Читать книгу "Кот, который ходил сквозь стены - Роберт Хайнлайн"

Нужно сообщить тете Тил, что мы с Хейзел не сможем вернуться к ужину.

У меня трещит голова и что-то с глазами.

Не знаю, как Пиксель проник на борт Гэй. Эта малявка лезет куда попало!

Джубал Харшоу говорит: «Единственное, что неизменно в этих переменчивых мирах, – это человеческая любовь». И этого достаточно.

Пиксель слегка пошевелился.

Все-таки здорово было иметь две ноги, пусть и несколько дней.

– Ри… чард?

– Да, любимая?

– Ребенок… Гретхен… Ты… его отец.

– Что?!

– Она… сама мне сказала… месяц назад.

– Не понимаю.

– Пара… докс.

Я попытался ее расспросить, но она снова заснула. Повязка, которую я наложил на ее рану, сочилась кровью. Но ничего другого у меня не было, и я не стал ее трогать.

В этот раз я не увижу тетю Белден. Жаль.

Что с моими файлами? Остались в другой ноге?

Эй! Завтра ведь тот самый день, когда «умрем мы все» – если не умрет Толливер.

Первый час прошел без инцидентов. Манни трудился без передышки. Сменив один раз руку, он начал заполнять ящики. Гретхен и Эзра относили их к машине, передавали другим и возвращались на свой пост. Похоже, это были в основном программы, которые Манни переписывал в собственные кубы, используя принесенное с собой оборудование, из моего угла мне не было видно. Потом он стал заполнять ящики быстрее, загружая их цилиндрами.

Память Адама Селена? Не знаю. Наверное, я больше смотрел по сторонам. Манни выпрямился и сказал:

– Все! Готово.

– Мррэм! – послышалось в ответ.

И тут нас атаковали.

Я сразу же упал, лишившись ноги. Потом я увидел, как повалился Манни и услышал крик Хейзел:

– Бронсон! Забери его на борт! Хендерсон, Дэвидсон – последние два ящика!

Остального я не слышал, поскольку начал стрелять. Вся восточная стена исчезла: я прошелся по ней излучателем на полной мощности. И кто-то еще стрелял – мне кажется, кто-то из наших.

Потом наступила тишина.

– Ри… чард?

– Да, дорогая?

– Было… здорово.

– Да, любимая! Все было здорово.

– Ричард… тот свет… в конце туннеля…

– Да?

– Я буду ждать… там.

– Милая, ты меня еще переживешь!

– Найди меня. Я…

Когда рухнула стена, мне показалось, будто я увидел этого… забыл имя. Может, тот тип, что его стер, вписал его обратно в сюжет? Чтобы разделаться с нами?

А кто написал наш сюжет? Он собирался оставить нас в живых?

Тот, кто способен убить котенка, – злодей, конченый злодей. Кем бы ты ни был, я тебя ненавижу. И презираю тебя!

Я продрался сквозь сон и понял, что задремал на посту! Мне нужно собраться, потому что они могут вернуться. Или – сюрприз! – вернется Гэй-Плутовка. Не могу понять, почему она не возвращается. Не могут выбрать правильный момент? Могло случиться что угодно. Но они не бросили бы нас здесь.

Мы же спасли Манни и то, что он собрал. Мы победили, черт бы вас всех побрал!

Надо посмотреть, что осталось из оружия и боеприпасов. У меня ничего больше нет. Мой излучатель разряжен, я помню. А мой пистолет? Не помню, чтобы я из него стрелял. Ничего нет. Нужно поискать вокруг.

– Дорогой?

– Да, Хейзел?

(Сейчас она попросит воды, а у меня нет ни капли!)

– Мне так жаль, люди ужинали.

– Ты о чем?

– Мне пришлось убить его, любимый. Ему поручили убить тебя.

