Читать книгу "Атомные танкисты. Ядерная война СССР против НАТО - Владислав Морозов"

– Парни, садимся с ходу! – передал своим ведущий, командир эскадрильи, капитан Крис Киббл, первым заходя на ВПП.

Ведомые ответили, что поняли. Авиабаза уже хорошо просматривалась. При заходе на посадку Киббла и других летчиков несколько удивили два столба густого дыма, поднимавшиеся слева, за стоянкой транспортных «Геркулесов», и какие-то неяркие вспышки, похожие на электросварку, время от времени сверкавшие там и сям на земле, между аэродромных построек. Выпуская щитки и шасси, Киббл в очередной раз запросил вышку управления полетами, но никакого ответа не получил. Вышка молчала как проклятая. Пришлось все делать самому.

А уже когда колеса шасси «F-15» коснулись ВПП, за хвостом хлопнул раскрывшийся купол тормозного парашюта, и истребитель комэска, замедляя бег, покатился по бетонке, Киббл вдруг увидел, что по сторонам от ВПП и даже на самой взлетной полосе валяются какие-то спутанные белые тряпки с веревками. Больше всего они напоминали скомканные как попало купола парашютов, а было их здесь ну никак не меньше сотни. При этом садившиеся один за другим самолеты на земле никто не встречал. Аэродромная техника стояла в явном беспорядке, а на бетонке выделялись какие-то вытянутые тюки, подозрительно похожие на трупы в американской военной форме. Киббл невольно вздрогнул, увидев промелькнувший во время пробега за стеклом фонаря кабины джип с откинувшимся в неудобной позе на спинку сиденья явно мертвым водителем.

Впрочем, когда Киббл подрулил к стоянкам выстроенных по линейке в обваловках камуфлированных «F-111» с открытыми техническими лючками и пустыми кабинами (у крайнего в ряду самолета лежало сразу три трупа, причем один явно был пилотом, в полном полетном обмундировании) и выключил двигатели, к садящимся самолетам наконец побежали какие-то темные фигуры, причем передвигались они почему-то перебежками.

Открыв фонарь кабины и сняв кислородную маску, капитан Киббл вдруг услышал звуки, более всего похожие на отдаленную стрельбу из автоматического оружия, причем звук выстрелов был чужим и совершенно незнакомым.

Медленно снимая тяжелый шлем, Киббл видел, как к его самолету бегут солдаты в комбинезонах незнакомого фасона, зеленого цвета со светлым рисунком в форме дубовых листьев. На поясных ремнях солдат болтались брезентовые подсумки и ножи в коричневых ножнах, а в руках у них капитан рассмотрел автоматы Калашникова, которые было трудно с чем-то спутать. Позади бегущих двигались две странные небольшие остроносые гусеничные машины с пушечными башенками. На лобовой броне передней из них капитан различил рисунок в виде белого парашюта с двумя самолетами по бокам и красной звездой внизу.

В этот момент до него, кажется, наконец стало доходить, в чем тут дело.

Но предпринять что-либо капитан не успел. За бортом кабины возникла голова светловолосого крепыша в голубом берете с красной звездой в золотистом венке и с красным треугольником сбоку.

– Ruki Wwverh! – объявил носитель голубого берета, направляя прямо в лоб капитану ствол какой-то разновидности «АК-47» со складным прикладом, тоном, не предвещающим решительно ничего хорошего, а потом повторил на чудовищном диалекте, призванном, видимо, изображать английский: – Hands up, Pridurok!

Даже и без всякого перевода Киббл вполне понял, что от него хотят, и молча поднял руки так, чтобы владелец автомата их видел.

Позади его самолета треснула короткая автоматная очередь. Похоже, ведомый Киббла, второй лейтенант Валсгроу, вместо дисциплинированного поднятия рук попытался нашарить в нагрудной кобуре пистолет, в результате чего его мозги забрызгали фонарь кабины «Игла» изнутри…

Остальные летчики даже не пытались сопротивляться. Им уже было совершенно понятно, что авиабаза вместе с обширным хранилищем ядерных боеприпасов и не развернутыми крылатыми ракетами наземного базирования только что захвачена русским парашютным десантом…

Секретный правительственный бункер повышенной защищенности, гора Шайенн. Р-н г. Колорадо-Спрингс. Штат Колорадо. США. Тот же день.

