Читать книгу "Жребий викинга - Богдан Сушинский"

Во время всего похода море оставалось удивительно спокойным. Но лишь когда на горизонте показалась земля, Гаральд объяснил Елизавете, что это еще не Англия, а всего лишь Оркнейские острова, расположенные неподалеку от северной оконечности Шотландии. И направлялись они именно к этим островам, поскольку для нее и дочерей поход завершается здесь, на берегу острова Саут-Роналдсей. Ее «личную гвардию» он усилит еще десятью лучниками, а также оставит в заливе судно «Храбрый викинг» с командой, чтобы, в случае опасности, Елизавета с дочерьми могла уйти в море.

— Ты тоже не ходи к берегам Англии, — сдержанно попросила мужа Елизавета, как только они поселились в мрачном холодном доме, грубо сложенном из больших камней на высоком каменном уступе. Хозяин его, по имени Роунд, был яростным сторонником Тостига Годвинсона, выступавшего против своего брата, английского короля Гарольда II, а потому норвежский король мог ему довериться. Много было противников короля и в расположенном чуть поодаль, в приморской низине, поселке. — Но если все же решишь пойти вместе со всеми, не высаживайся на берег, останься с охраной судов. Что угодно придумай, только не высаживайся. Назначь полководцем конунга Гуннара, самого опытного из твоих воинов.

Гаральд достаточно хорошо знал свою жену, чтобы пытаться выяснять, чем вызваны эти ее советы. Только поэтому смерил ее усталым, грустным взглядом, поиграл желваками и отправился к судну, на коем решил идти к заливу Бридлингтон, на берегу которого его должны были ждать отряды сторонников Тостига.

Около трех недель прошли для Елизаветы и Марии в томительном ожидании. Большую часть дня Елизавета обычно проводила на судне, как бы в готовности в любую минуту двинуться к берегам залива Бридлингтон. Здесь и время текло спокойнее, да и высматривать гонца с весточкой от короля, который мог прибыть только на судне, тоже было удобнее. Мария же, наоборот, отказывалась возвращаться на судно и время проводила то в молитвах, то в беседах с местным священником, который владел норвежским наречием. Время от времени она поднималась на скалистый утес, на котором высился большой каменный крест, установленный по душам погибших островитян-мореходов, и просиживала там, на валуне, задумчиво всматриваясь в морские дали. И только беззаботная Ингигерда быстро познакомилась с гостившим в поселке молодым племянником королевского наместника на Оркнейских островах и проводила с ним время в приятных застольях, которые изредка прерывались поездками верхом по окрестным предгорьям.

Но однажды столь привычное течение событий было нарушено происшествием, которого Елизавета все это время опасалась. Едва она сошла на берег, чтобы вместе с дочерьми пообедать в доме Роунда, как навстречу ей побежал один из троих воинов, которые составляли охрану Марии. Обычно они оставались у подножия утеса, где ждали, когда в полдень принцесса спустится, чтобы присоединиться к матери на время обеда. Причем располагались так, что, в какой бы точке утеса принцесса ни находилась, они могли видеть ее, не нарушая при этом одиночества. Но, в очередной раз обратив свои взоры на вершину, русичи вдруг обнаружили, что их подопечной там нет. А еще через несколько минут они нашли бездыханное тело Марии, лежавшее у подножия креста.

— Занесите его в часовню, что возле храма, — с немыслимым в ее положении спокойствием повелела королева. — Пусть местный знахарь и священник осмотрят Марию, дабы убедиться, что она не была каким-то образом убита. После этого велите священнику позвать тех мирянок, которые способны надлежащим образом приготовить тело к погребению.

Причем всех поразило то, что сама Елизавета на тело дочери тогда так и не взглянула. Зато, войдя в комнату девушек, она опустилась на колени у, как ее называли норвежцы, иконы Русской Девы Марии, которую Елизавета привезла из Киева, и до позднего вечера творила молитвы.

А спустя неделю после похорон дочери Елизавета увидела, как в залив входят чуть больше двух десятков судов, которые, страдая от двух незаживающих ран, привел сюда конунг Гуннар. Вместе с ним на судне был и впавший в какой-то мистический страх сын Гаральда, конунг Олаф.

— Что армии короля Гаральда больше не существует, а эти суда — все, что осталось от трехсот судов норвежской королевской флотилии, мне уже ясно, — молвила Елизавета, как только Гуннар сошел по трапу на берег. Пасынка Олафа она при этом попросту не замечала. — Меня интересует, как погиб сам король.

— Мы высадились на берег залива Бридлингтон, — поведал ей Гуннар, — и уже через два дня буквально истребили большой отряд англичан в битве у Фулфорда, что неподалеку города Йорка. Произошло это, помнится, двадцатого сентября. Но затем у селения Стамфорт-Бридж, на берегу реки Деруэнт, мы столкнулись с основными силами английского короля, обнаружив при этом, что наш союзник Годвинсон прислал нам на помощь лишь небольшой отряд, то есть, по существу, предал нас. И вот там мы были полностью разгромлены, а большая часть судов потоплена или повреждена. Как видишь, все уцелевшие воины легко разместились на двух десятках судов. Конечно, можно было бы…

— Я спросила тебя, Гуннар, — резко прервала его рассказ Елизавета, — когда и как именно погиб король Гаральд?

Гуннар горестно вздохнул и, глядя себе под ноги, проговорил:

— Он погиб двадцать пятого сентября, ровно в полдень[122].

— Значит, Гаральд все-таки погиб двадцать пятого, и ровно в полдень, — и на сей раз поразила Елизавета воинов своим немыслимым спокойствием. — Как раз в тот день и час, когда умерла наша с Гаральдом дочь Мария. Вот, оказывается, в чем заключался истинный жребий викинга моего Гаральда! Надеюсь, в какой-либо из саг так и будет сказано об этом.

— В самый разгар битвы стрела какого-то англичанина пронзила королю Гаральду горло. Умер он сразу же. Мы сумели вынести его с поля боя и вместе с несколькими воинами, которые чуть позже умерли от ран, похоронили неподалеку от залива.

Но Елизавета, казалось, уже не слушала его.

— Немного отдохните и готовьте корабли к отплытию, — сухо приказала она, направляясь к дому Роунда, чтобы вновь опуститься на колени перед «Русской Девой Марией». — Завтра уходим к берегам Норвегии.

* * *

Придя в Осло, королева-вдова Елизавета приказала Волхвичу охранять корабль «Храбрый викинг», объявив при этом Магнусу Харальдсону, который стал теперь правителем страны, что через два дня она отправится в Швецию, дабы навестить короля. Кроме того, ее дочь Ингигерда, правнучка шведского короля Олафа Шётконунга, намерена остаться при шведском дворе. Причем затеяла она этот разговор прямо в храме Святого Олафа, где отпевали Гаральда и где Елизавета благословила молодого короля Магнуса на мудрое правление страной и народом.