Читать книгу "Девушка под сенью оливы - Лия Флеминг"

– Бумаги, бумаги! – В отчаянии она вскинула руки в небо. – Когда же, наконец, мы сможем зажить без этих проклятых бумаг!

– Ничего не поделаешь! Бюрократия. Кстати, хорошее греческое слово.

– Демократия – еще лучшее слово, и тоже греческое! – не сдалась она, и они медленно побрели по булыжной мостовой, стараясь не поранить босые ноги о камни. И впервые за долгие годы Райнер вдруг почувствовал, как на душе у него расцвела весна.

Суда 2001 год

После окончания торжественной церемонии Райнер направился, как и планировал, в рыбный ресторан. В тот, что рядом с портом, этот ресторан ему посоветовали в отеле. В ресторане было уже полно ветеранов с семьями, продолживших отмечать встречу за дружеским столом. Но и ему отыскали столик где-то сбоку, с видом на кухню. Ароматы, выплывавшие оттуда, были слишком соблазнительны, и рот мгновенно наполнился слюной. Но он терпеливо ждал заказ, довольный хотя бы тем, что может делать это сидя. Застарелая рана разболелась не на шутку.

Все же эта английская вдова ему напомнила Пенелопу. Как ни крути, все его воспоминания о Крите всегда так или иначе упираются в воспоминания о ней? Все эти годы он не переставал думать о Пенелопе. Набитый дурак! Как будто он что-то значил для нее. Она его откровенно использовала, она его провела как мальчишку, обхитрила, обманула. И все же, и все же…

Впрочем, он уже слишком стар для романтических треволнений. Разве что музыка, хорошая музыка все еще способна волновать его. Моцарт, Бах, Шуберт, Шопен. Сегодня он ведет размеренную жизнь интеллектуала. Много читает, иногда ходит на рыбалку. После смерти жены он приспособился жить один, даже научился готовить, только бы не превратиться в обузу для детей.

У него двое внуков, и в них он часто узнает себя молодого. Тот же юношеский задор и порывистость. Особенно когда они играют в футбол или теннис. Он гордится ими, ему нравится, что они выросли умными, раскрепощенными, свободными людьми. Он в свое время таким не был. Да и такой свободы не имел.

К тому же нынешняя молодежь совсем не отягощена грузом вины, который довлел над его сыновьями и всеми детьми первого послевоенного поколения. Им было стыдно за них, своих отцов. Райнер никогда не рассказывал сыновьям о войне, потому что они никогда не спрашивали его об этом. Он почувствовал, что уже соскучился по внукам. Надо не забыть купить им подарки на память. Что ж, коль скоро мысли его повернули в сторону дома, то это хороший знак. Пора возвращаться. Но прежде чем ехать в Афины, надо успеть закончить одно приватное дело. Расплатиться по старым долгам, так сказать. В его чемодане лежит одна вещица, которая должна быть возвращена на Крит. Вот только куда, он еще не решил. Он хранил ее слишком долго. Пришла пора окончательно распрощаться с прошлым и обрести умиротворение, свойственное старости.

2001 год

Я провела еще одну бессонную ночь. Слушала, как ухает сова в близлежащей оливковой роще, как лают деревенские собаки, как запели первые петухи. Снова и снова я возвращалась мыслями к поразившему меня открытию. Оказывается, не только я помню Брюса.

Нужно немедленно восстановить в памяти имена всех моих критских друзей. Ике, Никос, Тассия, Стелла, Андреас. Разрази меня гром, если я сейчас вспомню фамилию мужа Йоланды. Интересно, как сложилась его жизнь после войны. Наверняка женился вторично, обзавелся детишками. Но у меня так мало времени на поиски. Совсем скоро нам возвращаться домой.

