Читать книгу "Пасьянс на красной масти - Кирилл Шелестов"

— Все это сильно преувеличено, — заметил я уклончиво. Я знал его слишком хорошо, чтобы не понимать, что подобные вопросы он задает не из праздного любопытства. — Вы же знаете чиновничьи сплетни: на грамм правды две тонны домыслов.

— Приврать у нас любят, — согласился Кулаков. — Своей жизни-то у чиновников нет. Вот и лезут в чужую. Но от Храповицкого с Лисецким ты все равно уйдешь, — уверенно добавил он. — Спорить могу! Уж больно компания неприятная!

— Однажды вы уже это мне предсказывали, — напомнил я.

— Да времени-то с тех пор прошло всего ничего! — отмахнулся Кулаков. — Думаю, до конца этого года ты с ними расплюешься.

— Наверное, вы знаете что-то такое, о чем я не догадываюсь, — отозвался я с легким раздражением. Я не очень люблю бесцеремонных вторжений в свои дела.

Вопреки моим ожиданиям, он не стал отпираться.

— Может, и знаю, — кивнул Кулаков и подмигнул. — Встретиться бы нам надо как-нибудь на днях. Тема есть одна интересная. Я тебе ее сейчас обозначу, а ты пока подумай.

Я кивнул.

— Только между нами, лады? То есть даже в том случае, если мы с тобой не договоримся, не нужно, чтобы информация раньше времени уходила. Не хочу других людей подводить. Обещаешь?

— Моего слова достаточно? — спросил я.

Бессмысленность подобных предупреждений меня всегда удивляла. Зачем делиться секретом с человеком, которому не доверяешь? И каким образом слово того, кому ты не доверяешь, может служить гарантией?

— У Лисецкого ведь выборы на носу, — заговорил Кулаков так, словно сообщал мне что-то новое. — Меньше года осталось. Он, конечно, в победе уверен. Конкурентов, вроде бы, у него нет. Да и окружение ему поет о том, какой он несравненный. — Он усмехнулся и замолчал.

— С ним кто-то готов потягаться? — удивленно спросил я, глядя на него внимательнее. — И кто же у нас такой отчаянный? Неужто вы все-таки решились?

Он хитро рассмеялся.

— Я-то еще не решился, — отозвался он, довольный произведенным эффектом. — Но предложение такое ко мне поступило.

— Надеюсь, не от ваших заместителей? — осведомился я с иронией.

— От Силкина, — невозмутимо ответил он. — Предлагает мне выставиться. Обещает свою поддержку в Нижне-Уральске.

Я даже присвистнул.

— Вот это да! — выдохнул я, пораженный. — Не ожидал от него!

— А ты как думал?! — хмыкнул Кулаков. — Он не дурак. Может, конечно, и трус, но совсем не дурак. Про то, как Лисецкий мешал ему на выборах и пихал Рукавишникова, он знает лучше нас с тобой. Зачем ему такой губернатор?

Я обернулся и через открытые двери бросил взгляд в банкетный зал. Силкин и Лисецкий сидели в обнимку, раскрасневшиеся и веселые, и, кажется, готовились затянуть песню. При этом лицо Лисецкого сохраняло покровительственное выражение, а Силкин взирал на него с обожанием, как младший брат.

— Не очень-то похож на бойца, — заметил я саркастически.

— Да уж, не герой, — опять усмехнулся Кулаков. — До последнего будет в засаде сидеть. Но если цепью к пулемету приковать, то не убежит.

Я не знал, была его последняя фраза следствием его манеры образно выражаться, или он имел в виду какой-то продуманный ими вместе план действий.

— А что думает по этому поводу автомобильный завод? — спросил я на всякий случай.

— А ты полагаешь, Силкин сделает подобное предложение без согласия заводской администрации? — вскинул брови Кулаков. — Да он дышать боится без их разрешения!

— Значит, это завод решил свалить Лисецкого! — догадался я.

Кулаков молчал, многозначительно улыбаясь.

— Если два главных города губернии поднимутся против Лисецкого, — принялся вслух считать я, — это составит две трети всего населения области…

— Почти семьдесят пять процентов, — поправил Кулаков. — Село можно будет оставить Лисецкому, чтобы не тратить патроны. Все равно же глав сельских районов он назначает, так что они будут делать, что он скажет. Но это десять процентов, максимум. А вот что касается малых городов, то, если мы с Силкиным объединимся, другие мэры нас поддержат. Вот тогда самое главное и начнется! Лисецкий ведь всем надоел! Сколько можно людей дурачить!

— Столько, сколько они готовы оставаться в дураках, — машинально пробормотал я. Я все еще не мог прийти в себя от изумления. — Да, к такому удару Лисецкий, похоже, не готов!

— Странный парень, да? — хмыкнул Кулаков. — Наверное, уверен, что чем больше он всех обманывает, тем больше его любят.

— Деньги на эту кампанию, соответственно, тоже даст завод? — продолжал вслух размышлять я.

— Ну почему только завод! — возразил Кулаков. — Если мы объединимся, от желающих вложиться отбоя не будет!

Уверенность его тона заставила меня насторожиться. Разумеется, и он, и Силкин, обладая административными ресурсами, могли собрать нужную сумму с местных коммерсантов. Но эти поборы обычно проходили не так-то легко и сопровождались стонами и жалобами на отсутствие денег. Между тем, его убежденность в отсутствии будущих финансовых проблем свидетельствовала, что есть некто, готовый взять основную часть расходов на себя. Смелая догадка мелькнула у меня в голове.

— Гозданкер! — не удержался я.

Он понял, что неосторожным словом выдал себя.

— При чем тут Гозданкер! — поспешно проговорил он, отводя глаза. — Есть и другие люди. Короче, ты согласен, что тема серьезная? Есть над чем подумать?

— Более чем! — признал я, качая головой.

4

На свое место я вернулся в смятении, охваченный противоречивыми чувствами. Сообщение Кулакова было, по сути своей, настоящей бомбой. Будущий взрыв мог снести губернатора начисто. И не только его. Причем, подозрительный Лисецкий, кажется, утратил бдительность и вообще не догадывался о готовящемся против него заговоре. Но почему Кулаков решил мне довериться?

Конечно, это могла быть всего лишь интрига, затеянная им в расчете на то, что я передам его слова Храповицкому, а тот, в свою очередь, доведет их до сведения Лисецкого. И напуганный угрозой губернатор не замедлит вступить в торги с мэром Уральска, отдавая все что только можно, лишь бы сохранить власть.

Но подобная закулисная комбинация была не в характере Кулакова. Для этого он был слишком прямолинеен. Скорее всего, Гозданкер, встретившись с ним, поведал ему о случившемся в Амстердаме и о своем мне предложении. И Кулаков, чью тайну я хранил уже без малого год, предназначал мне в будущей коалиции особую роль.

Я испытал прилив знакомого азарта. Эта дерзкая затея меня волновала. Похоже, моя родная губерния стояла на пороге ожесточенной войны. И мне предстояло определиться с тем, за кого я буду драться. Тут уже речь шла не о захолустном Нижне-Уральске. Там на кону стояли только деньги, и все напоминало увлекательную шахматную игру с рассчитанными заранее вариантами. Но здесь была не игра.