Я положил котенка на Хейзел. Возможно, он и вправду шевелился, а возможно, нет, – может, они оба уже мертвы. Мне удалось встать на одну ногу, держась за компьютерную стойку, но я тут же опустился обратно. Я столько времени прыгал при одной шестой g, но оказалось, что сейчас мне не хватает ни сил, ни чувства равновесия, и я оказался без своей трости – впервые за много лет. Кажется, она осталась в ванной Гэй, той, что слева.

Потом я ползал, осторожно подтягивая правую ногу. Она уже начала болеть. Заряженного оружия я не нашел. С последним мучительным усилием я вернулся к Гвен и Пикселю. Никто из них не шевельнулся. Правда, я не был до конца в этом уверен.

Одна неделя – не слишком много для медового месяца и ужасающе мало для супружеской жизни.

Я обшарил сумочку Хейзел – надо было это сделать раньше. Моя жена носила ее с собой, перекинув через плечо, даже в бою.

Внутри она оказалась намного больше, чем снаружи. Я нашел двенадцать шоколадных батончиков. Нашел ее маленькую камеру. Нашел смертоносный дамский пистолетик, тот самый «мияко», полностью заряженный: восемь патронов в магазине и один в патроннике.

А на самом дне я, конечно же, нашел игломет. Я с трудом заметил его – он выглядел как туалетный набор. В нем все еще оставались четыре иглы.

Если они вернутся – или явится новая банда, мне все равно, – я прихвачу с собой чертову дюжину.

О романе

«Кот, который ходил сквозь стены»

Несостоявшийся джедай и Мировой змей

В конце 1970-х в истории временнóй линии Одиннадцать-Би, код «Армстронг», появились первые тревожные признаки того, что «Ложный Рассвет» заканчивается. В своей диаграмме «История будущего» Хайнлайн пометил эту точку 2000 годом, но в нашей Вселенной кризис наступил гораздо раньше. После триумфальной высадки на Луну в США упал интерес к космическим программам, и началось сокращение бюджетов. Лунная гонка закончилась, а других политически привлекательных целей космос не предлагал, и после сворачивания программы «Аполлон» пилотируемая космонавтика дышала на ладан. Для оживления к ней интереса… Исследовательский центр Эймса собрал в 1975 году девятнадцать профессоров из Стэнфорда, чтобы они разработали проект орбиталища для одной из точек Лагранжа. Такая станция могла бы стать платформой для дальнейшей экспансии – на Марс, Луну и астероиды. По итогам конкурса были отобраны три проекта: «Сфера Бернала», «Цилиндр О’Нила» и «Стэнфордский тор», но ни один из них НАСА продвигать не собиралось – у него просто не было на это денег. Зато частные энтузиасты всерьез ухватились за идею О’Нила и создали «L5 Society» – «Сообщество Эль-5». Их целью была частная космонавтика и заселение космоса. Естественно, Хайнлайн принял участие в «Эль-5». Боб вкладывал в проекты, связанные с космосом, время, душу и даже наличные деньги. Он протестовал против закрытия программы «Викинг» и вложил несколько тысяч долларов в фонд ее поддержки, участвовал в заседаниях «Эль-5» и, конечно же, входил в гражданский комитет разработки рейгановской программы «Звездных войн». Звездные войны стали главным крестовым походом Хайнлайна в 1980-х. Его паранойя и страх перед атомной войной, вылившиеся в строительство персонального бомбоубежища, никуда не делись после 1960-х. И потому он заседал в комитете, где писатели, ученые и генералы обсуждали орбитальные крепости и пучковое оружие, жертвовал деньги на продолжение этого безумия и писал статьи в поддержку Стратегической оборонной инициативы. Вся эта суета не слишком способствовала его литературной деятельности, но Хайнлайн считал, что он может и должен использовать наработанный авторитет на благое дело. И кое-где это действительно принесло плоды: если с «Эль-5» и «Звездными войнами» дело закончилось пшиком, то добровольное донорское движение, запущенное Хайнлайном, существует и по сей день.