Читать книгу "Азиатская модель управления. Удачи и провалы самого динамичного региона в мире - Джо Стадвелл"

А вот МВФ, макроэкономическую организацию, не призванную давать рекомендации по конкретным проектам, держали на очень коротком поводке. Китайское правительство не желало, чтобы сотрудники фонда были прикомандированы к министрам – то, что позволялось МВФ в постсоветских государствах, странах Африки и Юго-Восточной Азии.

Долгие годы все усилия МВФ проникнуть внутрь китайской бюрократии разбивались о стандартный ответ: «Устройте нам семинар». Дважды за последние несколько лет МВФ не смог даже опубликовать годовые отчеты о Китае из-за разногласий в оценках относительно управления движением капитала. Пекин воспользовался своим правом отказать этим публикациям в своей авторизации{511}. Так подозрительность к предлагаемым советам, в отличие от государств Юго-Восточной Азии, позволила Китаю преуспеть в дальнейшем.

Начиная с 1978 г. Китай установил впечатляющий рекорд по скорости экономического развития, став после Японии еще одной страной Восточной Азии, вызвавшей у Западной Европы и Северной Америки чувство восхищения наряду с озабоченностью. За три десятилетия экономика страны вырастала ежегодно в среднем почти на 10 % (примерно так же росла экономика и в Таиланде, но на протяжении только 10 лет, предшествовавших азиатскому финансовому кризису){512}.

В качественном измерении сельское хозяйство Китая не достигло уровня Тайваня. Точно так же он отстает от Южной Кореи по скорости и глубине промышленной модернизации. И не сравнялся с Японией в перестройке многих технологических процессов. Но поскольку Китай такой большой по размерам территории и населения и, того хуже, не является союзником Запада, то с 1978 г. он не перестает поражать мир. И есть ли вообще пределы его экономическому развитию?

Все пути развития ведут в деревню

Сельское хозяйство, пожалуй, самый простой элемент китайского пазла развития. Начиная с конца 1970-х гг. Китай ушел от коллективизации, граничившей уже чуть ли не с геноцидом, и разрешил домохозяйствам обрабатывать небольшие участки. После предания голодной смерти 30 млн преимущественно сельских жителей вследствие коллективизации и политики автаркического развития в 1958–1960 гг., известной под названием «Большой скачок», в начале 1980-х страна смогла увеличить объем сельхозпроизводства более чем на треть, просто разрешив бедным крестьянам заниматься огородничеством. (Это было, конечно, повторением 1950-х гг., когда, по мнению ряда ученых, производство зерна выросло на 70 % в первом усеченном периоде семейного фермерства под руководством коммунистов{513}.)

Страна получила 305 млн т зерна в 1978 г., еще в условиях коллективного сельского хозяйства, и 407 млн т в 1984 г., когда почти вся земля была отдана семейному сельхозпроизводству со средним размером обрабатываемого участка чуть более одной трети гектара{514}.

Восстановление семейного сельхозпроизводства отнюдь не входило в планы КПК в 1978 г., когда Дэн Сяопин пришел к власти. Вместо этого партийное руководство, признавая, что большие коммуны, состоящие из сотен семей, были неэффективны и крайне непопулярны, предполагало просто их немного уменьшить. Тогда сами крестьяне, поддержанные рядом прогрессивных региональных партийных функционеров, объявили свои семьи коллективными предприятиями и сделали семейное фермерство свершившимся фактом. Как признал Дэн Сяопин в своей многословной автобиографии, «именно крестьяне придумали систему подрядной ответственности своих хозяйств, привязав вознаграждение к выработке»{515}. Это было достаточно вольным изложением реальной ситуации, когда на деле крестьяне сначала должны были продать часть урожая государству по фиксированной цене (чтобы оно могло кормить городское население задешево) и только потом – продавать остатки по рыночным ценам.

В конце 1990-х гг. производство зерна в Китае превзошло 500 млн т, несмотря на передачу значительной части сельхозугодий под коммерческое и бытовое использование, что отчасти компенсировалось переводом оставшихся маргинальных земель под сельхозпроизводство. И несмотря на всевозрастающую передачу сельхозугодий под выращивание незерновых культур и животноводство.

Сельское хозяйство поддерживалось агрономическими консультациями, заимствованными из практики стран Северо-Восточной Азии, обучением сельских жителей («повышение квалификации») и предоставляемыми государством услугами по хранению и маркетингу сельхозпродукции. В отличие от стран Юго-Восточной Азии, частные торговцы и кредиторы в Китае не могли монополизировать получение прибылей от сельхозпроизводства и тем самым подорвать стремление крестьян к его наращиванию. Сегодня урожаи риса в Китае находятся на уровне государств Северо-Восточной Азии и относятся к числу самых высоких в мире. То же самое можно сказать и о пшенице, чья урожайность более чем на 50 % превышает показатели крупномасштабного фермерства США{516}.