Читать книгу "Повелительница Вселенной. Будни бога - Тиана Макуш"

шевельнулась мысль, что время до совершеннолетия пролетит единым мигом.* * *

Михаил сидел на балконе, с наслаждением втягивая сигаретный дым и бездумно глядя на багровый закат. Зловеще, и красиво. С жизнью требовалось что-то решать. Серьёзное ранение перечеркнуло, казалось бы, устроенное и понятное будущее, зато подарило свет в окошке, его Маришку.

С весёлой и жизнерадостной студенткой Мариной Карасёвой Михаил Темнов, отставной майор войск спецназначения, познакомился банально, в санатории. Шёл девяносто третий год, сильная когда-то страна трещала, всё вокруг рушилось, а он умудрился найти своё счастье.

Он первым из семьи пошёл служить: не просто отбыть положенные два года в армии, а посвятить правому делу всего себя. Так верилось в молодости. Высшее командное училище в Рязани выбрал сам, несмотря на уговоры отца и деда — потомственных хирургов. Хватило года службы в десанте, намёков командира, и отличник боевой подготовки, уже через полгода обзавёдшийся сержантскими лычками, определил свою судьбу. Михаил хотел защищать Родину.

После училища — стажировка в родной части, но уже в офицерской должности, и ещё через полгода — предложение, «от которого невозможно отказаться»: его отправили в спецназ. Мечта сбылась: последующие пять лет он только и делал, что защищал. Пусть не Родину, но её интересы. Так им говорили. Афганистан, Южная и Северная Осетия, Карабах, с небольшими перерывами… На последнем он сломался, в прямом смысле: буквально перед окончанием командировки операция, засада и отступление… по минному полю. Взрыв.

Родина, которую так хотелось защищать, наградила внеочередным званием, протезом размозжённой ступни и комиссованием. Инвалид в неполных двадцать восемь, не умеющий ничего, кроме как сражаться. Было тяжело. Долгое лечение, операции, причитания матери и хмурые взгляды отца, запои — куда ж без них? — и эта, изменившая всё поездка в один из Пятигорских санаториев.

Хромая, но ужасно жизнерадостная девушка, рыжая, вся какая-то солнечно-летняя, растормошила вечно хмурого военного инвалида. А ведь были вокруг и более здоровые парни, молодые, с жадностью смотревшие на весёлую красавицу, а она выбрала его, забалтывала до того, что Михаил, неожиданно для себя, начинал смеяться или тоже рассказывать что-то в ответ.

Марину в военный санаторий запихнул дядя — начальник военкомата. Девчонка со школы занималась спортивной гимнастикой, участвовала в межинститутских соревнованиях, и недавно получила травму — разрыв связок коленного сустава. Тренер говорил, что всё поправимо, что надо подлечиться и снова в бой — на носу общегородские соревнования. Но Марина тщательно всё обдумала и решила оставить столь травмоопасный спорт. «Мне ещё детей рожать, и мама им нужна здоровая!» — смеясь говорила девушка и хитро косилась на собеседника. А он всё не мог поверить, что действительно интересен такой как она.

После санатория они расстались, но не потерялись. Разные города соединили частые письма, потом Марина приехала на зимние каникулы в Москву, и они гуляли с рассвета до заката. Хоть на тот момент у Миши и была отдельная квартира, оставшаяся после деда, жила девушка у его родителей — приличия. И очень им понравилась.

В корысти Марину заподозрить было нельзя — сама из Питера, из достаточно обеспеченной семьи, девушка училась в хорошем институте на модном нынче экономическом факультете. И хорошо училась. Квартира тоже была своя, и так же доставшаяся от бабушки с дедушкой. Скорее это Михаил претендовал на место незавидного жениха — покалеченному военному никак не удавалось найти работу. Родители пока помогали, но не сидеть же здоровому мужику на их шее бесконечно. Пусть и условно здоровому.

В Питер они поехали вместе — знакомиться с родителями Мариши. А летом, по окончании девушкой института, сыграли скромную свадьбу. Марина переехала к нему, квартиру родители осторожно сдавали, благо желающих среди приезжих всегда много. Работать молодая супруга пошла простым бухгалтером, зато в большой магазин — хорошее место, с учётом вечного дефицита всего. Её зарплата, его пенсия, плата за съём питерской квартиры — на жизнь хватало. Михаил перебивался случайными заработками: сторожил, подрабатывал грузчиком.

Потом Марина забеременела, и в полный рост встала проблема постоянной и хорошо оплачиваемой работы — цены росли, продукты с полок магазинов исчезали. Но была и другая, куда более страшная и опасная проблема: отовсюду, как грибы после дождя, вылазили банды. Разборки, рэкет, перестрелки. Зато на фоне происходящего вдруг возникла необходимость в хорошей охране — бизнесмены, также плодившиеся, как кролики, желали безопасности. И если мысль о криминале, где как раз и можно сейчас хорошо заработать, вызывала искреннее неприятие, то предложение бывшего сослуживца заинтересовало.

Игорь Старшов, тоже комиссованный из армии год назад по состоянию здоровья, пришёл к нему за пару дней до того, как Марину увезли в роддом. Посидели, выпили, вспомнили о былых временах. Тогда и прозвучало заманчивое предложение, правда, воспринятое поначалу как издёвка.

— Ну какой из калеки охранник, Игорь? Ты ж понимаешь, что от меня в прямой схватке толку чуть. Разве что пострелять могу.

Друг фыркнул.

— Да нахрена ты в схватке? Для этого молодёжь наберём, бойцов. Ты нам в управленческом аппарате нужен.

— Кому, «нам»?

— Помнишь Лёху Свистунова и Марка Бинштейна? — Михаил помнил. Они все оказались одновременно в Карабахе, там и сдружились. Только двое упомянутых вышли из той командировки целыми, чтобы отправиться на заслуженную пенсию. — Вот с ними и собираемся дело замутить.

— А я-то вам на кой?

— А ты, друже, всегда лучше всех разбирался в тактике и стратегии. У нас всё намётано: Лёха общается с возможными заказчиками, Марк отвечает за бухгалтерию, я — за подбор и натаскивание бойцов, а ты — за планирование операций и охраны.

Миша пообещал подумать, но понимал, что другого шанса в ближайшее время не будет. Сейчас он тоже сидел и думал — на завтра назначена встреча с бывшими сослуживцами, которые ждут окончательного ответа.

Марина неслышно скользнула через открытую дверь, обняла сзади за шею и положила подбородок на макушку. Михаил перехватил одну руку и поцеловал тонкое запястье.

— Уснула?

— Ага. Я, знаешь, сколько в роддоме наслушалась про орущих младенцев? А наша вообще сущий ангелок — спит да ест.

— Ты так и не отказалась от идеи имени?

Молодая женщина тихо рассмеялась.

— Нет.