Читать книгу "Пора убивать - Джон Гришэм"

– Я не шучу.

Она перестала есть. Улыбка сошла с ее лица, глаза засверкалигневом, высматривая в лице Джейка малейшие проявления слабости.

– Так вы говорите серьезно?

– Абсолютно. Проблема вся в том, что мы недостаточнорешительно ее применяем.

– Вы и мистеру Хейли это говорили?

– Мистер Хейли не заслуживает смертной казни. Другое дело тедвое, что надругались над его дочерью.

– Понятно. Только как вы определяете, кто заслуживаетсмерти, а кто – нет?

– Это совсем нетрудно. Вы смотрите на преступника и насодеянное им. Если торговец наркотиками стреляет в офицера полиции и убиваетего, он идет в газовую камеру. Если это подонок, который насилует трехлетнююдевочку, а потом топит ее, опуская ее голову в лужу с грязной водой, а вдовершение всего сбрасывает ее тело с моста, – тогда вы смело забираете егожизнь, и слава Богу. Если сбежавший из тюрьмы заключенный врывается ночью наферму и, перед тем как сжечь ее вместе с пожилой супружеской парой, издеваетсяи глумится над стариками, вы усаживаете его на стул, пристегиваете ремнями егоруки и ноги, опутываете проводами, молитесь за его душу и включаете рубильник.А если перед вами двое накачавшихся наркотиками ублюдков, которые по очерединасиловали десятилетнего ребенка, били его ногами, обутыми в ковбойские сапоги,так, что в нескольких местах сломали малышке челюсть, – вы со спокойной душой,радуясь и ликуя, вознося хвалу небу, захлопываете за ними дверь газовой камерыи, глядя в стеклянное окошко, наблюдаете за их последними судорогами. Это оченьпросто.

– Это варварство.

– Варварство – это их преступления. Смерть – слишкоммилостивое для них наказание. Слишком мягкое.

– А если мистера Хейли признают виновным и осудят на смерть?

– Если это произойдет, то последующие десять лет я проведу вяростной борьбе за то, чтобы, используя все законные способы, спасти ему жизнь.И когда его все-таки отправят в газовую камеру, я уверен, что мы вместе с вамивыйдем под стены тюрьмы, а к нам еще присоединятся священники и сотни другихлюдей, у которых живые, человеческие души, и мы будем петь гимны, держать вруках зажженные свечи и молиться за него. А потом я встану у его могилы,вырытой подле церкви, рядом с его вдовой и детьми и скажу себе, что лучше бымне было никогда в жизни не встречать этого человека.

– Вам приходилось когда-нибудь присутствовать при исполненииприговора?

– Не припомню такого.

– Я видела это дважды. Вам хватило бы и раза, чтобы изменитьсвое мнение.

– Возможно. Но я этого не увижу.

– Это жуткое зрелище.

– А семьи жертв преступника тоже присутствовали?

– Да, в обоих случаях.

– А они испытывали ужас? А они изменяли свое мнение? Нет.Они благодарили Бога, что их кошмары закончились.

– Вы меня удивляете.

– А я вечно не понимаю таких, как вы. Почему вы с такимрвением защищаете тех, кто своими руками сделал все, чтобы заслужить себесмерть, положенную к тому же и по закону?

– По какому закону? В Массачусетсе такого закона нет.

– Бросьте! Вы были единственным штатом, принявшим такуюпоправку под нажимом Макговерна в семьдесят втором. А все прежние годы вашижители шли нога в ногу со всей страной.

Забытые чизбургеры остывали на тарелках, голоса спорившихстановились все громче. Посмотрев по сторонам, Джейк заметил, что кое-кто изпосетителей начинает обращать на них внимание. Улыбнувшись, Эллен подцепилапальцем колечко лука.

– А что вы думаете о Национальной ассоциации юристов? –спросила она, положив колечко в рот.

– Я думаю, вы повсюду таскаете с собой ее членскую карточку.

– Вы правы.

– Тогда можете считать себя уволенной.

– Я вступила в нее, когда мне было еще шестнадцать.

– А чего же так поздно? Наверное, последней из вашегоскаутского отряда?

– Есть ли у вас хоть какое-то уважение к «Биллю о правах»?

– Я его обожаю. И терпеть не могу, когда судьи начинаютинтерпретировать его. Ешьте.

В полном молчании они закончили еду, внимательно следя другза другом. Джейк заказал кофе и еще два порошка.

– Так каким же образом собираемся мы выиграть это дело? –спросила Эллен.

– Мы?

– Я работаю у вас или нет?

– Работаете. Только не забывайте, что я – ваш босс, а вы –моя подчиненная.

– Само собой, босс. И какая у вас стратегия?

– А что предприняли бы вы?

– Ну, насколько мне известно, наш клиент тщательноспланировал убийство и совершенно хладнокровно застрелил их на шестой деньпосле случая с его дочерью. Выходит, он полностью отдавал себе отчет в том, чтоделал.

– Именно так.

– Так что защищаться нам нечем, мы должны стоять на том, чтоон заслуживает пожизненного заключения, и тем самым попытаться избежать газовойкамеры.

– Да, вы настоящий борец.

– Я шучу. Единственный способ защиты – признание егоневменяемым. А доказать это, похоже, невозможно.

– Вы слышали что-нибудь о «правиле М. Нотена»?

– Да. У нас есть психиатр?

– Нечто вроде. Он заявит все, что нам потребуется, если,конечно, он будет трезвым в суде. Одной из ваших самых сложных задач на тотпериод, что вы станете со мной работать, будет проследить за тем, чтобы нашпсихиатр явился в суд трезвым. Это совсем непросто, поверьте мне.

– Непредвиденные ситуации в зале суда меня только радуют.

– Хорошо, Ро-арк, возьмите ручку. Вот вам салфетка. Сейчасваш босс продиктует вам свои инструкции.

Она приготовилась записывать.

– Мне нужна краткая справка о всех заключениях М. Нотена,принятых к рассмотрению Верховным судом штата Миссисипи за последние пятьдесятлет. Что-то всего около сотни. Там будет большое дело, датированное семьдесятшестым годом, «Штат против Хилла», мнения там разделились пять к четырем, атрое склонялись к более широкому толкованию невменяемого состояния. Справка недолжна превышать двадцати страниц. Печатать умеете?