тебе фотографии близнецов с пятнадцатилетней жертвой, ты сказал что-то вроде того, что это тайны редакции. У меня появились мотивы полагать, что роль прессы в этой истории как сейчас, так и двадцать лет назад была определяющей и действия ваши не всегда руководствовались желанием донести до людей информацию.

– И кого же ты обвиняешь?

– Тебя, директора твоей газеты…

– Меня? С какой стати?

– Это ты вбил мне в голову подозревать Эгускилора, ты восстановил общество против Игнасио и уничтожил все варианты социальной реабилитации Тасио. Похоже, наступило время спросить тебя, где ты был во время убийств.

– Ты серьезно, Кракен? – Он испуганно посмотрел на меня. – Представить не могу, что мой друг мне не доверяет… Как давно мы с тобой знакомы, с шести лет?

– Ты уходишь от ответа, Лучо, – напомнил я. – И это не делает тебя более наивным.

– К чему ты клонишь? – крикнул он, вскакивая со скамейки. – Ты что, решил обвинить меня? Ты в своем уме?

Я тоже встал: не люблю, когда со мной разговаривают, глядя сверху вниз.

– Так помоги мне наконец, Лучо! Помоги хоть в чем-то. Я устрою тебе неприятности, заявив, что ты препятствуешь правосудию, отказываясь назвать твой чертов источник. Я до сих пор не докопался до правды, и нельзя исключить, что именно поэтому погибли Мартина и Энеко. Не знаю, как ты можешь смотреть в глаза Герману.

Лучо снова сел, вцепившись в белый подлокотник скамейки.

– Шеф меня убьет, если скажу. Шеф за такое убьет… – пробормотал он себе под нос.

– Давай, Лучо, – не отставал я. – Ты уже принял решение, просто скажи и покончим с этим.

– Ладно. Это секретная информация редакции «Диарио Алавес». Материалы, которые мы публиковали в связи с этим делом, приходили в заклеенном конверте без обратного адреса. И так все двадцать лет.

«Что?» – удивился я.

– В заклеенном конверте?

– Да, в то время пользовались только почтой. Интернета еще не было, и многие материалы для прессы приходили в конвертах на ресепшен. Некоторые из них люди доставляли лично, но бо́льшую часть мы получали традиционно по почте. Анонимные письма также не были редкостью. Мы всегда соблюдали меры предосторожности, опасаясь, что в конверте бомба, но если письмо было маленькое и ничего не весило, его просто вскрывали и читали.

– Какой именно материал приходил вам в этих конвертах?

– Фото, которые мы публиковали. Иногда целые статьи. Ничего даже редактировать не приходилось. Данные, которые «Коррео Виториано» не рисковала публиковать у себя, а мы рисковали. Они приходили на мое имя, я только что устроился на работу и числился стажером… Низкая зарплата, временный контракт. Я был козлом отпущения, мальчиком, который желал получить в свое распоряжение весь мир, а вместо этого столкнулся с редакционной реальностью, с ее политикой, с ничтожно малым шансом возобновить контракт, подписанный на шесть месяцев. Но если б я не остался, мне пришлось бы убраться из Витории. В этом городе для журналиста не так много шансов.

– Так, значит, конверт пришел на твое имя? Почему ты не заявил в полицию? Быть может, на нем были какие-то улики, следы ДНК в слюне, оставленной на клейкой полоске?

– Я тебе только что все объяснил, разве этого недостаточно? В первый раз я отдал его директору, но не сказал, откуда он у меня взялся. Думаю, директора это не особо интересовало. Он полностью погрузился в это дело, только и говорил о том, чтобы разместить как можно больше материалов. Тот выпуск побил все рекорды тиражей. Когда я получил следующие конверты, мне не пришло в голову сообщить о них в полицию. Я целыми днями сидел в кабинете директора, превратился в его любимчика – и в итоге он подписал постоянный контракт.

– Меня интересует только одно: этот последний конверт, в котором лежали украденные фото близнецов и девушки, выглядел так же, как предыдущие? Ты мог бы сказать, он был отправлен одним и тем же человеком?

Минуту Лучо размышлял, затем виновато посмотрел на меня.

– Не знаю… Мне это не приходило в голову.

– Какой же ты идиот!.. – рявкнул я, выходя из себя. – Внешнее сходство означало бы, что все двадцать лет этим занимается один и тот же человек. Ты хоть немного понимаешь, как важна эта деталь? Тот, кто отправил тебе фото и статьи, заботился не о том, чтобы обеспечить тебе работу, а о манипулировании общественным сознанием! Этот кто-то знает больше, чем ты, и больше, чем я, он всегда опережает нас, и очень возможно, что он и есть убийца. И в первую очередь этот кто-то с самого начала мечтал нагадить Тасио и Игнасио. Ты скрыл от нас целую линию расследования, которая должна была начаться еще двадцать лет назад, и в итоге погибли шестнадцать человек. Все это обошлось слишком дорого.

– Блин, Кракен! Не говори так. Я никогда не рассуждал с этой точки зрения.

– Да, Лучо. Я знаю, что ты про это не рассуждал, ты неспособен видеть чуть дальше своего редакционного стола. Немедленно принеси мне эти конверты, прежде чем я поговорю с шефом и полиция закроет вашу сраную газету.

Я повернулся к нему спиной и покинул парк со стороны часовни Сан-Хуан-де-Арриага, где столетия назад собиралось братство Арриага[62], чтобы защитить свои интересы. Время не слишком изменило наши обычаи: виторианцы против виторианцев, жители Алавы убивают жителей Алавы.

46. Старый город

18 августа, четверг

Рано утром следующего дня мне позвонил человек, чьего звонка я никак не ожидал. Я еще не вышел из дома и завтракал, глядя на площадь внизу.