Читать книгу "Гром над Араратом - Григорий Григорьянц"

– Твоя мудрость известна, но уподобиться богам или спорить с ними – это слишком!

– Боги играют судьбами людей, которые плохо защищены от ударов перстов судьбы, – произнес царь, – но мы, армяне, не дрогнем перед возможной опасностью, наоборот, опасность и страдания сплотят наш народ, сделают его стойким и храбрым.

– Сколько раз любой из нас делал неправильный выбор! – воскликнул Айказ и, обратившись прямо к царю, провозгласил: – Твоя главная черта, государь, жизнелюбие, и что бы ты ни выбрал и каким путем ты ни пошел, ты свято веришь в свою правоту, и это – главное! Мы верим в тебя!

Глава 52

Потомок царей Каппадокии Аморион готовил восстание в Тигранакерте. Он уже много раз разговаривал со старейшинами своей общины, подбивал на выступление фригийскую молодежь, но каждый раз натыкался на глухую стену непонимания, и только часть каппадокийцев, задобренная Лукулловым серебром, была готова восстать. Особенно тяжелым разговор у него всегда получался со старейшиной греков-каппадокийцев Амфиохием: ни о каких силовых действиях тот и слышать не хотел.

Аморион отлаживал свой ткацкий станок, когда в дверь его дома постучали. Дверь отворилась, и на пороге появился лысый человек небольшого роста.

– Я приветствую славного каппадокийца Амориона из рода Фокиев, – сказал тот.

Аморион насторожился.

– Приветствую тебя, незнакомец, – сказал он.

– Меня зовут Аргирос, мне посоветовали взглянуть на твои шерстяные ткани, говорят, они лучшие на всем Востоке.

– Да, вот все здесь, смотри! – Аморион встал с табурета и подошел к стеллажу с тканями.

– О, это явно шерсть тонкорунных овец, – говорил незнакомец, щупая ткань. – Она имеет блеск, мягкая, пластичная, ощущение такое, будто в ее составе есть шелк, она словно в руках тает!

– Тонкорунные овцы Армении лучшие, и спрос на армянскую тонкую шерсть очень большой. Ты можешь купить ткань прямо сейчас. – Аморион расслабился от похвалы.

– Что ж, я заплачу вот этой монетой. – И Аргирос положил перед Аморионом на стол половинку монеты.

Аморион сразу узнал эту монету. Сестерций с профилем богини Ромы, олицетворяющей город Рим как повелителя Вселенной. Он взял с полки другую половинку этой же монеты, которую ему дал Лукулл, и положил на стол рядом с первой, объединив обе половинки. Римский серебряный сестерций стал целым, изображение совпало, и богиня Рома в образе воинственной героини гордо вскинула голову, призывая римский народ править миром.

– Вот что, Аморион, – Аргирос сразу перешел к делу, – время пришло, римская армия идет сюда. Скоро со стен города ты сам все увидишь. Когда начнется штурм города, ты должен открыть городские ворота и обеспечить проход римских воинов. Надеюсь, ты готов?

– Я делаю все, что от меня зависит, но многие соотечественники так прижились на новом месте, что не хотят участвовать в восстании.

– Поторопись, тебя ждет слава или смерть. Все должно быть готово через несколько дней.

Аргирос вышел из дома, оставив озадаченного хозяина, смотрящего на римский профиль богини Ромы.

Отряд всадников числом две тысячи под водительством Меружана быстро продвигался навстречу колонне римской армии. Натренированные и хорошо вооруженные воины, которые не раз покоряли народы и царства, скакали на конях без страха и сомнения. Все тайные дороги и горные проходы, броды и мосты армянам были известны, и отряд как стрела летел к цели.

Рядом с полководцем скакал Васак. На привале, пытаясь навязать свою точку зрения, он заводил разговор:

– Меружан, какой план боя? Мое мнение – нужно двигаться к Тигранакерту и организовать засаду там.

Старый полководец, глава службы безопасности царя, реагировал недружелюбно и отвечал:

– Приказ царя будет выполнен, я задержу римское войско до подхода основных сил.

Разведка приносила неутешительные данные: римские легионы двигались достаточно быстро и приближались к столице.

Васак подозвал к себе Багдасара:

– Багдасар, не нравится мне, что отряд Меружана так быстро продвигается. Я не ожидал, что Тигран найдет решение, как остановить продвижение неприятеля. Меружан – реальная угроза замыслу Лукулла. Что будем делать?

– Я не знаю, Васак. Предупредить Лукулла нет возможности, помешать продвижению двум тысячам всадникам мы тоже не можем.

– Решение должно быть, как всегда, простым и эффективным. Людям кажется, что раз задействованы огромные усилия и мощные средства, то сделать ничего нельзя, остается только смириться. Нет! Всегда можно обнаружить уязвимое место, воздействуя на которое можно повернуть ход событий в другую сторону.

– Не понимаю, – сказал Багдасар, тупо моргая глазами.

– Устрани Меружана, и наступление провалится! – зло сказал Васак своему глупому подручному. – Когда начнется бой, ты со своими людьми должен выпустить десяток стрел по Меружану. Все понял?

– Да, мой господин!

Привал закончился быстро, и армянский отряд поскакал дальше. Меружан верил в стойкость и мужество своих воинов, и, когда на горизонте он увидел колонну римлян, марширующих по главной дороге в полной выкладке, не подозревая, что им наперерез мчится убийственная стрела из закаленных в боях армянских всадников, он, выждав момент, когда авангард вошел в узкое ущелье, а основные силы еще не вышли из горных теснин, приказал:

– Атаковать римскую колонну ровно в том месте, где находятся генералы!

Именно там следовал в колонне главнокомандующий Лукулл со своими легатами и телохранителями. Римляне наконец заметили приближение отряда легкой конницы, поднимающего тучи пыли и стремительно летящего им наперерез. Казалось, что он появился из ниоткуда, в этом месте его точно не могло быть! В римских рядах началась паника, легаты закричали, трубачи подали сигнал «К бою», конница Лукулла попыталась в тесных условиях дороги развернуться и приготовиться к удару, легкая пехота начала занимать оборону, главнокомандующего закрыли щитами, легионы прямо на горной дороге выстраивались в боевой порядок, но толку от этого было мало.

Залп из стрел накрыл римских воинов, а в следующий момент армянские всадники врезались клином в римскую колонну и, расслоив ее на две части, приступили рубить и уничтожать противника своими острыми мечами. Внезапность нападения сыграла свою роль: римские солдаты, застигнутые врасплох, потеряли способность к организованному сопротивлению, многие из них уже бежали с места сражения. Лукулл, увидев из-за прикрывавших его солдатских щитов натиск армянской конницы, завопил.

– Мурена, легаты, на помощь! Главнокомандующий в опасности!

Неуклюже он побежал вдоль дороги, выкрикивая на ходу:

– Сомкнуть ряды! Главнокомандующий в опасности!

Меружан, увидев, что римская конница все-таки развернулась в теснине, выстроилась и пошла к эпицентру боя, возглавил имеющийся у него резерв воинов, с которым помчался прямо на римских всадников. В момент, когда армяне входили в соприкосновение с противником, и прежде, чем начать бой мечом и копьем, они выпустили по римской коннице стрелы, но не менее десяти стрел вонзились в самого Меружана, и летели они предательски сзади. Меружан рухнул с лошади. Его резервный отряд замедлил движение, а тут еще раздался сигнал армянской трубы «Отход».