И все же я не уеду из Ханьи до тех пор, пока не узнаю, кто положил цветы на надгробие Брюса. Яснее ясного, это женщина! Значит, он все же нашел себе в горах подругу, которая утешала его. Что ж, не он первый. Но я узнаю все! Еще остались люди, которые помнят то время. Они расскажут мне правду.

К утру в моей голове уже сложился более или менее четкий план поисков. Во-первых, на острове пока еще полно ветеранов, не все разъехались по домам. А значит, надо успеть навести справки у них. Это я поручу Маку. Насколько мне известно, на Крите есть своя ветеранская организация. Надо обратиться и туда, они тоже не откажут в помощи. Лоис поможет мне на правах водителя, и с завтрашнего дня мы приступим к поискам.

Меня подстегивал не только стыд, что столько лет я самым бессовестным образом игнорировала память Брюса. Мне еще хотелось найти и поблагодарить того человека, который, в отличие от меня, не оказался таким забывчивым. А может, и я еще успею что-то сделать для увековечения его памяти? Например, учредить стипендию его имени или основать фонд, опять же его имени. Ведь еще не поздно.

За завтраком я посвятила Лоис в свои планы, сказав, что должна непременно найти того человека, который возложил цветы на могилу Брюса.

На следующий день Лоис повезла меня в курортный поселок Платаниас, совсем рядом с теми местами, где когда-то развернулась битва за Галатас и где в те годы размещался британский военно-полевой госпиталь. Знакомые мне окрестности сильно изменились. На месте бывших оливковых рощ повсюду громоздились шикарные виллы и дорогие отели, и все владельцы норовили застолбить место с видом на бухту. Шансы узнать здесь что-то о Брюсе были призрачными, ведь многие ветераны уже успели разъехаться по домам. Ветеранов на месте действительно не оказалось. К счастью, они уехали не насовсем. Просто для них организовали однодневную экскурсию на озеро Курнас. В гостинице сказали, что они вернутся назад только поздно вечером.

Заметив разочарование на моем лице, девушка на ресепшн преисполнилась самыми благими намерениями помочь. Я коротко посвятила ее в некоторые подробности своего поиска, попутно сообщив, что сроки поджимают и скоро мы покидаем остров.

– Если ваш друг сражался в рядах Сопротивления, то вам следует обратиться прежде всего в Ассоциацию участников критского Сопротивления, – тут же подсказала она альтернативный ход. – Они вам много чего могут порассказать. Мой дедушка был партизаном. Если хотите, я позвоню ему. Кто конкретно вас интересует?

– Брюс Джардин. Только он здесь работал как нелегал, под кодовым именем Панайотис.

– О, я легко запомню! Моего парня зовут Панайотисом.

Девушка пообещала позвонить мне, как только у нее появятся хоть какие-то новости.

А пока мы двинулись в обратный путь ни с чем.

– Сиеста! – сказала Лоис, бросив взгляд на мое уставшее лицо. – Тебе, тетя, пора отдохнуть.

У меня даже не было сил возразить.

Зато Алекс буквально кипел от возбуждения.

– Разве можно тратить время попусту? – немедленно возмутился он. – Мы же не успеем отыскать никакой информации о кавалере тети Пен.

Но Лоис быстро пресекла его рвение, отправив поплавать в бассейн.

– Брюс всегда значил для тебя слишком много, я знаю, – задумчиво обронила она, когда мы остались одни. – Когда-то мне казалось, что таким человеком в моей жизни будет Адам. Но все меняется со временем.

– Так оно и есть! – вздохнула я. – Но вы, по крайней мере, прожили вместе хотя бы какое-то время. А у нас с Брюсом даже этого не было. У нас была какая-то неземная любовь. И все время опасность, разлука, неведение, неизвестность, встретимся ли мы вновь. Ведь мы даже не были с ним… – Я помолчала, чувствуя некоторую неловкость. Ведь я веду разговор с совсем молодой женщиной. – Да, мы даже не были с ним близки. Ни разу! Я не знаю, любил ли он меня, если честно.