Читать книгу "В финале Джон умрет - Дэвид Вонг"

Ввязываться в дискуссию на эту тему Арни не захотел.

— Выслушайте меня. Давайте просто опубликуем вашу историю — и мою тоже.

— Зачем, Арни? Что это даст?

— Нашему примеру последуют другие — те, кто чувствует неладное. Вместе мы — сила. Черт побери, верят же люди в ангелов, НЛО и все прочее. К нам прислушаются. Тени не смогут удалить нас всех, верно? Их силы не беспредельны. Иначе и быть не может.

— Зачем?

Арни снова вскинул руки к небесам, словно баскетболист, притворяющийся, что удивлен решением судьи.

— Это все, что у меня есть, Вонг. У меня нет ни веры, ни скрытых талантов. Я верю только в то, что знание — это сила, во всю эту чепуху, которую преподают на факультете журналистики. Я верю только в это. Другого оружия у меня нет. Впрочем, я знаю еще вот что: вы не случайно ответили на мой звонок. Значит, у вас была та же идея, что и у меня.

— Это была идея Эми — встретиться с вами.

— Она все еще в Юте? — спросил Арни.

— Кто?

— Эми.

— Просто проверяю. Да, она все еще там, с лесбиянками. После ее отъезда было несколько случаев. На меня напал ужасный громила, и я его убил. Дважды. Пришлось отрезать ему голову. В кухне я нашел огромную тварь, похожую на слизня. Мы сражались с монстром, сделанным из мяса. Эти твари все еще пытаются нас достать. Мне не хочется, чтобы Эми участвовала в этом. Я вроде как пытался порвать с ней, думал, что заставлю ее начать новую жизнь — свою собственную. Но она звонит и звонит мне — постоянно, с того самого дня, как уехала. Однажды мой счет за телефон составил четыреста долларов. Я сообщил ей, что вы хотите со мной встретиться, и она сказала, что мне нужно это сделать, что у нее предчувствие.

— Видите? Она знает — и вы тоже, — что мы должны пролить свет на этих тараканов. Тени ненавидят свет, так давайте прольем мой свет на этих ублюдков. Пусть все узнают, что происходит на их планете.

— Если мы просто расскажем об этом, ни фига не выйдет, — сказал я. — Нас запишут в сумасшедшие, причислят к тем, кто верит в инопланетян, к фрикам — активистам, которые общаются в интернете с такими же безумными и одинокими людьми, как и они сами.

— Тогда что вы хотите…

— Мы покажем людям вот это.

Я вытащил из кармана серебряный контейнер.

— Это — реальность, Арни, вещественное доказательство. Кроме того, наверняка это не последний «соевый соус». Два контейнера у нас уже есть. Может, «соус» снова появится в этой бутылочке — может, она сама его производит. Эми надеялась, что вам удастся передать его в какую-нибудь лабораторию или еще куда. Не знаю. Для этого нужны знакомые в университете, кто-нибудь с электронным микроскопом. У того, кто впервые посмотрит на «соус» при большом увеличении, на штанах появится коричневое пятно. — Я немного подумал и добавил: — Только скажите им, чтобы держали его в холоде.

Арни кивнул.

— Да-да. Пусть статья будет об этом. Черт возьми, пусть скормят это дерьмо лабораторной крысе и посмотрят на побочные эффекты. Вот будет весело, когда эта зверюшка начнет левитировать и болтать по-французски.

Меня накрыла пьянящая волна надежды. Я попытался подавить ее, остановить и уничтожить, вспомнить о реальном положении дел. Но не мог. Я чувствовал себя как ребенок, который видит снегопад поутру. Появилась надежда на то, что все будет хорошо, что нам каким-то образом удастся обратить вспять огромный черный лоток — надежда, похожая на лесной пожар, на рассвет, на мысли о подарках под елкой, на запах выпечки, доносящийся из кухни, и на тот особый взгляд девушки, от которого все вспыхивает внутри; надежда на прекрасную границу между ночным кошмаром и утром, когда понимаешь, что все монстры исчезли как дым и остались лишь теплые одеяла и бледная субботняя заря.

Эми Салливан. Ее зовут Эми Салливан. Ее самолет приземлился в Солт-Лейк-Сити; она звонила мне два дня назад, и мы разговаривали четыре часа. Она купила новый альбом и заставила меня прослушать его целиком по телефону. Эми Салливан. Она все еще там. Эми…

— И вы готовы рискнуть всем — семьей, жизнью? — спросил я. — В лучшем случае ваша карьера журналиста на этом закончится, ведь отныне вас будут связывать только с этой историей. Не забывайте: возможно, есть люди — живые люди, — которые не хотят, чтобы эта история всплыла: те, кто обыскал мою квартиру, люди с завода, ЦРУ, Агентство национальной безопасности, «люди в черном». Вы готовы к этому, Арни?

— Черт побери, Вонг, я же не вчера родился. В 1964–м, когда я только окончил колледж, меня отправили в нокаут на митинге против сегрегации. Я прихожу в себя: фотоаппарат разбит, по рубашке течет кровь — и тут какой-то толстяк перешагивает через меня и говорит: «Лежать, ниггер». В то время я знал, почему я занимаюсь этим. Прошли годы…

Увидев выражение моего лица, Арни умолк.

— Что такое?

Я не ответил. Не мог ответить.

— В чем дело, Вонг?

— Вас называли «ниггер» несмотря на то, что вы — белый?

— Это что, шутка? Над чем… Эй! Над чем вы смеетесь?

Я не мог ответить — на этот раз потому, что меня душил смех. Арни пришел в ярость.

— В чем дело? Отвечай, придурок!

Я не мог издать ни звука: приступ смеха вызвал спазм в легких. И в мозгу. Меня скрючило. Арни подошел ко мне, схватил за рубашку и прижал к стене.

— В чем дело?

— Арни, опишите вашу внешность. Расскажите мне, как вы выглядите.

Арни сделал шаг назад. От ужаса его лицо превратилось в пустую маску. Он прекрасно понимал, о чем я его спрашиваю.

— Нет… Ты издеваешься надо мной?!

— Ну же, Арни. У меня дела, нужно еще заехать кое-куда.

— Нет…

— Арни, для меня вы не черный. Я вижу белого толстяка с седыми усами и галстуком, который завязан огромным узлом.

Глаза Арни расширились, затем сузились от отвращения. Он еще раз приложил меня к стене и попятился.

— Когда я увидел вас, Арни, то прежде всего подумал, что именно таким вас себе и представлял. Эх, ошибочка вышла. Целый день коту под хвост.

Блондстоун пробормотал какое-то грязное ругательство, развернулся и выбежал из комнаты. Я остался сидеть на месте; внутренности содрогались от приступов подавленного смеха. Нужно с этим завязывать: беспричинный смех во всем мире считается первым признаком безумия. Я сделал несколько глубоких вдохов. Целый день пропал. Внезапно нелепость ситуации перестала казаться смешной, и я разозлился. Если Арни уехал, то мне придется возвращаться пешком. Я поднялся и пошел на звук шагов, раздававшийся по торговому центру.

Я догнал Арни на темной стоянке. В руке журналист сжимал ключи, резвым шагом направляясь к взятой напрокат машине. Внезапно он остановился и посмотрел на ее багажник.