Читать книгу "Прощай, невинность! - Бренда Джойс"

— Ах, возможно, возможно, это и так, но ведь и пресса, и критики в восторге от вашей романтической истории! Ведь это la grande passion, великая страсть, не так ли?

Софи огляделась по сторонам. Великая страсть? Вряд ли это действительно так. Софи охватила печаль, боль горького разочарования.

Потом она вдруг ощутила на себе чей-то пристальный взгляд. Софи вздрогнула, когда увидела, что это тот же самый мужчина с золотистыми глазами, которого она заметила на балу в честь обручения Лизы. Она вцепилась в рукав Жака. Что-то встревожило ее, сильно встревожило…

— Жак, кто это? Вы знаете вон того человека?

Дюран-Ру проследил за ее взглядом. Заметив, что стал объектом внимания, незнакомец повернулся и затерялся в толпе.

— А, этот… Он анонимно купил две ваши работы, вскоре после того, как вы в прошлом году уехали в Париж.

— Но кто он такой? Я должна знать!

— Дорогая, вам же известно, если покупатель не желает открывать своего имени, я не могу…

— Я должна знать! — выкрикнула Софи.

— Его зовут Джейк Райан.

— Джейк!

Он замер, потом очень медленно повернулся.

Сюзанна схватила его за рукав. Ее глаза сверкали яростью. Они стояли неподалеку от входа в галерею, вокруг толпилось множество людей.

— Да как ты посмел сюда явиться! — возмущенно воскликнула Сюзанна.

Они не виделись с того дня, когда занимались любовью в гостиной его необъятного дворца, — прошло почти две недели. Но Джейк отлично знал, что Сюзанна не однажды пыталась добиться встречи. Однако он сказал ей все, что мог сказать, и распорядился, чтобы ее больше не впускали в его дом, поэтому каждый раз, когда Сюзанна являлась, слуга говорил ей, что мистера Райана нет. А сейчас она показалась ему полубезумной. У той женщины, к которой когда-то его так влекло, не было этих диких глаз. И он больше не испытывал к ней никаких чувств. Джейк просто не мог понять, почему в тот день его охватило вдруг неодолимое желание, конечно, можно свалить вину за происшедшее на выпитое виски, но он не стал этого делать.

— Я должен был прийти. Я не мог пропустить величайший день в жизни Софи.

— А завтра, по-твоему, тоже будет великий день, когда она выйдет замуж за этого ублюдка, который совратил ее и сделал ей ребенка? — злобно выпалила Сюзанна.

— Думаю, завтрашний день будет еще лучше, — спокойно ответил Джейк. — Деланца влюблен в нее по уши. Он сделает ее счастливой.

Сюзанна побледнела.

— Только не говори, что и он тоже твой друг!

Джейк кивнул.

— Да ты ненормальный! — На глазах Сюзанны показались слезы. — Ты приказал этому твоему придурку лакею не пускать меня в дом, ведь так?

— Сюзанна, к чему ты клонишь?

— Ты не можешь избавиться от меня вот так, не можешь! Джейк… Боже… я постоянно думаю о тебе… о нас!

Он медленно, с уверенностью произнес:

— Нет никаких «нас», Сюзанна. Все кончено. Кончено.

— Нет!

Он повернулся к ней спиной и хотел уйти.

Сюзанна бросилась следом и так вцепилась в Джейка, что он покачнулся. Ее силы в это мгновение словно удесятерились. Он устало повернулся.

— Ну что еще, Сюзанна?

— А ты знаешь, что иной раз я ненавижу тебя куда сильнее, чем люблю?!

Он молча смотрел на нее.

— Я хочу, чтобы ты вернулся ко мне, Джейк.

— Нет.

На ее побледневшем лице отразились одновременно и хитрость, и злоба.

— Я сделала это однажды — и я это сделаю снова!

Джейк почувствовал, как волосы зашевелились на его голове. По всему его крупному телу пробежала дрожь.

— Я не понимаю, о чем ты говоришь.

Она торжествующе засмеялась.

— Не понимаешь, да? А ты никогда не понимал! И никогда не знал!

— Никогда не знал чего?

— Что не было тогда никакого британского вельможи!

Джейк непонимающе смотрел на нее. Потом вдруг его осенила чудовищная догадка… Он ужаснулся:

— Что?

— Пятнадцать лет назад. Не было никакого британца!

В его мозгу закрутился бешеный водоворот воспоминаний. Пятнадцать лет назад. Зима 1887 года. Сплошные бураны и метели, одна из наихудших зим за многие годы. Восемьсот восемьдесят седьмой. В ту зиму Джейка узнал на балу некий заезжий британский сановник. Лорд Каррингтон. Дурацкая случайность. Безумный рок. Узнал и вынудил бежать из страны… От жены… от ребенка. Джейк в ужасе уставился на Сюзанну.

Она захохотала:

— Это я! Это я все подстроила! Я заставила тебя бежать! Я тебя выдала!

Джейк почувствовал, что пол уходит у него из-под ног. Ему трудно было дышать и еще труднее поверить словам Сюзанны.

— Но почему? Боже, почему?!

Глаза ее заблестели от слез.

— Я ненавидела тебя за ту танцовщицу!

Джейк смотрел на нее, почти не понимая смысла ее ответа. Танцовщица? Разве у него была какая-то женщина? Он не мог вспомнить. Он был столько лет верен Сюзанне, несмотря на ее постоянные измены, но потом в памяти всплыло: он и вправду однажды искал утешения в объятиях другой женщины. Боже, Боже! Джейк закрыл глаза, боль пронизала его до самой глубины души.

Так это не было случайностью, совпадением. Это не было роком. Это сделала Сюзанна — женщина, которую он так любил, его злобная, мстительная жена.

— Ты просто дурак! — продолжала тем временем Сюзанна. — Это все сделала я! Я выдала тебя тогда — и выдам снова! Так будет, будет! Вернись ко мне!

Джейк открыл глаза и молча посмотрел на нее. А потом повернулся и выбежал за дверь. Он снова сбежал.

— Софи, cherie! — воскликнул подошедший Жак. — Вы только посмотрите на эту толпу! Какой успех!

— Так ли?

— Да, так! — возбужденно проговорил торговец, прижимая к себе Софи. — Все в восхищении от ваших работ, и несколько крупных покупателей уже проявили интерес и заговорили о покупке кое-каких холстов. Но что куда более важно — Луизина Хэйвмейер просто влюбилась в «Прощай, невинность»! Она мне сказала, что, если я продам эту работу кому-нибудь другому, ноги ее не будет больше в моей галерее!

Софи глубоко вздохнула, потрясенная не на шутку. Луизина Хэйвмейер и ее муж считались наиболее крупными и влиятельными коллекционерами Нью-Йорка. И если Хэйвмейеры купят одну из картин Софи, другие коллекционеры тоже заинтересуются. К тому же Хэйвмейеры редко покупали одну-единственную работу понравившегося им художника — они обычно старались приобрести как можно больше его картин.

— Боже мой! — прошептала Софи, спрятав руку за спину и скрестив пальцы на счастье.