На толстенной железобетонной стене предназначенного для оперативных совещаний зала матово светился огромный экран, отображающий в зеленоватых тонах карту мира. С другой стороны зала была оборудована телестудия, с трибуной и задней стенкой, полностью копирующими интерьер зала для пресс-конференций Белого дома в Вашингтоне.

На карту мира в режиме, очень близком к реальному времени, выводилась текущая обстановка на фронтах (президент отметил для себя, что уже не только ФРГ и Дания, но и почти вся территория Бельгии и Нидерландов были неровно затушеваны красным цветом), положение корабельных соединений и уже давно приведенных в полную боевую готовность стратегических сил. Дополнительно к этому обширные территории Северной Америки и Евразии были расцвечены серыми кругами радиусов поражения при предполагаемых ядерных ударах. Пока на эту схему были нанесены только первоочередные цели для первой сотни пусков и предполагаемые объекты ответного удара Советов. И при одном только взгляде на эту картинку у президента уже привычно заныло сердце.

Остро пахло остывшим кофе, пылью и нервным потом, аромат которого уже не заглушал генеральско-сенаторский парфюм и не вытягивала мощная бункерная вентиляция.

За длинным столом в полутьме сидели вице-президент, министры, главы некоторых профильных комитетов Конгресса и Объединенный комитет начальников штабов, практически в полном составе. Кого тут сегодня не было совсем, так это журналистов. Зато различных охранников в военной форме и гражданских костюмах было явно много больше нормы.

– Господин президент, – утомленно бубнил председатель Комитета начальников штабов генерал Джонс, – связи с Исландией и Норвегией по-прежнему нет. Два часа назад была потеряна связь с авиабазой Элмендороф на Аляске и военно-морской базой Ки-Уэст во Флориде. Связи с Англией нет уже более трех часов. Последнее сообщение, полученное с нашей авиабазы Гринем-Коммон, звучало так: «Вижу парашюты. Много парашютов…» После этого связь прервалась. При этом никаких явных признаков того, что Советы нанесли по этим объектам ядерные удары, выявлено не было…

Он говорил и что-то еще, но смысл слов уже не доходил до ушей Рональда Рейгана.

Господи! До чего же некстати все это случилось! Ведь как было бы хорошо, если бы все пошло по заранее предусмотренному плану! Если бы в запасе было хотя бы года три-четыре! Тогда, возможно, наконец уже перемерли бы все эти твердокаменные члены советского Политбюро, «господа Нет», последние могикане из времен тирана Сталина, до сих пор считающие, что они и сейчас не вправе отступить ни на букву от заключенных в далеком и замшелом 1945 году соглашений. Штаты обновили бы ряд элементов своего военного потенциала, и, возможно, русские наконец поверили бы в реальность всех этих бредовых идей об орбитальной противоракетной обороне или невидимых для любых радаров самолетах, а равно и в то, что их дела непоправимо плохи, экономика СССР вот-вот совсем загнется и у нее нет вообще никаких шансов. А к тому моменту к власти в Кремле, возможно, уже пришли бы те корыстные, беспринципные, трусливые, но в то же время крайне амбициозные типы, которые там у них, как совершенно точно знал Рейган, уже вроде бы есть, но пока что прозябают на вторых и третьих ролях – выкормыши советской системы, люто ненавидящие эту самую систему и желающие глобального поражения собственной стране больше, чем какой-нибудь американский ультраправый политикан средней руки. Какой был бы гениальный и, главное, беспроигрышно-дешевый план – уничтожить наконец эту мерзкую страну с ее угрожающим всему цивилизованному миру отвратительным, богомерзким режимом и диким, но слишком много мнящим о себе народом, без всякой войны. А сейчас – что прикажете делать?