Читать книгу "Иосип Броз Тито - Евгений Матонин"

Тито часто спрашивали, как он оценивает того или иного политика, с которым ему приходилось встречаться. Однажды он сказал, что очень ценит генерала де Голля, который сумел завершить войну в Алжире и вообще много сделал для Франции. «Я вижу, что он очень смелый человек, — сказал Тито. — Я люблю смелых людей, которые не боятся экспериментов»[632].

Но отношения с де Голлем у него не складывались. Де Голль ни разу не был в Югославии. Он, во-первых, не простил Тито расстрела Дражи Михайловича, с которым вместе учился во французской Военной академии и дружил. Время от времени де Голль, как будто назло Тито, публично называл Югославию Сербией, давая понять, что это государство он считает искусственным образованием. «Кажется, де Голль что-то имеет против меня, — удивленно говорил Тито. — Он упрямый человек!»[633]

Де Голль обвинял Тито и во вмешательстве в алжирские дела. Югославия поддерживала алжирских партизан, сражавшихся за независимость своей страны от Франции. Им передавались крупные партии оружия, алжирцы учились в югославских военных училищах, а раненые бойцы лечились в югославских госпиталях. Уже в конце политической карьеры де Голля возникла еще одна точка раздора: в 1967 году Тито поддержал арабов во время «шестидневной войны» с Израилем и разорвал с Тель-Авивом дипломатические отношения.

В феврале 1962 года Тито отправился в очередной «путь мира». На этот раз — на «пылающий континент», как тогда называли Африку. В феврале 1961 года «Галеб» взял курс на Гану. После Ганы Тито посетил Того, Либерию, Гвинею, Мали, Марокко, Тунис и закончил свое путешествие по традиции у друга Насера в Объединенной Арабской Республике. Поездка по Африке длилась 76 дней, и за это время Тито в очередной раз открывал неизвестный до сих пор для себя мир.

Тито и президент Насер решили обратиться к главам государств третьего мира с предложением провести конференцию представителей стран, не входящих в военные блоки. Она должна была пройти в Белграде.

1 сентября первая конференция глав государств и правительств неприсоединившихся стран действительно начала свою работу в столице Югославии. В ней принимали участие 25 участников и три наблюдателя — Боливия, Бразилия и Эквадор. Этот день считается датой основания движения неприсоединения. «Эта встреча, — заявил Тито на открытии конференции, — должна донести до великих держав мысль, что судьба мира не может быть только в их руках»[634].

Конференция продолжалась шесть дней. Среди документов, которые она приняла, были письма к Хрущеву и Кеннеди с призывом начать переговоры о самых острых проблемах в мире.

Таким образом, в результате усилий Тито и его единомышленников на свет появилась, пожалуй, одна из самых необычных международных политических организаций, которая когда-либо существовала в истории. Движение неприсоединения объединяло не только государства с различными социальными системами, но и вообще страны, которые, казалось бы, существовали в разных измерениях — абсолютные средневековые монархии и социалистические республики. Рядом с коммунистами заседали те, кто их с наслаждением пытал и убивал, рядом с королями и шейхами — настоящие людоеды. Некоторые из участников движения испытывали друг к другу чуть ли не физическое отвращение. Но Тито, Неру, Насер и Сукарно сумели объединить и сплотить их всех.

Югославия была единственной европейской неприсоединившейся страной. Во многом и политика «неприсоединения» строилась по югославскому образцу — «ни Запад, ни Восток, но мирное сосуществование со всеми странами».

Со временем в движение неприсоединения вошли страны, в которых проживало 55 процентов населения Земли. На мировой арене и в ООН оно превратилось во внушительную силу, а Югославия, благодаря своему лидерству в движении, могла почти на равных разговаривать с сверхдержавами. Несмотря на скромный дипломатический опыт, Тито стал одним из крупнейших и успешных дипломатов XX века — пока он был жив, его детище развивалось и крепло. В октябре 1964 года в работе второй конференции в Каире участвовали уже 47 стран и 10 наблюдателей. В работе следующей, в столице Замбии Лусаке, — 54 страны; в 1973 году в Алжире — 75 государств, в столице Шри-Ланки Коломбо в 1976 году — 86 участников, а в Гаване в 1979 году — 95 стран, не считая наблюдателей и гостей.

Югославские строители, инженеры, врачи, учителя и военные были теперь разбросаны по всему миру. В Эфиопии они строили ГЭС, в столице Габона Либревиле — здание Организации африканских государств, в Центрально-Африканской Империи — дворцовый комплекс императора Бокасса, который потом оказался людоедом, и т. д. В то же время на судоверфях в Сплите строились корабли для Индии, на заводе имени Раде Кончара в Загребе производили генераторы для Танзании и Кубы, на оружейных заводах Крагуевца — югославские версии автоматов Калашникова для Алжира и партизан Мозамбика.

Со временем Тито настолько полюбил свое детище в лице движения неприсоединения, что стал уделять ему чуть ли не большую часть своего времени. До восьмидесяти, а то и до девяноста процентов дипломатической активности Югославии уходило на связи со странами Азии и Африки[635].

Уже после смерти Тито и исчезновения основанной им страны в одном из сербских журналов появилась ироническая карта титовской Югославии, на которой ее столицей является Бриони и которая граничит с Танзанией, Эфиопией, Ираком, Индией, Египтом и Алжиром. Между ними каким-то чудом затесались другие «мелкие пограничные» страны — Западная Германия, Австрия и Италия.

В Югославии рассказывали такой анекдот. «Есть ли жизнь на Марсе?» — спрашивает американец у югослава. «Нет», — уверенно отвечает тот. «Откуда ты знаешь? — удивляется американец. — Даже современная наука не может ответить на этот вопрос». — «Не знаю насчет науки, — говорит югослав, — но, если бы там жили люди, Тито бы их обязательно навестил».

Был и другой анекдот — о том, как в музее восковых фигур выставили Ленина, Сталина и Тито. Под каждым из них стояли таинственные буквы «БТ». «Что это значит?» — удивленно спрашивали посетители. «Очень просто, — отвечал экскурсовод, — товарищ Ленин — большой теоретик, товарищ Сталин — большой террорист и товарищ Тито — большой турист!»

Вскоре Тито обратил свой взгляд на мало известные для себя части света — Южную и Северную Америку. Конечно, там была революционная Куба, но на Кубу Тито решил пока не ехать. Вероятно, он считал, что для этого у него еще будут возможности, а может быть, причиной этого были ярко выраженные в тот момент симпатии Кастро и Че Гевары к Китаю.

На этот раз Тито решил лететь самолетом. 18 сентября 1963 года он вылетел на реактивном DC-8 из Белграда. Первой страной на его пути стала Бразилия. Здесь не обошлось без неприятностей. Епископ Рио-де-Жанейро осудил Тито как атеиста и коммуниста, а губернатор провинции Гуанабара, в которой находится Рио, отказался его принимать. Так же поступил и губернатор провинции Сан-Паулу. Более того, визит Тито вызвал в Бразилии даже небольшой правительственный кризис — два правых министров подали в отставку в знак протеста против его приезда[636].