Читать книгу "В постели с Елизаветой. Интимная история английского королевского двора - Анна Уайтлок"

После ареста Сквайрса держали в тюрьме Каунтер на Вуд-стрит, а затем, примерно 18 октября, перевели в Тауэр.[1197]Сначала он отрицал все обвинения, предъявленные ему следователями. Однако после пытки он сломался и признал, что в Испании его сделали «убежденным папистом»; сидя в тюрьме, он сговорился с отцом Уолполом убить королеву посредством отравленной луки седла, а графа – посредством отравленного кресла.[1198]В последующие дни Сквайрс сделал еще немало признаний, в которых давал разные объяснения случившемуся. Так, он уверял, что Уолпол выписал рецепт на «отравленный сироп», который сохранял свое действие некоторое время после его распыления; в его состав входили опиум, белая ртуть и два порошка, «один желтоватый, а другой коричневатый, и назывались они по-латыни или по-гречески». Сквайрсу велели нанять помощника для покупки ингредиентов, все их надлежало покупать в разных местах, «дабы не возбудить подозрений». Затем он должен был смешать порошки и опиум, пропитать их ртутной водой и, поместив в глиняный горшок, выдержать месяц на солнце. По словам Сквайрса, он приобрел все необходимые ингредиенты, а затем испытывал сироп «на щенке некоего Эдвардса из Гринвича».

Когда Сквайрса допросили на следующий день, он полностью изменил показания и утверждал, что Уолпол снабдил его уже приготовленным составом, который содержался «в двойном пузыре, завернутом во много слоев парчи». Затем он рассказал о попытке покушения на графа Эссекса 9 октября 1597 г. Перед отплытием он «пронес яд на борт графского корабля в небольшом глиняном сосуде, плотно закупоренном пробкой, и втер его в кресло графа Эссекса». «Я сделал это вечером незадолго до ужина, когда корабль находился в море, между островами Фаял и Сан-Мигель. Сироп был таким липким, что прилип к подлокотникам кресла, и я растирал его тканью; вскоре граф сел в кресло и просидел в нем в продолжение всего ужина».

На суде, который проходил 7 ноября в Большом зале Вестминстера, Сквайрса обвинили в том, что он, находясь в Севилье, вступил в сговор с целью отравления королевы и графа Эссекса. Сквайрс отрицал все, в чем признавался ранее, но затем, очевидно, передумал, и его заставили написать и подписать признание вины: «Признаю грех и сознаюсь в своей злонамеренности».[1199]Его приговорили к казни через повешение, потрошение и четвертование. 13 ноября Эдварда Сквайрса казнили в Тайберне за государственную измену. Вскоре опубликовали официальный отчет о заговоре. Он вышел в форме письма, адресованного некоему англичанину, живущему в Падуе. В письмо вошел Приказ о молитве и благодарности, составленный, скорее всего, Фрэнсисом Бэконом.[1200]Бэкон присутствовал на допросе Сквайрса и считал, что отец Уолпол обратил Сквайрса в католицизм, а затем надеялся его руками осуществить покушение на королеву.

Хотя Сквайрс, скорее всего, не был виновен во всем, что ему вменяли, судебный процесс призван был оживить верноподданнические чувства и подхлестнуть народное возмущение против Испании. Для протестантов Эдвард Сквайрс был презренным предателем, чьи поступки разоблачили вероломство живших за границей англичан-иезуитов. Для католиков он стал несчастной жертвой; под пыткой он позволил сделать из себя орудие бессовестного правительства, дискредитировав и очернив католичество. В письме к собрату-иезуиту Генри Гарнету от 30 января 1599 г. Роберт Персонс назвал всю «историю с ядом» вымыслом, направленным на то, чтобы дискредитировать Испанию и иезуитов: «Похоже, это стало одной из самых печальных басен и трагических комедий, какие представлялись во все наше время».[1201]

Глава 54

Искривленная фигура

После неудачной экспедиции на Азорские острова в 1597 г. и холодного приема у королевы граф Эссекс удалился в свое имение Уонстед. Он считал, что Елизавета несправедливо приблизила к себе и обласкала его соперников, раздавая им важные посты. В декабре 1597 г., после того как королева назначила его граф-маршалом,[1202]Эссекс вернулся ко двору и снова попытался оказывать влияние на международную политику. Хотя Эссекс по-прежнему настаивал на необходимости развязать наступательную войну с Испанией и уговаривал королеву обратить внимание на растущую угрозу со стороны Испании, Елизавета стремилась к миру. В 1598 г. королева дала понять, что Эссекс «достаточно долго играл на ее чувствах, и теперь она тоже намерена поиграть на его чувствах».[1203]

Недовольство графа прорвалось в конце июня на заседании Тайного совета, когда назначали нового наместника в Ирландию. Елизавета предложила на эту должность дядю Эссекса, сэра Уильяма Ноллиса, но Эссекс хотел оставить такого союзника при дворе и потому предложил кандидатуру сэра Джорджа Кэрью, друга Роберта Сесила. Елизавета пришла в ярость от дерзости графа и наградила его оплеухой.[1204]Увидев, что Эссекс порывисто схватился за меч, лорд-адмирал Ноттингем встал между графом и королевой. Эссекс поспешно отступил, но, выходя, в сердцах прокричал, что «он не стерпел бы такое публичное оскорбление и унижение даже от самого короля Генриха Восьмого».[1205]По сведениям из другого источника, он сказал королеве, что «характер у нее такой же искривленный, как и фигура».[1206]

Когда граф вернулся в свое имение Уонстед, друзья просили его помириться с Елизаветой. Лорд – хранитель печати, сэр Томас Эгертон, просил его отбросить ложную гордость и продемонстрировать покорность, как подобает хорошему верноподданному. Однако Эссекс по-прежнему держался вызывающе и в ответе Эгертону написал: «Королева упряма, и у меня тоже есть чувства. Моему счастью настал конец, поэтому я больше ничего не желаю… Правители могут ошибаться, а подданные – неверно реагировать, как я, но я выкажу постоянство в страдании».[1207]Такое положение продолжалось несколько недель. В августе один очевидец написал, что Эссекс «по-прежнему пребывает вдали от двора и уверяет, что не вернется, пока за ним не пришлют; но никто не спешит его просить, так что все сводится к тому, у кого первого иссякнет терпение».[1208]