Читать книгу "Россия и Китай. 300 лет на грани войны - Игорь Попов"

Итак, с 1854 года Амур снова сделался русской рекой. По ней пошло движение вверх и вниз; на берегу ее, посреди земель, считавшихся еще китайскими, явились русские селения, склады провианта и казенного имущества. Уже в 1857 году водворено было по верхнему течению Амура 450 семейств. Китайцы, по всей вероятности, сочли бы такую колонизацию нарушением мирных условий, но у них были уже связаны руки: Франция и Англия вновь отвлекли их внимание в противоположную сторону.

Таким образом, генерал Н.Н. Муравьев, воспользовавшись внешними и внутренними затруднениями Китая, вновь овладел обширным Амурским краем, овладел без выстрела, без всяких жертв со стороны государства, показав только нашу незначительную, военную, сибирскую силу.

В 1858 году генералу Н.Н. Муравьеву удалось заключить с князем И Шань Айгуньский трактат, освятивший приобретение обширной территории, фактически уже принадлежавший России с 1854 года. В статье первой этого трактата сказано: «Левый берег реки Амур, начиная от реки Аргуни до морского устья Амура, да будет владением Российского государства, а правый берег, считая вниз по течению до Уссури, владением Дайцинского государства. От реки Уссури далее, до моря, находящиеся места и земли, впредь до определения по сим местам границы между двумя государствами, как ныне, да будут в общем владении Дайцинского и Российского государств. По рекам Амуру, Сунгари и Уссури могут плавать только суда Дайцинского и Российского государств».

Подписывая Айгуньский трактат под давлением страшных внешних и внутренних неурядиц, китайское правительство задумало подчиниться ему только отчасти и даже вовсе нарушить его, если представятся к тому в будущем благоприятные условия. Вообще, склоняясь под ударами, китайцы затаивали в глубине сердца злобу и надежду когда-нибудь отомстить России за причиненные ею унижения.

Между тем наша дипломатия не дремала; пользуясь случаем, она шла вперед быстрыми шагами. В 1858 году граф Путятин, прибыв морем в Тяньцзинь, вступил одновременно с английским и французским послами в непосредственные переговоры с высшими сановниками китайской империи. Заключенный им здесь Тяньцзиньский трактат установил новый порядок сношений с Китаем и открыл для русской торговли, наряду с европейской, приморские порты Китая. К сожалению, трактат этот был формулирован далеко не ясно и не вполне соответствовал русским интересам; он мало рассеял мрак, тяготевший над отношениями Китая к России. Явилась настоятельная необходимость исправить некоторые промахи, сделанные графом Путятиным при заключении Тяньцзиньского договора. Выполнение этой важной политической миссии было поручено молодому, талантливому дипломату генералу Н.П. Игнатьеву (ныне графу). Одиннадцать месяцев провел последний в Пекине, рискуя ежедневно своею головою, одиннадцать месяцев, изо дня в день, пришлось ему вести дипломатические беседы с двоюродным братом богдохана, Сушуном, старавшимся всеми силами затянуть переговоры и ловкими, маккиавеллевскими доводами вырвать почву из-под справедливых, прекрасно формулированных требований полковника Н.П. Игнатьева.

Несмотря на всю азиатскую хитрость, Сушун ежедневно терпел более или менее серьезное фиаско. Наконец, ему надоело вести бесконечные переговоры с энергичным, настойчивым, талантливым русским дипломатом, и он выхлопотал у богдохана приказ, в силу которого генерал Н.П. Игнатьев обязывался немедленно оставить богдоханскую резиденцию и отправиться в Монголию.

Этот грозный приказ поставил генерала Н.П. Игнатьева в крайне затруднительное положение; исполнив его, пришлось бы отказаться от выполнения возложенной политической миссии, имевшей для России громадное значение. И вот, отважный, мужественный дипломат решается нарушить волю грозного богдохана и насильственно прорваться из Пекина в сторону, противоположную той, которая указана была в приказе, а именно в Тяньцзинь. С пятью казаками, то устрашая, то употребляя хитрость, генерал Н.П. Игнатьев пробился, наконец, сквозь ряды китайской армии и дал знать клиперу «Джигит» о своем критическом положении.

21 мая отважный, настойчивый, энергичный русский дипломат вступил на палубу клипера, на котором и решился выждать более благоприятного момента для выполнения возложенной на него политической задачи. Через две недели, в виду действий англичан и французов в Китае, генерал Н.П. Игнатьев рискнул вновь вернуться в Пекин, сперва на клипере «Разбойник», скоро, однако, застрявшем в реке Пейхо, а затем на паровом баркасе. По прибытии в Пекин, пользуясь отказом богдохана ратифицировать только что заключенный трактат с французами и англичанами, генерал Н.П. Игнатьев, то становясь посредником между Англией и Францией с одной стороны и Китаем — с другой, то самостоятельно угрожая последнему, успел довести переговоры до конца и заключил знаменитый Пекинский договор (2 ноября 1860 года), приведший в изумление не только Россию, но и всю Европу. Благодаря настойчивости и талантливости молодого дипломата Россия разом восстановила на крайнем Востоке свое пошатнувшееся обаяние и стала на Тихоокеанском прибрежье твердой ногой. Славным Пекинским договором, еще раз подтвердившим некоторые пункты Айгуньского трактата и Тяньцзиньского договора, Россия приобрела, наконец, после трехвекового богатырского, беспримерного движения на Восток, открытую дверь в незамкнутое море, которую мы тщетно старались и стараемся до последней минуты прорубить во враждебной нам Европе. Со 2 ноября 1860 г. Россия открыла себе широкую, просторную дорогу в океан, закрепила за собой прочный базис, опираясь на который мы могли смело поддержать необходимое нам влияние на соседние могущественные государства крайнего Востока — Китай и Японию, могли положить твердое основание для развития наших морских сил в водах Великого океана — страшной угрозы английским колониям и торговле, находящимся в сфере действий нашего дальнего побережья.

Пекинский договор окончательно утвердил за Россией богатейший Уссурийский край — край блестящего будущего, с высоким политическим и экономическим значением, со множеством прекрасных гаваней, способных вместить целые флоты. В силу этого знаменитого дипломатического акта Россия перескочила одним могучим, богатырским прыжком от широкого устья великого Амура через заповеданные дебри богатого, но еще не исследованного Уссурийского края и стала лицом к лицу с десятимиллионным корейским народом, глубоко спавшим за ветхой стеной многовековой замкнутости и невежества. Пред нами открылась широкая дорога для распространения своего обаяния на народ, стонавший под тяжким ярмом дикого произвола и бессердечного деспотизма; пред нами легла культурная миссия ввести на путь цивилизации и прогресса богатейшую страну Дальнего Востока, прозванную по своему плодородию и благорастворенному климату «Азиатской Италией»… Насколько мы выполнили эту важную миссию — читатели увидят из следующего очерка «Россия и Корея».

II.

На следующий год после заключения знаменитого Пекинского договора в Пекин был водворен первый русский министр-резидент, полковник Балюзак. С этого же времени русские чайные фирмы начали переселяться из Кяхты внутрь Китая, в Ургу, Калган, Тяньцзинь и Ханькоу, стали скупать чайный лист прямо из первых рук, от мелких землевладельцев и обрабатывать его на собственных фабриках. Почти одновременно начала усиливаться колонизация Амурской области и Уссурийского края, основался русский аванпост на Тихоокеанском побережье — порт Владивосток, и затем, в 1871 году, вследствие событий в Средней Азии Россия заняла Кульджу, потерянную было для китайцев со всею Джунгарией.