Читать книгу "Броквен. Город призраков - Александра Трошина"

с нами.

Знаете, Кертис был абсолютно прав. Все-таки озерную воду Силентийцы брали не абы откуда, а с самого озера Бэддайнилейкер! Значит, гадания на этой воде действительно правдивые. Ребята тоже кивнули, соглашаясь с Револом.

— Поэтому я требую, чтобы нас отвели в соответствующую лавку сразу же, — я решительно подтвердила слова Кертиса, подходя к сущностям.

Юла и Ула сначала помолчали, покачали головами, а потом поклонились нам и поманили руками.

— Тогда пройдемте же на Гадальный проспект, — запели они протяжно. От их голосов, сливающихся с арфой, я даже покрылась мурашками. Последнюю фразу сущности прошептали, но она, казалось, отлетела от колонн ворот: — И помните, что озерная гуща никогда не врет… Не соврет она и вам.

Глава 20. Разматывая клубок Броквена

В глазах промелькнули фиолетовые искорки перламутра, только мы шагнули через врата. Создалось ощущение, что мы прошли через невидимую пленку, что оставила на одежде серебристый иней. Почувствовался слабый озноб.

Телагея медленно опустилась на землю, из приоткрытого рта пошёл густой пар; Милтон шумно выдохнул, поправляя очки обоими руками, а Мартисса и Кёртис опустили руки и затаили дыхание, рассматривая гладкий асфальт с ростками травы и каплями яда. Я и Эйдан замерли, глаза у нас сделались по пять монет. Ого…

Так, успокойтесь, Отца мы не увидели. И потасовку тоже не увидели. Удивление и боязнь испустить лишний вздох крылись совершенно в другом.

Гадальный проспект… очень отличался от других Уровней Холма. На широкой наклонной местности располагались хаотично и далеко друг от друга шалаши из темных синих и фиолетовых тканей, дерева и листьев, с которых стекали зеленые капельки. У каждого шалаша росло только одно бирюзовое светящееся деревцо, цветы голубых глаз были совсем молодыми, только зацветающими. Множество оленей спало прямо у сооружений, рыбки тихонько шуршали ветками и лианами, а птицы будто остолбенели, смотря только в одну сторону — на храм То Хомы.

Именно на Гадальном проспекте обитали все астральные сущности, с вытянутыми конечностями и чудными острыми головными уборами. Снежинки и шлейфы серого дыма плыли над дорогами, не спешили подниматься к моей магии. Духи сторожили каждый уголок проспекта, помогали призракам, внимательно следили за их состоянием и переодически глядели сквозь купол.

Несмотря на дальность расположения шалашей, лавки были строго распределены по виду гадания. С левой стороны — постройки с серыми тканями и белым деревом, там занимались гидромантией, хиромантией и гаданием на костях. Были чугунные котлы с темно-синей жидкостью, в которой плавали кусочки золотой фольги. Призраки в кружевных мантиях монотонно водили кончиками пальцев по водной глади, от легоньких движений поднималась дымка, взвинчивая остатки волос, похожих на солому. Сотрясались глиняные горшки и сосуды из разноцветного стекла, из них поднимались фиолетовые пузырики. Колокольчики звенели медленно, выдерживая паузу, пока вещуньи что-то шептали над водой.

Шалаши, где занимались хиромантией, были увешаны изображениями и фигурами самых разных рук. Картонные, каменные, хрустальные… находились руки на любой вкус, линии на ладонях светились ультрафиолетовыми оттенками, отображая на деревянных досках вокруг сооружений странные символы. Призраки с закрытыми повязкой глазами все гладили ладони, осторожно очерчивая линии, словно писали картину.

А там, где гадали на костях, они висели на деревьях, их уносили рыбы, ковыряли птицы и жевали олени. Кости окутывала дымка фамильяров, они покачивались по мере того, как опадали яркие листья. На грудах костей мертвяки выцарапывали иероглифы, цифры и мелкие закорючки. Призраки эти носили белые маски, которые закрывали лишь половину лица, а руки облачены в латексные чёрные перчатки.

С правой стороны находились лавки, где гадали на хрустальном шаре, картах Таро и рунах. Там шалаши были сделаны из пурпурных тканей и листьев папоротника.

На одних прилавках блестели на свету купола хрустальные шары. Маленькие и большие, на золотых и серебряных витиеватых подставках переливались перламутром синие, розовые и фиолетовые шары. Стояли разные статуэтки животных с бриллиантами, горели белым прямоугольные фонарики. Под ними сидели на табуретах призраки в узорчатых платках и охватывали руками шары, оставляя зигзаги. На лбах колдунов были нарисованы раскрытые глаза.

Там, где гадали на картах и рунах, развесили огромные полотна, на которых были изображены размыто любовники, смерть, король и много других рисунков с карт. Полотна развевались на ветру, пока призраки в капюшонах делали расклады на деревянных столах, чьи ножки оплели гнилые ветви ив. Вокруг влачилось много камешков и кубиков с золотыми символами и буквами, дорожки к шалашам буквально состояли из них! Они тускло светились желтым, подсвечивали бледные тела безглазых сущностей, что сидели на прочных ветках шалашей.

Но главной особенностью этого Уровня являлась атмосфера… Она пробрала нас всех до костей, мне даже казалось, что все органы перестают функционировать.

Аура этого места была непонятной. Ощущалась пустота, заброшенность и тлен. Но тусклый свет от каждого шалаша вселял предвкушение, от этого чувства дрожали пальцы, шёл пар изо рта. Казалось, в этой пустоте нас ждёт ещё одна зацепка, которая прячется за товарами, гадает вместе с призраками и шепчет с елями. В тишине средь бормотания ведуний как будто вот вот должна раздаться фраза, которая приблизит нас к полной истории Броквена. В Гадальном проспекте находились какие-то обрывки пергамента, изуродованные портреты с зелёными слезами и растянутыми ртами, части стен и бюстов, платья, камзолы, бутылки из-под рома и вина, перья и чернильницы… Я чуяла, что этот хлам как-то связан с историей нашего аномального города.

— Не пугайтесь здешнего вида, Особенные, Елена Гостлен и Эйдан Тайлер, — молвили тихо Юла и Ула, нахмурившись и чуть надув губы. Они точно прочитали наши мысли насчёт ауры. — Большинство украденных вещей находятся на Гадальном проспекте. По ним Силентийцы делают прогнозы и проверяют полученную информацию. Также это было решение самой госпожи Амабель… Не бойтесь, подходите, сущности доверяют вам.

Эйдан остановился у шалаша с исписанными пергаментами, которые охраняли молчаливые белые кентавры. Он принялся ощупывать бумагу, пачкая пальцы в чернилах. Постепенно его зрачки сужались, а уста опускались.

Тайлер повернулся к Юле и Уле, тыкая в пергамент. Стало видно, как он побледнел. Голос Эйда подрагивал. Дымка сгустилась у его ног.

— А это чьи записи?

Подул холодный ветер, призраки словно замедлились, забарахлили. Купол в глазах раздвоился, я не смогла вздохнуть. Юла и Ула впервые коротко и чётко ответили:

— Записи из дневников основателей Броквена.

Знаете, наверное, мы ещё никогда так быстро не подбегали к прилавкам. Ребята начали рассматривать пожелтевшие от старости обрывки, пробегаться глазами. На глазах Мартиссы выступили слезы, Милтон даже снял очки, а Тела безуспешно старалась разобрать, что написано.

Бирюзовые волны стали темнее, послышался